Александр Бушков - Россия, которой не было — 3. Миражи и призраки

• Название: Россия, которой не было — 3. Миражи и призраки
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-224-04846-Х, 5-85197-156-8

Восемь лет назад в издательстве «Олма-Пресс» вышла книга А.Бушкова «Россия, которой не было» — самая скандальная книга последнего десятилетия. Как только ни называли автора — шарлатан, дилетант, гений историографии и т. п. За восемь лет, по мнению А.Бушкова, кое-что из его выводов устарело. «Россия, которой не было-3. Миражи и призраки» дополнена результатами новых изысканий автора.

---

Так какой же город старше? Если в 1017 году Киев понадобилось «закладывать»? Быть может, «мать городов русских» означает попросту не старшинство по возрасту, а политическое старшинство? Столицу? Роль которой, в принципе, может выполнять и крепостишка на холме…

Другой пример. Жил когда-то французский поэт Гугон Орлеанский (ок. 1093 — ок. 1160). И написал он «Стих о татарском нашествии», где есть примечательные строки:

Царства опрокинуты, вытоптаны грады,
под кривыми саблями падают отряды,
старому и малому не найти пощады,
в божьих обителях гибнут божьи чада.
Через Русию, Венгрию, Паннонию,
сквозь Туркию, Аварию, Полонию,
сквозь Грузию, сквозь Мидию, Перейду
легла дорога горя и обиды…

Здесь начинаются странности. Во-первых, Венгрия и Паннония, строго говоря, одна и та же страна. Паннония — западная часть Венгрии. Совершенно непонятно, почему одну и ту же державу Гугон поминает дважды, под разными именами.

Во-вторых, что гораздо интереснее, в стихотворении присутствует… Мидия! Согласно «традиционным» версиям мировой истории, еще за полтысячи лет до рождества Христова Мидия как государство перестала существовать, завоеванная персами. И тем не менее поэт, живший в двенадцатом веке по Р.Х., числит ее среди реально опустошенных татарами стран…

Открытия делаются внезапно! Я уже собирался убрать книгу, из которой взяты строки Гугона, но в подсознании сидела какая-то заноза. Я не сразу сообразил, в чем тут дело… Даты!

В самом деле, родился Гугон «ок.1093», умер «ок. 1160» — а татары, согласно «фундаменталистам», впервые вторглись в Европу, когда их конница появилась в Польше. Через восемьдесят лет после смерти Гугона… но как же он тогда ухитрился написать «Стих о татарском нашествии»?!

Есть золотое правило спецслужб: один-единственный факт может оказаться ошибкой, случайностью. Два и более — это уже серия.

Так вот, стихи Гугона удивительным образом перекликаются с другим источником.

Семнадцать лет назад на русском языке была впервые издана одна из крупнейших польских средневековых хроник. Как пишется в аннотации — «ценный источник по истории Польши и Древней Руси XI — XIII вв., уникальный памятник борьбы прусского, литовского, польского и русского народов за независимость против крестоносцев и монголо-татарских полчищ, содержит также важные сведения о событиях политической жизни Европы той эпохи». Именуется она «Великая хроника польская». Рецензентами издания выступали сразу два члена-корреспондента Академии Наук, а главным редактором был зубр исторической науки В. Л. Янин, известный как патологический противник «новой хронологии» и печально знаменитый требованиями ввести цензуру, дабы «незрелые лженаучные писания» не увидели белого света…

Так вот, случилась в старые времена одна прелюбопытная история.

Жил тогда польский король Болеслав, гнуснопрославленный своим беспутством — и настолько он преуспел в пороках, что даже собственная мать Болеслава не выдержала: взяла своего младшего сына, Болеславова брата Казимира, и бежала к себе на родину, в Саксонию, где постриглась в монастырь, а Казимира отдала в науку…

Болеслав умер, как гласит хроника, «вследствие своей свирепости и множества преступных деяний». Наследников не было, в королевстве возникла смута, напали внешние враги. Тут-то знатные люди королевства и вспомнили о законном наследнике Казимире — и поехали за ним в Саксонию…

Казимира там уже не оказалось — он давным-давно отправился в Париж «для изучения свободных наук». Делать было нечего, и польские магнаты потащились в Париж, где их ждало ошеломляющее известие, перечеркивающее все планы: оказалось, Казимир постригся в монахи знаменитого Клюнийского монастыря и даже рукоположен в сан диакона. Монахам, как известно, чуждо все мирское — от самых пустяковых светских дел до опустевшего трона…

Все рухнуло, казалось. Но поляки не опустили рук — должно быть дела на родине оказались очень уж плохи. Далее хроника сообщает: «Посоветовавшись с аббатом, они не вернулись на родину, но отправились в Рим и обратились со смиренной просьбой к папе Бенедикту IX, чтобы он приказал вернуть им их правителя, а также милостиво уделил бы ему пособие, чтобы тот мог взять себе жену, и, таким образом, Польское королевство не останется без наследника. Они ссылались так же на несчастья Польши, на поношение христианской веры, на пролитие крови в результате нашествия ТАТАР ( выделено мною — А.Б. ) и других нечестивых народов, находившихся вокруг Польши, которые постоянно совершали набеги и вторжения».

Тот, кто решит, что папа римский показал себя недалеким религиозным обскурантом, ошибется. «Папа же отнесся к их просьбам с отцовским уважением, разрешил, дабы польский народ не остался без правителя, чтобы князь Казимир, который в Саксонии жил Под именем Карла, а в монастыре — Ламберта, ушел из монастыря ради управления королевством, и милостиво выдал ему диспенсию [1], чтобы он имел возможность взять себе жену… Этот Казимир… мирно владел Польским королевством. Назван он был «Восстановителем»…

Истории прекрасно известны как король Казимир Восстановитель, и так и римский папа Бенедикт IX. Первый вступил на трон около 1034 г. и умер в 1038 г. Второй стал римским папой в 1033 г. и умер в 1046 г.! Таким образом, вышеописанная история произошла в точно локализованном временном промежутке — 1033—1034 гг. Оказывается, в это время по Польше, вопреки официальной хронологии, носились буйные татары!

Официальная наука к подобным сообщениям, не укладывающимся в замшелые шаманские схемы, относится плохо. Любой исторический документ лишь до тех пор остается «ценным источником» и «уникальным памятником», пока согласуется с собственными схемами фундаменталистов. Стоит хроникеру написать нечто неудобное, он мгновенно теряет доверие. «Летописец ошибался», — сурово сдвинув брови, изрекают в таких случаях «серьезные ученые». Ошибался, и все тут. Таким образом, в представлении наших историков практически всякий летописец, хронист, древний книжник существует как бы в двух несовместимых ипостасях. Пока он пишет вещи, не идущие вразрез с современными установлениями, он — «ценнейший источник». Когда же попадается нечто, торчащее, как шило из мешка, летописец теперь — не просто безответственный фантазер, а форменный дебил, даун, который видел одно, но писал по своей глупости отчего-то другое. Такие уж странные летописцы были в древности — они не просто путались в анахронизмах, они не способны были, с точки зрения «правильного» историка даже понять, кого именно видят.

Вот, скажем, книжники средневековья с невероятным упорством твердят, что готы (по мнению официальной истории, «исчезнувшие» в VII в. от Р.Х.), преспокойно обитают в Европе и в более поздние времена. Историку Иордану (VI в.) вторят поляк Винцентий Кадлубек и автор «Великопольской хроники», считая, что готы — это пруссы, и никуда они не исчезали, мирно живут себе на побережье Балтики. Другие книжники дополняют: готы — это не только пруссы, это шведы. Историк петровских времен А. Лызлов уточняет: часть готов добралась из Скандинавии до Причерноморья, половцы — это и есть готы. Десятки книг твердят одно и то же: готы никуда не исчезали, они живы, есть готы, есть готы, есть!

Однако это категорически не сочетается с нынешними теориями, которые историки договорились считать истиной. И потому летописцы прошлого «заблуждались» в массовом порядке. Потому что жили в мире собственных фантазий. Видели прусса, но отчего-то посчитали, что это — гот. Ни с того, ни с сего. Заблуждаючись… Как и в случае с татарами. Нам усердно пытаются внушить, что дело происходило примерно следующим образом: взобравшись на городскую стену и узрев скачущих вокруг усатых венгров, летописец чесал в затылке и думал: «Ну не называть же их венграми! Слишком просто! Назову-ка я их… татарами! Так красивше!»

Вот и возникают в науке истории необъяснимые парадоксы: скажем, готический стиль в архитектуре. Сами готы-де исчезли самое позднее в VII в., но веку к XI пышно расцвел готический стиль… Отчего так? «Ну, Понимаете ли… — с умным видом хмурятся „фундаменталисты“. — Стиль-то новый, нужно же было его как-то назвать… Тут и вспомнили, что четыреста лет назад жили какие-то готы. Вот и порешили назвать новый стиль в честь этого давным-давно вымершего племени — просто потому, что слово красивое…»

Подобный бред впаривают на полном серьезе! Хотя элементарная логика требует признать другой вариант: коли уж стиль был назван «готическим» в двенадцатом столетии, то готы, те, от кого он свое имя получил, пребывали в добром здравии, вовсе не думая куда-то «исчезать»…

Одним словом, если в противоположных концах Европы, в Польше и во Франции, одинаково убеждены, что татары вторгались в Западную Европу лет за сто до официально признанной даты, то дело, как минимум, нечисто. В смысле, нечисто что-то с официальными датировками…