Сьюзен Джонсон - Жених поневоле

• Название: Жених поневоле
• Автор: Сьюзен Джонсон
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-006790-9

Князь Николай Кузанов — блистательный мужчина и неутомимый любовник, первые красавицы Петербурга мечтают заполучить его в мужья. Кто же мог подумать, что он женится на разведенной женщине с ребенком? Он полагал, что видит в Алисе лишь источник плотского наслаждения, но даже гордецы не могут порой устоять перед властью истинного чувства. История бурной страсти, с изменами, погонями, драмами, превращается в историю верной и преданной любви, которая приходит нежданно и не кончается никогда…

---

Ники, Алиса и Кателина провели Рождество тихо, по-домашнему. Ники согласился отметить праздник по лютеранскому календарю, как привыкла Кателина, поэтому так и начали с сочельника, двадцать четвертого декабря, а шестого января отметили православный. Кателина, получившая целый ворох подарков, была абсолютно счастлива.

Алисе Ники подарил три нитки редчайшего черного жемчуга. Ювелир объяснил, что черный жемчуг сейчас в моде, и каждая дама мечтает иметь его. Но главным подарком был огромный фотографический портрет Кателины, который явился для Алисы настоящим сюрпризом. Дважды Ники возил Кателину в фотографическую мастерскую на Морской, пока наконец оба они не удовлетворились результатом. Лукавая мордашка девочки выглядывала из-за горностаевой муфты; украшала портрет сделанная Кателиной самолично подпись.

Алиса тоже приготовила Ники подарок, и, получив его, он почувствовал угрызения совести. Она преподнесла ему акварель, написанную прошлым летом в «Мон плезире». Воспоминания нахлынули на Ники, и на мгновение выражение его лица, в последнее время такое мрачное, смягчилось.

Ники даже провел несколько вечеров подряд дома — ради Кателины. Он читал ей святочные рассказы, пел вместе с ней финские рождественские песни, удивив этим всех, поскольку, как выяснилось, знал их наизусть с самого детства. В глубине души он с удивлением признался себе, что эти вечера, проведенные с семьей, доставили ему радость и удовольствие, которого он не получал ни от вина, ни от опиума. Сколько же лет прошло с тех пор, когда он в последний раз пел рождественские песни?..

Алиса была счастлива просто от того, что Ники сидел с ней рядом у камина. Она старалась не напоминать себе, что скоро он опять исчезнет, и, пока могла, наслаждалась его обществом.

Ники то и дело посматривал на Алису, которая читала Кателине вслух или аккомпанировала им на фортепьяно, и вновь восхищался красотой и очарованием женщины, ставшей его женой. Время от времени он ловил себя на воспоминаниях о золотых деньках в «Мон плезире» или на мыслях о ребенке, которого она ожидала. Алиса была прелестна в свободных кашемировых платьях, предназначенных, по словам мадам Вевей, для дам, «находящихся на пороге счастливого события».

Впервые в жизни Ники всерьез задумался о том, что же такое быть отцом. Он даже чувствовал некоторое сострадание к Алисе, которую ожидали родовые муки. Она так хрупка и изящна, а ребенок, судя по всему, будет крупным… «Надо спросить у нее, что говорит доктор», — подумал он, но потом, увлекшись игрой Алисы с Кателиной, забыл про это.

Однако все хорошее когда-нибудь кончается. После Рождества Ники вернулся к прежней жизни — к картам, к выпивке, к поездкам в кофейню. Он надеялся, что это его развлечет, и сам не заметил, как снова погрузился в черную тоску.

15 КРУТОЙ ПОВОРОТ

Как-то раз, вернувшись домой, как всегда, глубокой ночью, Ники застал во дворце ужасную суматоху. Горничные сновали туда-сюда, слуги бегали по каким-то поручениям, даже дворецкий Сергей позабыл забрать у хозяина цилиндр, перчатки и трость.

— Слава богу, ваше сиятельство, наконец-то! — выпалил он. — Мы никак вас отыскать не могли.

Услышав эти слова от всегда невозмутимого дворецкого, Ники встревожился.

— Да что случилось, Сергей?

— Госпожа… Вечером начались схватки.

— А где, черт подери, доктор?! — закричал Ники, изо всех сил тряхнув дворецкого за плечо.

— Доктор здесь, ваше сиятельство, только он говорит, что ничего сделать не может. Ребенок слишком крупный.

Отпустив наконец Сергея, Ники отшвырнул в сторону трость и перчатки, в несколько шагов взлетел по лестнице и ворвался в спальню Алисы. Шторы были задернуты, в комнате горели газовые лампы. Метнувшись к кровати, Ники с ужасом взглянул на лежавшую без движения Алису. Лицо ее было залито смертельной бледностью, пальцы судорожно сжимали простыню, на верхней губе выступили капельки пота.

— Где этот проклятый доктор? — резко спросил Ники Марию.

Даже от звука его голоса Алиса не пошевелилась. Пресвятая богородица, неужели она умерла?! Ники наклонился и пощупал пульс, который был хоть и слабый, но ровный.

— Где доктор? — повторил он громким шепотом, скидывая шубу, в которой можно было задохнуться, — так в комнате было душно и жарко. Он обернулся и огляделся кругом.

— Здесь, ваше сиятельство, — раздался незнакомый голос.

Вперед выступил невысокий человечек, и Ники враждебно посмотрел на него.

— Что, черт возьми, происходит? — едва сдерживая гнев, спросил он.

Бедняга доктор не знал, куда деваться от страха: дикий нрав князя был известен всему городу. Захочет — так и в Сибирь упечет. Ну как сказать ему правду? Как сказать, что ребенок слишком крупный, и бедняжка едва ли сможет разродиться? Он мог бы сделать кесарево сечение, и ребенок тогда будет спасен, но не каждая женщина после такой операции выживает, а эта к тому же очень слаба. Но в противном случае погибнут оба — и мать, и дитя.

— Так что же, доктор? — торопил его с ответом Ники. — Вы что, язык проглотили?

Мысленно перекрестившись, доктор решил сказать правду. В случае чего, можно будет броситься в ноги князю Михаилу, человеку справедливому и милосердному.

Собравшись с духом, он описал создавшееся положение: в лучшем случае удастся спасти ребенка, большего он гарантировать не может.

Ники, вне себя от ярости, схватил тщедушного доктора за шиворот и вышвырнул его из комнаты. Затем велел немедленно позвать Ивана и всех слуг.

Через несколько минут в коридоре вокруг него, собралась толпа.

— Чтобы через полчаса все повитухи города были здесь! — приказал он. — Иван, узнай у того дурака, что именует себя доктором, имена и адреса. За всеми послать лошадей! Немедленно! — И он кинулся обратно в спальню.

По всему городу помчались тройки, и через двадцать минут перед спальней собралось не меньше дюжины повитух. Ники, все это время проведший с Алисой, вышел и внимательно всех осмотрел. Нескольких, чей вид не внушил ему доверия, он отослал сразу, остальных повел к Алисе.

Осмотрев ее, большинство повитух, сокрушенно покачав головами, сказали, что помочь не могут. Они решили, что роженица так или иначе умрет, а навлекать на себя гнев князя Кузанова никому не хотелось. Только одна женщина сказала прямо:

— Надежды, ваше сиятельство, мало, слаба она больно, а ребенок крупный, но попытаться я попытаюсь.

Ники отказывался верить своим ушам. Мало надежды? Алиса умрет?! Впервые он ясно осознал, что ни власть, ни богатство не всесильны. Отчаяние охватило его, но он быстро взял себя в руки. Махнув рукой всем остальным повитухам, он сказал дрожавшим от волнения голосом:

— Если не сможете спасти обоих, пожертвуйте ребенком. Я не хочу терять свою жену. Вы меня слышите? Я не хочу терять жену!..

Увидев, как горят его глаза, женщина вздрогнула. На мгновение ей показалось, что князь безумен, но отступать было некуда.

Алиса лежала в глубоком забытье, а когда приходила в себя, слышала чей-то приглушенный шепот и горестные вздохи слуг. Порой она забывала, где она и что с ней; ей казалось, что они с Ники гуляют по сосновому бору в «Мон плезире», а потом боль снова накатывала, и она молила лишь об одном — чтобы все это поскорее кончилось.

«Ники, забери меня отсюда, спаси… — шептала Алиса про себя. — Мне тяжело, мне больно, нестерпимо больно…»

Она проклинала себя за то, что тогда, на весеннем лугу, отдалась ему. Зачем, зачем она искала его любви?.. Разве можно было забыть, как непереносимы страдания роженицы.

Боль то утихала ненадолго, то снова окутывала ее, раздирала на части. Алиса вцеплялась в простыни, извивалась, корчилась, пытаясь скинуть с себя мучившее ее чудовище.

Внезапно все разом кончилось. Обессилев, она плыла по океану тьмы под чьи-то сдавленные рыданья. «Я умираю, этот ребенок никогда не родится, — как-то отрешенно подумала Алиса. — Господи, неужто она и вправду умирает? Так это о ней плачут? Надо повидаться с Ники и Кателиной! Надо все Кателине объяснить… Но она такая маленькая — не поймет. А Ники во что бы то ни стало надо увидеть».

— Ники! — закричала она. — Ники!

— Я здесь, любовь моя, — ответил он через силу, и Алиса, с трудом открыв глаза, увидела в золотистом сиянии его лицо, его глаза, смотревшие на нее с тоской и любовью. Она попыталась протянуть к нему руку, но не было сил даже пошевелить пальцем.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

Алиса слабо улыбнулась словам, которые не слышала столько долгих месяцев, хотела сказать, что тоже его любит, но язык ее не слушался.

Что они с ней делают? «Не трогайте меня! — хотелось закричать ей. — Оставьте меня в покое!» Ее снова окутала тьма, и она подумала: «Как странно — я умерла, а мне по-прежнему невыносимо больно…»

Повитуха тихо учила Ники:

— Надавите ей на живот, у нее больше нет сил тужиться. А я рукой попробую достать ребенка. Если головка покажется — мы его вытянем.