Сьюзен Джонсон - Леди и лорд

• Название: Леди и лорд
• Автор: Сьюзен Джонсон
• Жанр: Исторические любовные романы

Начало XVIII века, ожесточенное противостояние Англии и Шотландии. Казалось бы, прекрасная знатная англичанка Элизабет Грэм и молодой предводитель шотландского клана Джонни Кэрр рождены, чтобы стать врагами. Но любовь толкнула их — сдержанную Элизабет и неутомимого обольстителя Джонни — навстречу друг другу и перевернула их судьбы. Подчас обретенное в испытаниях счастье Джонни Кэрру приходится защищать с мечом в руках, но он — любящий мужчина и бесстрашный воин — не останавливается ни перед какими препятствиями, чтобы соединиться со своей возлюбленной.

---

— Надо же, англичашки учатся гостеприимству! — воскликнул Адам Кэрр.

— А может быть, их пыл умерился после письма Гамильтона, — тихо добавил Джонни.

Герцога Гамильтона, который поддерживал с англичанами более тесные связи, нежели признавал на словах, убедили написать Годфри письмо по поводу Робби.

— Точно так же, как ты уменьшил долги самого Гамильтона.

— Нам повезло, что ему всегда до зарезу нужны деньги.

А затем Робби помахал брату — горячо и нетерпеливо. Женский шарф, повязанный у него на руке, развевался на ветру, и широкая улыбка озарила наконец мрачное лицо Джонни Кэрра.

«А ведь братья совсем непохожи», — подметила Элизабет, когда смогла разглядеть Робби Кэрра поближе. Парня, скакавшего бок о бок с ее отцом, никак нельзя было назвать копией огромного черноволосого мужчины, рядом с которым находилась она сама. Наоборот, похожий на трубадура, Робби имел блестящие ржаво-рыжие, да к тому же вьющиеся волосы и гибкое, как хлыст, юношеское тело, полное горячей неукротимой энергии, заметной даже на расстоянии. Скорее утонченный, нежели атлетически сложенный, как его брат, с огромными темными глазами, он напомнил Элизабет какого-нибудь принца эпохи Возрождения. Сама ловкость и элегантность!

А потом он улыбнулся. И улыбка эта была… улыбкой Джонни.

— Вы готовы? — спросил Джонни. Однако обращался он вовсе не к ней, а к своим помощникам.

— Люди с мушкетами укрыты за деревьями. Мы прикрываем вас сзади.

Коротко кивнув в знак того, что он все понял, Джонни тронул своего коня, ведя в поводу лошадь Элизабет. Они сблизились, и их ноги случайно прикоснулись. Джонни не заметил этого, но Элизабет через это прикосновение вдруг ощутила всю мощь его тела. Она вдруг вспомнила, каким разгоряченным он был всего несколько часов назад и как приятно было класть свои прохладные руки на его пышущую жаром кожу. Ей припомнилась грациозность его движений и то, как огромные мускулы перекатывались под ее ладонями. Она до конца жизни запомнит ночь, проведенную в его объятиях, его страсть, его силу, его озорную улыбку и глаза. И — счастье, которое он дарил ей с такой щедростью.

Совершенная красота этого мужчины снова заставила Элизабет испытать шок. Она смотрела, как развеваются на ветру его длинные черные волосы, как на фоне угрюмого неба в такт скачке взлетает и опускается его словно резцом высеченный профиль. Сила сквозила во всем его облике — в широком размахе плеч, сильных ногах, крепко сжимавших конские бока. Руки Джонни, обтянутые кафтаном цвета красного вина, железной хваткой держали поводья, между обшлагом и чуть завернувшимся краем перчатки виднелось бронзовое запястье. Великолепный образец грубой силы!

Но еще больший шок испытывала Элизабет от того, насколько далеким вдруг стал этот человек. Он уже навсегда вычеркнул ее из своей жизни.

Переговоры продолжались целую неделю. И вот наконец согласно договоренности Годфри и Джонни выехали вперед — каждый со своим заложником.

Королевскому смотрителю границы и повелителю замка Харботтл перевалило уже за пятьдесят, однако выглядел он гораздо моложе своих лет: крупный, ладно скроенный, светлокожий, он имел весьма мужественную внешность. Благодаря усилиям лучшего лондонского оружейника тучность лорда Годфри, приобретенная в результате тридцати лет непрерывных застолий и увеселений, была искусно скрыта под кожаной солдатской курткой без рукавов с красивыми узорчатыми пластинами из серебра. Хотя он и занимал высокий пост, но обладал мелкой, жадной душонкой, а честность и решительность никогда не значились среди его добродетелей. Лживый и жестокий, коварный и властолюбивый, лишенный каких бы то ни было представлений о чести, верности, справедливости и благодарности, он вот уже свыше трех десятков лет действовал от имени английского королевского двора.

Безоружный, как и двое других мужчин, Робби с напускной небрежностью расселся на конской спине, без труда поспевая за чистокровным гнедым скакуном йоркширской породы, на котором восседал лорд Годфри. Его юношески задорное лицо резко контрастировало со злобной физиономией эрла Брюсиссона, которая мрачнела с каждой секундой.

За долгую жизнь, полную интриг и беззастенчивой погони за наживой, Гарольд Годфри не привык терпеть поражений. Теперь он был вынужден признать, что шотландский сорвиголова Кэрр обставил его и переиграл по всем статьям. Он не только лишил Годфри надежд на богатый выкуп за пленника, но и похитил его собственную дочь. И откуда! Прямо из-под стен замка Харботтл — жестокое оскорбление, за которое королевский смотритель границы еще намеревался посчитаться с мерзавцем.

— Не думай, что тебе это сойдет с рук, Равенсби, — прошипел он, когда они сблизились и остановили своих лошадей посередине продуваемого ветром поля. При этом рука Годфри непроизвольно потянулась туда, где обычно висел меч.

— Уже сошло, Годфри, — бесстрастным голосом ответил Джонни. — Ты лучше о себе подумай.

— Что ж, пока твоя взяла, но это продлится недолго. Так же, как недолго протянул ваш парламент со своей наивной мечтой о независимости.

— По крайней мере, мы еще не утратили способности быть наивными, милорд, — с подчеркнутой вежливостью парировал Джонни. — Что же касается Англии, то она лишилась всего, кроме разве что обмана. А теперь, сэр, ваша дочь возвращается к вам. — Джонни не желал больше обмениваться оскорблениями со своим давним врагом, он хотел только одного — получить Робби и не видеть больше Гарольда Годфри.

Обратив наконец внимание на свою дочь, Годфри изучающим взглядом посмотрел на ее бледное лицо и, выведенный из себя высокомерным тоном Джонни, спросил, как стегнул кнутом:

— Он плохо обращался с тобой?

От его тона Элизабет вздрогнула, как от удара. На какую-то долю секунды она вновь почувствовала свою беззащитность, как всегда бывало в прошлом. Но ведь не зря после смерти Хотчейна она поклялась себе, что отныне ее никто не заставит отказаться от обретенной независимости. Эта мысль вернула Элизабет самообладание.

— Напротив, — тихо ответила она, думая, как этого мало, чтобы описать, чем одарил ее Джонни. — Ко мне относились так, как того требует честь.

Что-то в ее тоне заставило Годфри насторожиться, и, внимательно оглядев фигуру своей дочери, он ядовито осведомился:

— Не значит ли это, что спустя некоторое время ты подаришь миру бастарда[12] Кэрра?

— Не смейте так говорить с Элизабет! — прикрикнул на англичанина Джонни.

— Я говорю со своей дочерью так, как считаю нужным, — окрысился эрл Брюсиссон. — Ты переспал с ней, Равенсби? Переспал, как и со всеми остальными бабами?

— Вы оскорбляете ее, — сказал Джонни голосом, лишенным всяких эмоций. — Возьмите свои слова обратно, Годфри, — продолжал он с подчеркнутой вежливостью, — и извинитесь, иначе вам придется дорого заплатить за это.

— Уж не ты ли заставишь меня заплатить, самонадеянный щенок! — Несмотря на все свои пороки, Гарольд Годфри был известен своим умением биться на мечах, и с годами его слава не меркла.

— Именно я, — спокойно ответил Джонни. — И на сей раз я вас убью. — Он постигал военное искусство на континенте бок о бок со своим отцом и также считался отменным бойцом.

— Какая самонадеянность! — издевательски воскликнул англичанин. Он не сомневался в том, что опыт всегда сумеет взять верх над молодостью. — Какой галантный рыцарь собрался защищать твою честь, мое добродетельное дитя! Не забудь мне напомнить, чтобы по возвращении домой я на несколько месяцев посадил тебя под замок, вот тогда и посмотрим, что стоит за этим благородством.

Первоначально столкновение с эрлом Брюсиссоном никоим образом не входило в планы Джонни Кэрра. Он собирался без разговоров и эмоций обменять Элизабет Грэм на своего брата и убраться восвояси. Однако поведение лорда Годфри взбесило Джонни.

— Удивительно, что вы еще не забыли слово «благородство», — сказал он с вызывающей насмешкой. — Но уж коли вы помните его, — внезапно голос Джонни изменился, став убийственно холодным, — то будьте любезны назвать свое оружие.

— Прекратите! — взорвалась Элизабет. — Вы, двое, будьте любезны, — с горькой усмешкой произнесла она, — хотя бы ненадолго позабыть свои никчемные мужские амбиции, и давайте наконец завершим этот обмен. Что же касается тебя, отец, — продолжала она, не спуская горящих глаз с человека, который на долгих восемь лет продал ее в услужение, называемое браком по расчету, — если ты посмеешь прикоснуться ко мне хотя бы пальцем, я сделаю так, что тебе до конца жизни не удастся подойти к моим деньгам ближе чем на милю. Более того, с тебя заживо сдерут кожу — в буквальном смысле. Мой телохранитель Редмонд получил от Хотчейна приказ сделать именно это в том случае, если ты посмеешь причинить мне вред. — Голос Элизабет звенел от гнева, спина ее была гордо выпрямлена.