Луиза Бэгшоу - Высокие маки

• Название: Высокие маки
• Автор: Луиза Бэгшоу
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02805-5

Они — хищницы, тигрицы большого бизнеса. Они знают, чего хотят. Они — сильные, красивые, целеустремленные. Они идут к успеху разными дорогами: кто из бедных кварталов, кто из роскошных особняков. Они используют разные средства: кто красоту и секс, кто интриги и ложь, кто талант и упрямство. Они — разные, но в чем-то похожие. Каждая из них, чтобы добиться своей цели, готова на все…

---

Ему уже двадцать четыре года, а ей всего шестнадцать, и Элизабет думала, что он извращенный тип, если гоняется за девочкой на восемь лет моложе себя.

Отец же совершенно ясно выражал свои намерения.

Никакой герцог на свете не может ему показаться скучным. Дэвид был молодой консерватор, носил только твидовые пиджаки, слушал Кола Портера вместо Боуи или «Т-Рекс»3.

И вдруг озорной дух бабушки взыграл в Элизабет.

— Привет, Дэвид. Что новенького-хреновенького? — спросила Элизабет, ухмыльнувшись.

Отец было напрягся, но Фэйрфакс расхохотался, и Тони, в упор посмотрев на дочь, отошел. Элизабет немного поболтала с Дэвидом и тоже хотела ускользнуть.

Но ее сердце екнуло, когда на нее набросилась Моника.

— Что ты себе позволяешь? Неужели не видишь, как на тебя смотрит Дэвид? — прошипела Моника.

Элизабет вздохнула, отвернулась и уставилась в камин.

Мать права. Его светлость смотрел на нее таким раздражающим томительно-тоскливым взглядом. Он походил на спаниеля, которому отказали в кусочке сыра и совершенно несчастное существо замерло в молчаливой мольбе.

— Я хочу танцевать с Ричардом Виллерсом, — резко заявила она.

Ричард был неотесанным сынком финансового директора «Дракона», огромным детиной, поклонником «Блэкберн Роверс». Уж лучше она будет говорить о футболе, чем каждый Божий день о садоводстве с Дэвидом.

— Ради Бога, Элизабет! — снова прошипела Моника.

Элизабет состроила гримасу. Да, выхода нет, если она хочет избежать сцены. Девушка вернулась к Дэвиду через весь зал и увидела, как загорелся туманный взор Дэвида, Теперь он походил на терьера, выслеживающего кролика.

— Потрясающее платье, просто потрясающее! — повторял Дэвид. — Хочешь потанцевать?

Девушка угрюмо подчинилась неизбежному, к неописуемой ярости стайки дебютанток, с надеждой вертевшихся вокруг герцога целый вечер.

— Ну конечно, Дэйв, это было бы здорово.

Дэвид обнял ее за талию и повел через зал. От волнения он истоптал ей все ноги. Элизабет взбесилась. Ну по чему этот увалень, этот несчастный деревенщина не берет уроки танцев? Он ведь не вылезает с балов и приемов!

— Знаешь, Бесси… Я могу называть тебя Бесси?

— Нет, — холодно бросила Элизабет.

— Знаешь, ты напрасно тратишь время в школе. Ты слишком красивая. Любой готов на тебе жениться хоть сейчас.

Элизабет старалась держаться от него подальше, насколько это возможно, но Дэвид все ближе притягивал ее к себе.

— Вовсе нет, мне всего шестнадцать. Я еще даже не училась в колледже.

Герцог заметно нервничал, но сделал еще одну попытку.

— Ну чего ради такой красавице скучать в колледже?

Бьюсь об заклад, твои родители ничего не будут иметь против, если ты не пойдешь учиться дальше.

— Я про это не думаю, — резко заявила Элизабет. — Вообще-то у меня есть парень. Джо Шарп из деревни.

— Шарп? Никогда не слышал.

— И не услышишь, — ухмыльнулась Элизабет, представив себе Джо в заляпанном комбинезоне, потного, мускулистого. Когда они целовались, у него изо рта несло табачищем. — Он работает учеником в гараже и учится в школе Святого Иосифа.

— Ха-ха! — раздраженно рассмеялся Фэйрфакс. — Не смеши.

Он привлек ее к себе и, когда они совершали пируэт под музыку Штрауса, ткнулся лицом ей в щеку и чмокнул. Элизабет с отвращением оттолкнула его.

— Какого черта? Что ты делаешь? Убирайся! Отстань!

Она была сильной девочкой. Фэйрфакс споткнулся и с грохотом растянулся на полу.

Танцующие замерли, струнный квартет запнулся на секунду — посреди зала происходило что-то непонятное, — но бодро заиграл снова, когда графиня замахала руками, требуя продолжать. Дэвид лежал на полированном мраморе и мучительно стонал. Струйка крови текла по щеке.

В зале воцарилось напряженное молчание.

Прислонившись спиной к дереву, Элизабет, вспоминая эту сцену, поморщилась. Лицо отца стало похоже на гранитную маску. Бал внезапно закончился. Все магнаты вспомнили о важных делах завтра утром, о встречах за завтраком, а светские львы начали жаловаться на головную боль. Гости, вежливо извиняясь перед хозяевами, поспешили удалиться. Дэвид с трудом поднялся на ноги под взглядами окружающих, смущенно поклонился Элизабет и заковылял к двери. Не прошло и получаса, как кучи шуб и кашемировых шалей исчезли из гардеробной, а когда последний гость вышел за порог, граф отправил дочь в комнату с тихой угрозой в голосе, что было гораздо хуже, чем его крик.

Ни вечером, ни утром Тони не хотел слушать никаких объяснений. Родители считали, что она их просто опозорила.

Элизабет сидела под замшелой яблоней и грызла падалицу. Она любила убегать в сад. Стены из высушенного камня были увиты плющом, пахло теплой ароматной луговой травой, маленькие белые мошки роились над головой, плетя в воздухе кружева. У них в саду росли груши, яблони, сливы, и если не бояться ос, которые с жадностью кружились над деревьями, то прятаться здесь было лучше всего. Элизабет сделала такое открытие еще в детстве, к большому неудовольствию родителей. Она любила взбираться на старые деревья с кривыми ветками и просиживала там весь день, пока кто-нибудь из рабочих с конюшни не находил ее и не звал домой.

Может быть, тогда и началось ее сопротивление. Сколько волнений для детской души — взбираться по веткам и жить среди листвы, как белка. А если влезть повыше, то можно увидеть, что происходит за стенами сада. Она видела красные крыши конюшен, ухоженную зеленую лужайку для крокета, а дальше, за пределами имения, зубцы скал и серебристый блеск моря. Элизабет возвращалась в замок к чаю с исцарапанными коленками, порванными носками, оставляя грязные следы и сухие листья на кухонном полу. Ее отправляли спать без ужина.

Элизабет улыбнулась. Шестнадцать лет. А у нее все еще проблемы…

Мать приказала слугам отнести ей в спальню кофе и тосты, а этот маленький тщеславный Ричард лакомился копченой рыбой и повидлом. Он даже не сказал ей «доброе утро».

Боже мой, если отец собирается все оставить своим сыновьям, она окажется совсем без наследства, подумала Элизабет, но быстро взяла себя в руки: бабушка позаботилась о ней, ей больше нечего бояться.

Едва закончился завтрак, девушка оседлала одну из самых спокойных кобыл и галопом помчалась к вершинам утесов. Так прекрасно вырваться на волю! Башенки и зубчатые стены остались далеко позади, они казались особенно мрачными, угрюмыми и угрожающими в холодном утреннем свете. Никогда еще она не видела Тони в такой ярости. Элизабет наконец догадалась, насколько серьезны намерения отца относительно ее брака с Дэвидом. Отец был в бешенстве. Дочь не дала ему шанса сделать ее герцогиней…

— Лиззи, — раздался скрипучий голос.

— Я здесь, Ричард.

Элизабет швырнула огрызок яблока в заросли папоротника. Брат с раздраженным видом неуклюже пробирался среди деревьев.

— Где ты, черт побери, прячешься? Тебе, злючка, лучше пойти домой. Отец хочет поговорить с тобой в библиотеке. Прямо сейчас.

Элизабет встала, не обращая внимания на злорадство в голосе брата. Ну какой противный крысенок! Он просто счастлив всякий раз, когда она попадает в переплет.

Девушка старалась не обращать внимания на раздраженный внутренний голос, который нудно повторял, что в последний вечер она вела себя как настоящая испорченная дрянь. Бедный неуклюжий Дэвид не хотел сделать ничего плохого.

«Да как же? Почему я должна его терпеть на собственном дне рождения? С какой стати?»

Когда они наконец добрались до холла, отделанного темными панелями, Ричард сразу отвернулся и зашагал в комнату матери, оставив Элизабет перед дверью библиотеки. Та посмотрела на медную ручку старой дубовой двери и заставила себя взяться за нее. Придется выдержать разговор с отцом. Нечего бояться. Она пригладила длинные волосы и громко постучала.

— Входи! — громко и холодно произнес граф.

Элизабет толкнула толстую тяжелую дверь, и та раскрылась, заскрипев петлями. Библиотека была большой, украшенной гобеленами, старинными мечами, развешанными между рядами пыльных книг в кожаных переплетах. Рояль красного дерева стоял возле стены. За письменным столом, спиной к ней, сидел отец. Аккуратная стопка бумаг лежала на зеленом сукне.

— Элизабет, — начал он ледяным тоном, не оборачиваясь к ней. — Твое поведение вчера вечером было непростительно. Ты опозорила себя перед нашими друзьями. Ты выставила себя на всеобщее посмешище.

Твоей мачехе было так стыдно, что она слегла.

— Дэвид Фэйрфакс поцеловал меня. Что же я должна была делать? Он испортил мне платье…

— Элизабет! — Отец резко повернулся в кресле и уставился на дочь. — Больше ни одного слова. Ты меня слышишь? Перестань лгать.

— Но я не лгу. — Она почувствовала, как слезы помимо ее воли полились из глаз.

Граф предупреждающе поднял руку. Его лицо было мрачным.