Мэри Бэлоу - Подари мне все рассветы

• Название: Подари мне все рассветы
• Автор: Мэри Бэлоу
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018788-2

Когда-то жестокие светские законы разлучили юных Жанну Моризетту и Роберта Блейка — казалось, навеки…

Но теперь, годы спустя, Жанна и Роберт встретились вновь. Встретились в Португалии, сражающейся против армии Наполеона. Встретились в час грозной, смертельной опасности — и поняли внезапно, что по-прежнему НЕ В СИЛАХ ЖИТЬ ДРУГ БЕЗ ДРУГА. Просто первая чистая любовь юноши и девушки превратилась в ЖГУЧУЮ, БЕЗРАЗДЕЛЬНУЮ СТРАСТЬ мужчины и женщины!..

---

— Ладно, — согласилась она. — Если ты надеешься, что я буду упрашивать тебя, умолять и

валяться в ногах, то сильно ошибаешься. Можешь катиться ко всем чертям — туда тебе и дорога. — Она сняла с плеча мушкет и с грохотом швырнула его на каменный пол пещеры. — Но не жди, что я буду послушной пленницей.

Он почти не заметил движения ее руки, но в следующее мгновение острие ее ножа было приставлено к его животу, а сама она заняла оборонительную позу.

— Ты хочешь получить мой нож, Роберт? — милым голоском осведомилась она. — Попробуй возьми его.

Он буквально рассвирепел. Он был зол на нее за то, что она снова выставила его полным идиотом, он был зол и на себя за то, что, вопреки своему печальному опыту, все-таки ожидал, что она будет вести себя, как положено женщине, и послушно сложит к его ногам оружие.

— Побойся Бога, Жуана, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — ты напрашиваешься на неприятности.

Она улыбнулась ему той самой коварной улыбкой, которую он уже видел однажды.

— Ты испугался, Роберт?

Самое глупое заключалось в том, что он действительно испугался. Он побоялся причинить ей боль. Надо было подскочить к ней, вывернуть запястье и заставить ее заколоть себя. Вот как ему следовало бы поступить. Он ругал себя за то, что никогда бы не смог причинить ей боль. В огромном пространстве пещеры он обошел вокруг нее, сделал парочку ложных выпадов, каждый раз убеждаясь, что острие ножа по-прежнему нацелено в его живот, и, наконец, схватил ее за запястье, одновременно ловко подставив ей подножку.

Она рухнула на пол, он навалился на нее, и они, пыхтя и отдуваясь, принялись бороться на полу пещеры, не произнося ни слова. Он медленно поднял над головой ее руку, потом прижал к земле и, крепко сжав запястье, заставил пальцы разжаться и выпустить нож, который со звоном упал на камни.

— Мерзавец, — сказала она.

— Потаскушка.

— Трус и скотина.

— Предательница и бездушная соблазнительница. — Она сердито взглянула на него.

Он ответил ей тем же.

Потом вдруг совсем неожиданно она улыбнулась. Глаза ее сверкали, губы соблазнительно изогнулись.

— Я предпочла бы драться каждый день с тобой, чем заниматься любовью с другим мужчиной.

Всякий раз, когда ему казалось, что он ее раскусил, ей удавалось увернуться и напасть на него с другой стороны.

— Ты могла напороться на собственный нож.

— Ни за что. — Она продолжала улыбаться, тяжело дыша. — Ты бы не допустил. Неужели ты думаешь, я не знала, что ты каждый момент контролировал ситуацию? Но только физически. Только физически, Роберт, ты можешь одержать надо мной верх. Мою волю тебе никогда не одолеть. Ни за что. Лучше и не пытайся. Так что не надо придумывать для меня правила. Я никогда не подчиняюсь правилам. Когда мне было шестнадцать лет и я закончила школу, я поклялась, что никогда не стану подчиняться правилам, которые мне не нравятся. А иногда я нарушаю даже те правила, которые мне нравятся, — сказала она. И вдруг добавила: — А ты тяжелый.

— Вот как? Просто сейчас под тобой нет матраца, на котором ты обычно располагаешься, когда на тебе лежит мужчина.

— Если бы мы с тобой занимались любовью, Роберт, думаешь, я стала бы жаловаться на жесткую каменную постель под моей спиной или на вес твоего тела? Но мы не занимаемся любовью. Поэтому я говорю, что ты тяжелый.

Блейк медленно поднялся, не отводя взгляда от ее глаз. Протянув руку, он поднял нож и засунул его за свой ремень. Потом он поставил ее мушкет рядом со своей винтовкой.

— Давай поедим, пока не совсем стемнело, — предложил он. — А потом я дам тебе пять минут, чтобы выйти наружу и удовлетворить естественные потребности. Пять минут. Не больше. И советую повиноваться мне и не пытаться сбежать. Только попробуй, и я больше не позволю тебе отлучаться ни на шаг. Понятно?

Она лишь улыбнулась и уселась на пол, разгладив на коленях юбку.

— Ты сегодня будешь спать слева или справа? — спросила она. — У нас невелик выбор.

— Мы ляжем в центре, вместе. Не думаешь же ты, что я хоть на минуту оставлю тебя одну?

— Я настолько неотразима, Роберт? Я же говорила, что ты в меня влюбишься.

Не ответив ей, он распаковал их провизию. Пребывание в тюремной камере имело свои преимущества, подумал он. Несмотря на ежедневные избиения, у него там были долгие часы покоя, когда он оставался наедине со своими мыслями.

Глава 18

Она засыпала и просыпалась вновь. Она понимала, что должна спать. Однако была непривычна к жизни в образе Жуаны Рибейру и знала, что первые несколько дней ей придется несладко. В последующие дни будет еще труднее, ведь им предстояло преодолевать большие расстояния не только для того, чтобы обойти как можно больше населенных пунктов, но и для того, чтобы уйти от преследования полковника Леру и его людей.

Полковник Леру, думала она. Он должен прийти. Он должен напасть на их след и пуститься в погоню. И она должна быть готова к его появлению. Она вдруг с ужасом поняла, как опасен ее план, особенно для Роберта. Можно было убить полковника в Саламанке, где поплатилась бы жизнью она одна. Но почему-то ей хотелось, чтобы возмездие свершилось в стране, где погибли Мигель и Мария.

Но ей потребуется оружие. Мушкет находился в дальнем углу пещеры вместе с его саблей, тогда как его винтовка была рядом с ним, всегда под рукой. Но сама она была взята в такие тиски, что ни до чего не могла бы дотянуться. Одна его рука лежала под ее головой и обнимала ее за плечи. Она представляла собой довольно удобную подушку, но на самом деле ее можно было сравнить с оковами, в которые Жуана была заключена. Другая рука крепко держала ее за талию. Для надежности он закинул на нее одну ногу. Когда она запротестовала, он объяснил ей, что проснется, если ночью она шевельнет хотя бы одним мускулом.

Довольно трудно заснуть на каменном полу, не пошевелив ни одним мускулом.

Не было у нее ни малейшей возможности взять мушкет или нож, не разбудив его. Она вспомнила, что он пообещал в случае попытки побега связать ей руки и пристегнуть к своему ремню, и поняла, что именно такая судьба ее ждет, если она попытается удрать. А если все же попытка будет предпринята, ей уже никогда не удастся и близко подойти к своему мушкету.

Нет, придется набраться терпения и ждать удобного случая. А случай представится. Она всегда получала то, что хотела. Она его заставит влюбиться в себя. Несмотря ни на что, она могла, если бы захотела, заставить плясать его под свою дудочку. Она стиснула зубы, вспомнив, с каким презрением он воспринял ее объяснение. Конечно, она не слишком старалась. Гордость не позволила ей умолять и упрашивать. Если он предпочитает не верить ей, пусть так и будет.

Но все-таки, если бы она захотела, то заставила бы его влюбиться в себя. Они с Робертом были родственными душами. Они сгорали от желания обладать друг другом, но ни тот, ни другой никогда не стали бы раболепствовать. Она понимала, что никогда не сможет превратить его в своего раба, и ее возбуждала сама неразрешимость представлявшейся задачи. Если она когда-нибудь снова назовет его мерзавцем, он назовет ее потаскушкой. Он ответит оскорблением на оскорбление. Ведь он не джентльмен и не знает, что леди нельзя оскорблять ни при каких обстоятельствах. И она рада тому, что он не джентльмен.

Жуана подняла руку и положила ему на грудь и тут же убедилась, что сказанное им не пустые слова, а чистая правда. Он только что крепко спал, а через мгновение его глаза пристально смотрели на нее. Она чувствовала его взгляд, даже не глядя на него.

— Невозможно лежать без движения всю ночь, Роберт, — со вздохом сказала она. — Особенно когда ты меня так крепко обнимаешь. Я, конечно, понимаю, что твои объятия означают для меня плен. — Она откинула назад голову и взглянула на него. В пещеру проникал лунный свет.

— Да, плен, — повторил он. — Ты хочешь повернуться на другой бок?

— Нет, мне и так удобно. Надо только вообразить себе пуховую перину, несколько мягких одеял, пуховые подушки. М-м. Чувствуешь, как мягко?

Ее рука скользнула с его груди вниз, и он крепко схватил ее за запястье.

— Прекрати, Жуана, — сказал он. — Спи.

— Хочешь, чтобы я поверила, что ты каменный, как пол в пещере? — спросила она. — Не поверю, Роберт. Разве ты не хочешь меня, хотя бы немножко?

— Ты пожалеешь, если будешь продолжать. Я тебя предупреждаю. Если ты будешь дразнить меня, ситуация выйдет из-под контроля. И я даже не стану пытаться ее контролировать. Я давненько обходился без женщины и проголодался.

У нее гулко заколотилось сердце. Ее муж Луиш спал с ней всего шесть раз, причем с каждым разом это было все противнее, пока она наконец не сказала ему, что если в этом заключаются супружеские отношения, то она благодарит покорно, но обойдется без них. Он даже не обиделся. Скорее вздохнул с облегчением.

А Роберт говорит, что проголодался!