Лора Бекитт - Агнесса. Том 1

• Название: Агнесса. Том 1
• Автор: Лора Бекитт
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-129-4

«Агнесса» — первый роман молодой, подающей надежды писательницы. Любовно, со знанием дела воссозданный исторический фон (Америка XIX века, быт и нравы ее сельского захолустья, труд аляскинских старателей), глубокое проникновение в психологию героев, увлеченность сильными, романтическими характерами обещают захватывающе интересное чтение.

---

— Если бы я знала…— прошептала Агнесса тихо, но Джек услышал.

— Что ты там шепчешь? — сказал он. — Если б ты знала, то не связалась бы со мной, да? А может, ты давно жалеешь об этом, с самого первого дня?

— Ты же знаешь, что нет! — звонко воскликнула вдруг она в ответ на его слова, произнесенные пренебрежительно и раздраженно. — Я готова была мириться с чем угодно, пусть бы мы жили бедно, пусть были неудачниками… но я никогда не думала, что ты сможешь так обращаться со мной! И я не хочу, чтобы ты к этому привыкал! Чем я заслужила такое, скажи прямо? А если не можешь ответить, то я не позволю тебе так разговаривать со мной!

Глубоко оскорбленная, она смотрела на него, не отрываясь, и в этот миг в ее взоре появилось что-то роднящее ее с Амандой. И все же — она чувствовала — стоило Джеку кинуться к ней сейчас со словами любви, он вымолил бы прощение.

— Ладно, хватит, — сказал Джек. — Уже поздно. Я устал. Думаю, пора ложиться спать. Тебе не кажется?.. Что ты молчишь?

Ответа не последовало. Девушка сидела на полу, обняв собаку и уткнувшись лицом в ее мягкую шерсть. Джек понял, что она плачет.

— Агнес! — позвал он. Она молчала.

— Послушай, Агнес!..

Джек вспомнил ее взгляд: за суровостью пряталась беспомощность; чистая зелень глаз походила на цвет гладкой ветки юного дерева, с которой только что сорвали кору. Ему стало стыдно, хотя раздражение еще не утихло до конца. Что ж, пожалуй, все это действительно только из-за него! Джек подошел к Агнессе и попытался обнять.

— Девочка моя, не плачь, прости меня… Ничего же страшного не случилось!

И этот человек мог говорить такое!.. Сердце Агнессы сжалось от обиды и боли.

— Уходи, я не хочу говорить с тобой, — вырываясь из его рук, сквозь слезы сказала она.

Тогда он повернулся и вышел за дверь.

Равнину опоясывала лента вечернего тумана. Ветер жалобно стонал где-то на чердаке, фонарь под крышей бешено раскачивался, бросая полосы света то на входную дверь, то на угол дома.

Джек стоял на крыльце. Он страшно устал и замерз; больше всего на свете ему хотелось сейчас лечь в постель и заснуть до утра. Становилось все холоднее, холод пробирал даже не до костей, а, казалось, до самых мозгов. Джек положил руки в карманы, но это мало помогало — одежда на нем была не новая и не такая уж теплая, какая годилась бы для этих краев. Черт возьми, все у него всегда было хуже, чем у других! Вот только… кроме Агнессы.

Злость прошла, но ему было стыдно возвращаться домой, и он решил подождать еще немного. Нужно уехать отсюда, как угодно, но уехать! И не позднее, чем через неделю, пока всему еще не пришел конец!

Он посторонился, пропуская в дом незнакомую, закутанную в темный плащ женщину. Женщина эта возникла из тумана внезапно, как демон. Вся черная, лишь лицо ее блеснуло белизной, особенно яркой в обрамлении пышных черных волос.

Джек освободил ей путь, но она не проходила, напротив, упорно двигалась на него. Он вгляделся в лицо незнакомки, которая в свою очередь откинула голову назад, и от неожиданности отпрянул: перед ним стояла Гейл.

— Что, не узнал?

— Нет.

— Я так изменилась? Хотя мы так «часто» видимся, что недолго и забыть свою соседку, даже если она живет в двух шагах от вас.

— Ты сама не заходишь к нам.

— Я? Ты меня не приглашаешь!

— Ты меня тоже.

— Я не приглашаю? — улыбаясь, проговорила она. — Идем!

Он посмотрел на ее казавшееся сейчас таким приветливым лицо и неожиданно согласился:

— Пошли!

Они поднялись на второй этаж. Из-под двери, за которой была Агнесса, тоненькой ниточкой струился свет, но Джек отвернулся от него; подождал, пока Гейл отопрет свое жилище, и вошел вслед за ней.

— Садись, — сказала она, подбирая с пола какие-то тряпки. — У меня тут не убрано, извини. По правде говоря, я не ждала никого… Это к вам каждый день приходят друзья…

— Теперь не приходят.

— А Ингрид и Эдвин что, тоже уехали?

— Да, и давно: почти месяц назад.

— Вот как… А где Агнесса?

— Агнесса дома.

— Ты поссорился с ней?

— Нет, — небрежно произнес он, — с чего ты взяла?

— Если б это было не так, разве ты пришел бы ко мне? — сказала Гейл, глядя на него в упор, и улыбнулась. — Признайся!

— Я могу и уйти! — Словно опомнившись, он резко поднялся, но Гейл удержала его, взяв за руку.

— Останься, останься же, Джек, я пошутила.

— Опять шутишь?

— Нет, теперь серьезно…

Джек взглянул на нее: ни тени смеха, даже улыбки не было на ее лице.

— Хочешь?.. — спросила Гейл, доставая неизменную бутылку.

— Налей.

Гейл наполнила рюмки.

— За что пьем?..

— Не все ли равно? Хотя лучше выпьем за тебя! Будь счастлива!

— Ну, спасибо! А я-то думала, что ты выпьешь за свою удачу!

Гейл улыбнулась и сделала глоток, на стекле остался влажный след ее чувственных губ.

— Я не верю в удачу, что за нее пить! — усмехнулся Джек.

— Брось, тебе обязательно повезет! Не в одном, так в другом!

Несколько минут они сидели молча. Джек опять вспомнил утехи былых дней, темные улочки портовых кварталов, кабачок Грейс Беренд… Из глубины памяти всплывала забытая сценка: дым столбом, битые бутылки, Маркиза Шейла, соблазнительная блондинка в декольте, манерно хохочет, пританцовывая на столе, одурманенная вином и происходящей на ее глазах битвой между Джеком и силачом — матросом с заезжей шхуны. Наконец матрос, поскользнувшись на мокром полу, растягивается во всю длину, а Джек, пользуясь моментом, срывает блондинку со стола и увлекает вверх по лестнице. Взбешенный матрос колотит в закрытую дверь — Шейла взвизгивает от страха, но тут же замолкает под страстным поцелуем. А дальше…

Виски ударило ему в голову. Джек силился сообразить, зачем же он пришел сюда, но тщетно; тогда взгляд его обратился к Гейл.

Та молчала. Как всегда, комната освещалась лишь пламенем камина. Свет падал на Гейл, а лицо Джека находилось в тени — золотой ореол окружал его темные линии. Гейл вдруг подумала о том, как странно, что такая на удивление обычная девочка Агнесса может сколько угодно глядеть в эти глаза, гладить эти чудесные волосы, прикасаться к этим губам, может ощущать силу и страсть этих объятий… И Гейл овладело вдруг звериное желание исцарапать в кровь острыми ногтями это красивое лицо, разорвать в клочки это тело, принадлежавшее другой. И она видела свое отражение в голубых глазах, светлых глазах, черные зрачки которых, казалось, пронзали ее и жгли.

Сердце Гейл забилось сильнее, когда Джек придвинулся к ней и положил руку на ее талию.

— Я хочу вернуть тебе должок, — сказал он и, крепко обняв ее, поцеловал долго и страстно.

Гейл не воспротивилась, не оттолкнула его, и он целовал ее еще и еще, не выпуская из объятий сильное, гибкое тело, а она, забыв обо всем, с такой же жадностью приникла к нему. Одинаково безрассудные, неистовые, в диком желании они набросились друг на друга.

Минута — и их безумство достигло бы предела, но Гейл внезапно рванулась и, отбиваясь от его рук, срывающимся голосом крикнула:

— Что… что это ты выдумал, а?!. Ты… в своем уме?.. Отпусти меня!

Секунду до этого пламенеющая, покорная, она сделалась вдруг холодной и колкой.

Джек не отпускал ее — она думала ударить его, но не посмела и только продолжала сопротивление. Оно длилось еще с полминуты.

Он отпустил ее наконец и произнес злобно:

— Ты же сама этого хотела! Гейл, казалось, опешила.

— Я хотела?! Ну, знаешь ли…— она вскочила и принялась поправлять одежду. — Нет, это ты, а не я… Развлечься захотелось?!

— Почему же «развлечься»?

— А что — нет? Ты, может, влюбился в меня?

— Ты мне нравишься, — с усмешкой ответил он. Гейл вспыхнула.

— Нравлюсь? Вот как! Учти, моей милости можно добиться только за очень большую любовь или за очень большие деньги! А ты, я знаю, не можешь предложить мне ни того, ни другого! Сейчас ты тут поразвлекаешься со мной, а завтра пройдешь мимо с таким видом, будто между нами и не было ничего!

— Но ведь между нами действительно ничего не было.

— К счастью, да, — сказала Гейл, опускаясь на стул. Голос ее стал тихим. — Уходи, Джек.

Она не заметила, как осталась одна. Она долго сидела, безучастно глядя в пустоту комнаты, потом легла на кровать вниз лицом и, вцепившись себе в волосы, сдавленно застонала.

Домой Джек вернулся лишь под утро. Ему было совестно смотреть на Агнессу, а она, растерянная, поникшая, всю ночь не сомкнувшая глаз, не шевельнулась, когда он вошел, не взглянула на него, продолжая думать о чем-то нерадостном и непростом.

— Какая же я скотина! — говорил себе Джек, вспоминая, как он обошелся с Агнессой, а затем — с Гейл. Впрочем, мысль о Гейл вызывала у него скорее раздражение и досаду; он надеялся, что она не станет болтать о том, что произошло или чуть было не произошло между ними.

А Агнесса… Миновала эта тревожная ночь, проведенная в бесцельном блуждании по поселку, и он жестоко раскаивался в случившемся. Ведь она может и не простить его милая маленькая девочка! Джек уже привык видеть ее без украшений и дорогих нарядов, а сама она никогда не жаловалась, словно не замечая, что не имеет ничего, разве что кроме самого необходимого, и каждое утро безмолвно облачалась в одно из своих немногочисленных старых платьев. Она все бросила, от всего отказалась, и все из-за него! Она столько вытерпела, а он чуть не предал ее при первой же крупной неудаче, он оскорбил ее и унизил! Джек вспомнил, как несколько дней назад Агнесса писала письмо своей Терри. Она склонила голову, перо поскрипываао в тонких с чернильными пятнышками пальцах, волосы Агнессы упали на щеки, она улыбалась, чувствуя взгляд Джека, и это сочетание опущенных глаз и нежной улыбки необыкновенно нравилось ему. А сейчас в глазах затаилась глубокая, почти бездонная печаль.