Мэрион Брэдли - Королева бурь

• Название: Королева бурь
• Автор: Мэрион Брэдли
• Издательство: Армада
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996

Известный роман популярной американской писательницы знакомит читателя с миром Дарковера — планетой, где происходит мощное развитие человеческих «сверхспособностей».

Аристократы Дарковера всегда гордились своими магическими талантами и тайными знаниями, доступными только им. Властители свято хранили свои секреты внутри клана, так как родственные браки обостряют у потомков пирокинетические способности, а это усиливает власть клана. Но все чаще стали появляться дети, несущие смерть близким. Цивилизации Дарковера угрожает вырождение.

---

— Повторяю, сир, я здесь и к вашим услугам. Трудным ли было путешествие? Что побудило вас отправиться в столь долгий путь в зимнее время?

— Ты, — проворчал отец. — Когда ты наконец соберешься вернуться на положенное тебе место, к своему наследию, семье и клану?

Эллерт опустил глаза и сжал кулаки, так что ногти глубоко, до крови, впились в кожу ладони. То, что он увидел в этой комнате за короткие мгновения, прошедшие с начала встречи, наполнило его ужасом. В одном из вариантов будущего, ветвившихся от каждого слова, Стефан Хастур, лорд Элхалин, младший брат Региса II, восседавшего на троне в Тендаре, лежал на каменном полу со сломанной шеей. Эллерт понимал, что закипающий в нем гнев, холодная ярость, которую ощущал к отцу с тех пор, как мог себя помнить, легко могла вырваться наружу в смертельной атаке. Старик снова заговорил, но Эллерт ничего не слышал, отчаянно пытаясь подчинить себе тело и рассудок.

«Я не хочу наброситься на своего отца и убить его голыми руками! Я не хочу, не хочу! И не буду!»

— Мне очень жаль, сир, но вынужден огорчить вас, — тихо сказал молодой монах, когда к нему вернулось самообладание. — Я полагал, вам известно о моем желании провести всю жизнь в этих стенах, став целителем. В середине лета этого года я собираюсь принести последние обеты, отрекшись от своего имени и наследства, и жить здесь до самой смерти.

— Однажды, в безумии юности, ты вел подобные речи, — глухо произнес дом Стефан Хастур. — Но я думал, что, когда твой дух и рассудок исцелятся, это пройдет. Что с тобой стряслось, Эллерт? Ты выглядишь сильным и здоровым. Похоже, эти сумасшедшие христофоро не заморили тебя голодом и вечными молитвами… пока что.

— Разумеется, нет, сир, — спокойно отозвался Эллерт. — Как видите, тело вполне повинуется мне, а разум пребывает в покое.

— Вот как, сын? Тогда я не стану сожалеть о годах, проведенных тобою здесь. Какими бы методами монахи ни добились этого, я навеки останусь благодарен им.

— Они заслужили вашу благодарность, ваи дом, предоставив мне право оставаться в обители, где я спокоен и счастлив.

— Невозможно! Это безумие!

— Могу я спросить почему, сир?

— Я забыл, что ты еще не знаешь. — Лорд Элхалин немного успокоился. — Твой брат Лаурен умер три года назад. Он обладал твоим лараном, но в еще худшей форме: не мог отличить прошлое от будущего. Когда на него накатило со всей силой, он замкнулся в себе, перестал разговаривать и реагировать на внешние воздействия. А вскоре умер.

У Эллерта болезненно сжалось сердце. Когда он уехал из дома, Лаурен был еще ребенком. Мысль о страданиях мальчика глубоко опечалила его. С каким трудом ему самому удалось избегнуть подобной участи!

— Мне очень жаль, отец, — сказал молодой монах. — Какая жалость, что вы не послали его сюда! Возможно, он мог бы излечиться.

— Вполне достаточно одного сына-юродивого, — отозвался дом Стефан. — Нам не нужны худосочные сыновья; лучше умереть молодым, чем передать такой дефект своим потомкам. У его величества, моего брата Региса, остался единственный наследник. Его старший сын погиб в бою с захватчиками при Серраисе, а Феликс слаб здоровьем. Я следующий, а за мною — твой брат Дамон-Рафаэль. Ты стоишь в четырех шагах от трона, а старому королю скоро стукнет восемьдесят. У тебя нет сына, Эллерт.

— Ты бы хотел, чтобы я передал по наследству проклятье, которое ношу в себе? — спросил юноша в порыве яростного негодования. — Ты же сказал мне, что Лаурену оно стоило жизни!

— Однако мы нуждаемся в даре предвидения, — возразил Стефан Хастур. — А ты сумел овладеть им. Лерони из Хали разработали план закрепления этого дара в нашей линии без отклонений, поставивших под угрозу твой рассудок и погубивших Лаурена. Я пытался говорить об этом с тобой прежде, чем ты оставил нас, но тогда ты был не в состоянии думать о нуждах нашего клана. Мы заключили договор с семейством Эйлардов на брак с представительницей их рода, чьи гены изменены таким образом, что станут доминантными. Поэтому твои дети будут обладать даром предвидения и научатся пользоваться им без опасности для своей жизни. Ты женишься на этой девушке. У нее также есть две сестры-недестро. Лерони из Башни изобрела методику, следуя которой ты станешь отцом единственных сыновей у всех троих. Если эксперимент окажется удачным, твои сыновья получат дар предвидения и смогут управлять им.

Заметив гримасу отвращения на лице Эллерта, старик с яростью спросил:

— Ты что, по-прежнему всего лишь истеричный мальчишка?

— Я христофоро. Первая заповедь Учения Целомудрия гласит: «Не бери женщину без ее желания».

— Сойдет для монаха, но не для мужчины! Однако уверяю тебя, что никто из них не выкажет нежелания, когда ты возьмешь их. Если захочешь, то те двое, которые не будут твоими женами, даже не узнают твоего имени. Сейчас у нас есть снадобья, после которых у них останутся лишь воспоминания о приятно проведенной ночи. И не забудь о том, что каждая женщина мечтает иметь сына от наследника Хастура и Кассильды.

Эллерт страдальчески сморщился:

— Я не хочу обладать женщиной, одурманенной воздействием наркотика, покорной и бессознательной. Нежелание означает не только сопротивление грубому насилию; оно также означает свободу воли для того, кто собирается зачать ребенка. Наркотики уничтожают ее.

— Я бы не стал этого предлагать, — сердито отозвался старик. — Но ты ясно дал понять, что не собираешься добровольно выполнить свой долг перед семьей и кланом. В твоем возрасте Дамон-Рафаэль имел дюжину сыновей-недестро от такого же количества добровольно отдавшихся ему женщин. Но ты… ты, сандаленосец…

Эллерт склонил голову, борясь с инстинктивным гневом, побуждавшим свернуть отцу шею.

— Дамон-Рафаэль достаточно часто высказывался по поводу моего мужского естества, отец. Должен ли я выслушивать то же самое от тебя?

— А что ты сделал, чтобы у меня возникло лучшее мнение о тебе? Где твои сыновья?

— Я не согласен с вами, сир, о мужчине не судят лишь по количеству сыновей. Но не буду спорить с вами на эту тему. Я не хочу передавать по наследству проклятие, которое несу в крови. Я кое-что знаю о ларане и чувствую, что вы не правы, пытаясь добиться большей силы от моего дара. Вы можете видеть на моем примере, а тем более на примере Лаурена, что человеческий мозг не способен справиться с таким даром. Вы понимаете, что я имею в виду, когда говорю о генах?

— Ты собираешься учить меня моему делу, юнец?

— Нет, отец, но, со всем уважением к вам, я не собираюсь принимать в этом участие. Если мне когда-либо придется иметь сыновей…

— Здесь нет никаких «если»! Ты должен иметь сыновей!

Голос старика звучал так уверенно, что Эллерт тяжело вздохнул и покачал головой. Отец просто не слышит его. О да, он слышит слова, но не вслушивается, потому что Эллерт не соглашается с кредо лорда Элхалина: первейшая обязанность сына знатного рода — зачинать и воспитывать сыновей, обладающих сказочным даром Хастура и Кассильды, лараном великих Доменов.

— Отец, умоляю тебя выслушать меня. — Теперь Эллерт не сердился и не спорил, но лишь отчаянно хотел, чтобы его поняли. — Говорю тебе: от этой генетической программы, превращающей женщин в простые орудия для выведения монстров разума без признаков человечности, нельзя ждать ничего, кроме зла. Я не могу пойти против своей совести, не могу заниматься этим.

Отец оскалил зубы в хищной улыбке:

— Выходит, ты любитель мальчиков?

— Нет, — ответил Эллерт. — Но я не познал женщины. Если я проклят злым даром…

— Замолчи! Ты поносишь наших великих предков и самого Властелина Света, одарившего их лараном!

Юноша снова рассердился:

— Это вы богохульствуете, сир, если считаете, будто богов можно склонять к выполнению человеческих планов.

— Ты, дерзкий… — Отец резко выпрямился, но затем с неимоверным усилием совладал с душившей его яростью — Сын мой, ты молод и связан монашескими предрассудками. Вернись в свой дом, и тогда ты поймешь, что к чему. То, что я прошу от тебя, — справедливо и необходимо для процветания рода Хастуров. Нет, — он жестом принудил Эллерта к молчанию, — ты еще невежествен в этих вопросах, и твое образование должно продолжиться. Мужчина-девственник… — несмотря ни на что, лорд Элхалин не смог скрыть презрения в голосе, — такой мужчина не способен судить здраво.

— Поверьте мне, я не безразличен к женским чарам, — пробормотал Эллерт. — Но я не желаю передавать по наследству мое проклятие. Не желаю и не буду.

— Этот вопрос не обсуждается, — угрожающе произнес дом Стефан. — Ты обязан повиноваться мне, Эллерт. Будет настоящим позором, если моему сыну придется зачать своих сыновей одурманенным, словно упрямой девице, но есть средства, которые вынудят тебя к этому, если не оставишь нам другого выбора.