О. Бухина - Последняя битва (с иллюстрациями)

• Название: Последняя битва (с иллюстрациями)
• Автор: О. Бухина
• Издательство: Вариант
• Жанр: Сказка
• Год: 1992

Хитр, умнейшая из всех обезьян, заставила глупого ослика Недотепу нарядиться в львиную шкуру и изображать из себя Аслана, Великого Льва. И вот фальшивый Аслан начал отдавать такие страшные приказы, что говорящие звери и гномы не могли понять, что им делать и кому верить.

В свете ночного костра вспыхнула последняя битва последнего короля Нарнии, в которой он с помощью Джил и Юстэса сражался с жестокими тархистанцами. Это была решающая битва между силами добра и зла. Выстоит ли король Тириан в труднейший для Нарнии час?

Данная книга является участником проекта "Испр@влено". Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это по адресу: http://www.fictionbook.org/forum/viewtopic.php?p=24743#24743, либо направить исправленный fb2-файл по электронной почте: [email protected]

---

И, как вы видели, ночь за ночью нас собирали к крытой соломой хижине, и горел костер, и Обезьян выводил из нее кого-то на четырех ногах, кого я не мог хорошо рассмот­реть. И люди и звери поклонялись ему и чествовали его. Я думал, что тархан был обманут Обезьяной, ибо тот, кто вы­ходил из хлева не был ни Таш, ни каким-либо другим бо­гом. Но когда я взглянул в лицо тархана и стал замечать каждое слово, которое он говорил обезьяне, я стал думать иначе, ибо увидел, что тархан сам не верит в это. А потом я понял, что он не верит в Таш, ибо если бы он верил, как бы он осмелился насмехаться над ней?

И когда я понял это, великий гнев обуял меня, и я уди­вился тому, что настоящая Таш еще не поразила огнем с неба ни обезьяну, ни тархана. Тем не менее я сдержал свой гнев, придержал язык и ждал, чтобы увидеть, чем это кон­чится. Но в последнюю ночь, в ту самую, о которой вы зна­ете, обезьяна не вывела это желтое существо, но сказала, что все, кто хочет посмотреть на Ташлана (так они смеша­ли два слова, чтобы сказать, что это одно и то же), могут войти один за другим в хижину. И я сказал себе: «Без со­мненья, это тоже обман». Но когда кот вошел, а потом вы­скочил, сумасшедший от ужаса, тогда я сказал себе: «Уве­рен – там настоящая Таш, которую они призвали, не зная ее и не веря в нее. Она пришла и мстит за себя». И хотя мое сердце обратилось в воду, потому что Таш – велика и ужасна, желание было сильнее страха, и я усилием воли за­ставил колени не дрожать, а зубы не стучать, и решил взглянуть в лицо Таш, хотя бы она и убила меня. И я ска­зал, что войду в хижину, и тархан, хоть и против своей во­ли, позволил мне войти.

Как только я вошел в дверь, я удивился, ибо обнаружил яркий солнечный свет (как и сейчас), хотя снаружи каза­лось, что внутри должно быть очень темно. Но у меня не было времени удивляться, ибо я немедленно столкнулся ли­цом к лицу с одним из наших воинов и вынужден был обо­роняться. Как только я увидел его, я понял, что обезьяна и тархан поставили его здесь, чтобы убивать каждого, кто войдет, не зная их секрета. Так что этот человек тоже был лжецом, насмешником и неправедным слугою Таш. Я поже­лал сразиться с ним, и я убил этого негодяя, и выкинул его тело за дверь.

Затем я взглянул вокруг и увидел небо и земной простор, и почувствовал сладкий запах. И я сказал: «Клянусь бога­ми, это чудное место, быть может, я вошел в страну Таш». И я начал бродить по этой странной земле и искать Таш.

Я шел мимо трав и цветов, среди благородных и услади­тельных деревьев, и вот, в узком месте, между двумя кам­нями, встретился мне Великий Лев. Скорость Его была как у гепарда, а размеры – как у слона, шерсть – как чистое зо­лото, а глаза сияли, как золото, которое льется в горне, и был Он ужасней, чем пламенеющая гора Лагора, и красота Его превосходила все в этом мире настолько, насколько ро­за в цвету превосходит пыль пустыни. Я упал к Его ногам и подумал: «Уверен, что настал мой смертный час, ибо до­стойный всякого поклонения Лев знает, что я все дни моей Жизни служил Таш, а не Ему. Но лучше увидеть Льва и умереть, чем быть Тисроком в этом мире, и жить, и не видеть Его». Но Славнейший наклонил свою золотистую голову, коснулся моего лба языком и сказал: «Добро пожаловать, сын». Я произнес: «Увы, Господин, я не сын Твой, я слуга Таш». Но Он ответил: «Дитя, все, что ты отдавал Таш, ты отдавал Мне». А потом, ибо я страстно желал мудрости и понимания, я пересилил свой страх и спросил Слав­нейшего: «Господин, разве правду сказал Обезьян, что Таш и Ты – это одно и то же?» И Лев зарычал в ответ так, что земля сотряслась (но гнев Его был не против меня), и ска­зал: «Это ложь. Не потому, что она и Я это одно, но потому, что мы – противоположное. Я беру себе то, что ты от­давал ей, ибо Я и она настолько различны, что служение Мне не может быть отвратительным, а служение ей – отвра­тительно всегда. Если кто-то клянется именем Таш и сдер­жит клятву правды ради, это Мною он клялся, того не зная, и Я отвечу ему. Если же кто совершит жестокость именем Моим, и скажет „Аслан“, он служит Таш, и Таш примет его дело. Ты понял, дитя?» И я сказал: «Господин, Ты знаешь, что я понял». И еще я сказал (ибо не мог лгать): «Я искал Таш все мои дни». «Возлюбленный, – сказал Славнейший, – если бы твое желание было не ко Мне, ты не искал бы так долго и так искренне, ибо искренне ищущий – всегда нахо­дит».

Затем Он дохнул на меня, и трепет ушел из моих колен, и я смог встать на ноги. После этого Он сказал только, что мы встретимся снова, и что я должен идти все выше и даль­ше. И он повернулся в золотом шквале и внезапно исчез.

И с тех пор, о короли и дамы, я брожу, чтобы найти Его, и мое счастье так велико, что ослабляет меня как рана, и это чудо из чудес, что Он назвал меня «возлюбленный», ме­ня, который всего лишь пес…

– Э, что это? – встрепенулся один из Псов.

– Сэр, – ответил Эмет, – это не более, чем оборот речи, который мы употребляем в Тархистане.

– Не могу сказать, что он мне сильно нравится, – сказал Пес.

– Он это не в обиду, – возразил другой Пес, постарше. – Мы же называем наших щенков «мальчишки», когда они ведут себя неподобающе.

– Да, так мы и делаем, – согласился первый Пес, – или «девчонки».

– Ш-ш-ш, – одернул его старший, – нехорошо так гово­рить. Помни, где находишься.

– Смотрите! – внезапно сказала Джил. Кто-то довольно робко приближался к ним. Это было грациозное серебристо-серое создание на четырех ногах. И они глядели на него це­лых десять секунд, пока одновременно не воскликнули: «О, это старый Недотепа». Они ни разу не видели его при дневном свете и без львиной шкуры. Теперь он стал самим со­бой: прелестный ослик, с мягкой серой шерсткой, с такой вежливой и честной мордой, что если бы вы увидели его, то поступили бы как Джил и Люси – бросились к нему, обняли за шею, поцеловали в нос и погладили за ушами.

Они стали расспрашивать, где он был, и он сказал, что прошел в Дверь со всеми остальными созданиями, но по правде говоря, старался держаться подальше от них и от Ас­лана, ибо взгляд настоящего Льва заставил его так усты­диться всей этой чепухи с переодеванием в львиную шкуру, что он не знал, как посмотреть кому-нибудь в лицо. Но ког­да он увидел, что все его друзья направились на запад, и набил полный рот травы («Я никогда не пробовал такой вкусной»), то осмелел и пошел за ними. «Что же я буду де­лать, когда действительно встречу Аслана? Право не знаю», – добавил ослик.

– Думаю, что все будет в порядке, когда вы, наконец, встретитесь, – сказала королева Люси.

Потом все снова пошли на запад – туда, куда указал Ас­лан, крикнув: «Выше и дальше!» Много других созданий нио в том же направлении, но травянистая равнина была Широка, и они не теснились.

Было еще рано, в воздухе разливалась утренняя свежесть. Они останавливались, оглядывались и смотрели назад, отчасти потому, что вокруг было так прекрасно, отчасти по­тому, что не могли чего-то понять.

– Питер, – сказала Люси, – где это, как ты думаешь?

– Я не знаю, – ответил Верховный Король, – это тревожит меня и напоминает о чем-то, чего я не могу вспомнить. Быть может, это из детства, когда мы были где-то на праз­днике?

– Это, наверно, был очень веселый и добрый праздник, – заметил Юстэс. – Спорю, что такой страны нет в нашем ми­ре. Посмотрите на краски! Такого голубого цвета, как у этих гор, в нашем мире не бывает.

– Разве это не страна Аслана? – спросил Тириан.

– Это не похоже на страну Аслана на вершине горы на востоке мира, – возразила Джил. – Я была там.

– Если вы спросите меня, – вмешался Эдмунд, – я скажу, что это похоже на что-то в нарнийском мире. Посмотрите на эти горы впереди – и на большие, покрытые снегом горы за ними. Уверен, что они похожи на горы, которые видны из Нарнии к западу от Водопада.

– Да, это так, – согласился Питер, – только они больше.

– Эти не похожи на нарнийские, – возразила Люси. – По­смотрите сюда, – и она показала на юг, влево от себя. Все остановились и повернулись, чтобы посмотреть. – Те холмы, – продолжала Люси, – вон те лесистые и голубоватые – разве они не похожи на южный край Нарнии?

– Похожи, – закричал Эдмунд после минутного раздумья, – конечно же, они похожи. Взгляните, это гора Пира – с раз­двоенной вершиной, а это проход в Орландию!

– Но чем-то и непохожи, – возразила Люси, – они немного другие, они ярче и выше, чем те, и они более… более, ну я не знаю…

– Более настоящие, – сказал лорд Дигори мягко.

Внезапно орел Остроглаз, летевший в тридцати или со­рока футах над ними, распростер крылья, сделал круг и сел на землю.

– Короли и королевы, – воскликнул он, – все мы слепы. Я понял, где мы. Сверху видно все – Этинсмур, Бобровую запруду, Великую реку и Кэр-Паравел, сияющий на краю Восточного моря. Нарния не умерла, это – Нарния.

– Как это может быть? – удивился Питер. – Аслан сказал нам, старшим, что мы никогда не вернемся в Нарнию, а мы здесь.