Джулия Джонс - Крепость Серого Льда

• Название: Крепость Серого Льда
• Автор: Джулия Джонс
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»; ООО «Транзит-книга»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021997-0

Знатоки и ценители фэнтези!

Перед вами — новое путешествие в мир Джулии Джонс, уже знакомый вам по роману «Пещера Черного Льда»!

В мир, где убивают, не проливая крови, а воюют, не зная пощады.

В мир, где в укрытой от людских взоров пещере таится древнее, предвечное Зло.

Грядет НОВАЯ ВОЙНА.

Война, которая либо принесет и кланам Севера, и горожанам Юга вечный мир, либо — погубит их навеки.

Недавние враги поневоле объединяются в неравной битве с врагами ОБЩИМИ — восставшими из тысячелетнего небытия приспешниками повелителя Тьмы...

Но не видать им даже надежды на победу, если великий воин, объявленный некогда предателем, не отыщет девушку-ясновидицу, скрывшуюся где-то в далеких землях черного колдовства. В землях, над которыми царит КРЕПОСТЬ СЕРОГО ЛЬДА...

---

Ей снилось, что на юге воет какой-то зверь, а другой откликается ему. Аш открыла глаза. Она вся похолодела, по коже пробегала дрожь и эхо ответного воя еще звучало в ее ушах. Аш поискала взглядом Арка. Он, как всегда, нес караул на краю лагеря, не вынимая меча из ножен. Если поблизости в самом деле кто-то выл, Арк этого не слышал.

Сказав себе, что это был сон и что в Глуши им ничего не грозит, Аш снова улеглась и попыталась заснуть, но сон не шел. Сердце сильно билось, и она вздрагивала от малейшего звука. Когда один из коней фыркнул, она так и замерла. В следующее мгновение она обозвала себя дурой, но уснуть так и не сумела.

Всю ночь она пролежала, слушая, не отзовутся ли опять маэраты.

Охота началась.

22 ИЗМЕНА

Рейна стояла, протянув корове кусок каменной соли. Шершавый язык щекотал ей ладонь, слюна заливала пальцы. В хлеву, кроме нее и Анвин Птахи, никого больше не было, и Рейна дала волю смеху. Да, коровам до хороших манер далеко!

— Не пугай моих красоток, Рейна Черный Град, — с укором сказала Анвин. — В молоке и без того мало жира.

Домоправительница клана сильно сдала за последнее время, и ее толстая, обмотанная вокруг головы коса совсем поседела. Когда же золото успело пропасть из ее волос? Рейна хорошо помнила свою первую встречу с Анвин тем летом, когда приехала в Град из Дрегга.

Все женщины клана вышли тогда во двор, чтобы поглядеть на нее. Дядя Рейны договорился, что ее примут сюда на воспитание — это был уже второй чужой клан, который Рейна сменила за последние три года. Дядюшка, при всем своем добродушии и благих намерениях, имел пристрастие к крепкой наливке, а перебрав, любил прихвастнуть. Перебрал он, видимо, и в тот раз, когда ездил пристраивать Рейну, потому что заявил перед градскими мужчинами, что племянница его не только собой хороша, но и грациозна, как Мойра Плакальщица, а умна, как сам Хогги Дхун. Рейна до сих пор краснела при мысли об этом. Естественно, что у черноградок не было причин проникнуться к ней любовью. Ей в ту пору было тринадцать, но она уже достигла своего полного роста и по-женски округлилась. Когда она сошла со своего серого пони и тут же поскользнулась, ступив в грязь, всем стало ясно, что грацией она все-таки уступает Мойре Плакальщице. Но дядины речи сильно ей навредили, и Лалли Хорн, уже получившая дойную корову с теленком в уплату за ее содержание, заявила, что отказывается взять Рейну к себе. Эта девчонка — соблазнительница и будет отбивать ухажеров у ее дочек, сказала она. Ее, Лалли, обманули, и она готова отдать корову, но теленка оставит себе за беспокойство.

Тут-то Анвин и вмешалась.

Тогда Рейна, еще не знавшая ее по имени, видела перед собой дородную женщину с простым сердитым лицом и густыми, ниспадающими до пояса золотистыми волосами. Анвин как раз собиралась заплести их, когда услышала шум на дворе. Быстро разобравшись в происходящем, домоправительница сказала, что девочка может жить у нее на кухне. Лалли она отправила за едой для гостьи, и чтобы корова с теленком сей же час были во дворе, не то она, Анвин, боги ей свидетели, сломает Лалли нос, а знахарку Лайду Лунную запрет в сыром чулане и продержит там неделю.

Угроза подействовала, поскольку Лалли откровенно гордилась своим точеным носиком.

...Рейне вдруг захотелось поговорить о прошлом. Она спрятала соль в карман передника и спросила:

— Помнишь Лалли Хорн?

Анвин в это время смазывала жиром сморщенные соски больной коровы, но что-то в голосе Рейны заставило ее поднять глаза.

— Как же, помню. Жалко ее. Никто не умел варить такое мыло, как она. Лалли толкла земляничный цвет в ступке и добавляла в золу. Все девушки выпрашивали у нее брусочек, когда начинали невеститься, — очень уж им хотелось пахнуть, как ягодная поляна.

Рейна кивнула, почувствовав себя ужасно низкой. Анвин всегда помнит о людях только хорошее. Вот уже девять лет, как Лалли умерла в родах, в том возрасте, когда большинство женщин уже перестает спать со своими мужьями. Но Лалли так хотела родить своему желанного сына, что жизни своей не пожалела... а в итоге произвела на свет еще одну девочку. Столько смертей — будет ли конец этому? Рейна подошла к Анвин и поцеловала ее седую голову.

— Может, и для меня прибережешь поцелуйчик, Рейна Черный Град?

Рейна оглянулась. В черном проходе, соединяющем хлев с большим подвалом, стоял Ангус Лок, одетый в светлую замшу. Рейна не слышала, как он подошел. На полах и обшлагах его куртки виднелись потеки от воды, сапоги для верховой езды забрызгала грязь. Откинув отороченный выдрой капюшон, он поклонился Рейне, как знатной городской даме, и отвесил такой же поклон Анвин.

— Я вижу, вы ждали меня, госпожа Птаха — вон как старательно вы смазали свои ручки. Давай-ка, женщина, намажь и меня. — Ангус потер подбородок. — Ветер чуть всю кожу с меня не содрал.

— Я бы охотно намазала тебе язык, Ангус Лок, — свирепо нахмурилась Анвин, — вот только горчицы нет под рукой.

Ангус, от души хохоча, подлетел к Анвин и стиснул ее в объятиях. Домоправительница отбивалась, растопырив засаленные руки и шаркая ногами по полу.

— Прости, Ромашка. — Ангус подмигнул корове, которую врачевала Анвин. — Я старался, но больше удерживать ее не могу. Потерпи уж.

— Ее не Ромашкой зовут. — Анвин локтем отвела с лица растрепавшиеся волосы. — Она Березка, и лучше тебе оставить нас обеих в покое.

Ангус с насмешливой покорностью отступил назад, но прежде успел сунуть Анвин за пояс какой-то сверточек. Домоправительница продолжила свое занятие как ни в чем не бывало.

— Не хочешь ли прогуляться со мной немного? — спросил объездчик Рейну.

Она удивленно подняла брови, но согласилась и уже направилась к дверям, ведущим из хлева наружу, но Ангус остановил ее.

— На дворе очень уж холодно для такого мерзляка, как я. Может, пройдемся лучше по дому?

День был необычайно теплый, но Рейна не стала спорить. Коровы мычали, когда она шла мимо них, — они чуяли, что соль уходит. В длинном каменном желобе, который тянулся вдоль всех семи стойл и выходил в Протоку, плавала лягушачья икра. Надо сказать Эффи, что в хлеву у нас завелись лягушки, подумала Рейна — и тут же вспомнила, что Эффи здесь больше нет.

В темном коридоре стоял неприятный запах. Какой-то былой вождь распорядился прорыть его, чтобы перегонять скотину из наружных деревянных служб в подвал на случай внезапного нападения. Он, должно быть, больше пекся о коровах, чем о скотниках, с сердцем подумала Рейна, пару раз споткнувшись впотьмах. Ангус предложил ей руку, но она отказалась. Нельзя, чтобы ее видели идущей об руку с чужим мужчиной. Мышки с ласкиными хвостами.

«Как же так вышло, что я позволила Мейсу распоряжаться своей жизнью?» — подумала она, придерживаясь за стену.

Они спускались вниз, и воздух становился еще хуже. Сквозь щели в кладке сочилась грязная вода, и кое-где облицовка сильно вспучилась. Большие черные жуки, щелкая клешнями, дрались в каменной крошке из-за утонувших мышей. Рейна ускорила шаг. Она терпеть не могла сырые, темные подземелья круглого дома. К ним никто не прикладывал рук, и они десятилетиями стояли пустые в ожидании войны.

Черноградский подвал был самым большим помещением в клановых землях и во время осады мог вместить пять тысяч голов скота. Там, точно вековые деревья, стояли огромные, в три обхвата столбы из кровавого дерева. Поддерживаемый ими сводчатый потолок опирался частично на фундамент и большую центральную шахту. Весь круглый дом держался на этих столбах и стенах, и каждый мастер, когда-либо вбивший гвоздь на клановых землях, питал глубокое уважение к строителям этого подвала.

В последний раз Рейна побывала здесь несколько недель назад и была поражена, увидев, что подвал превратился в лагерь издольщиков. У столбов стояли палатки, в плетеных загончиках ютились телята и тощие свиньи. Дымные костры, где горел навоз, испускали удушливо-сладкий травяной запах. От копоти першило в горле, и Рейне захотелось поскорее распахнуть какое-нибудь окно — но в подвале не было окон, и вентиляция оставляла желать лучшего. Что делают здесь эти люди? Неужели наверху для них мало места?

— Среди них нет ни единого скарпийца.

Только услышав голос Ангуса, Рейна вспомнила о нем. Зачем он, собственно, явился сюда? Тем умер, Райф и Эффи уехали, Дрей на юге, в Ганмиддише. У Ангуса здесь не осталось никакой родни — что же понадобилось ему в Черном Граде?

— Что тебе за дело до этих людей, Ангус Лок? Ты, насколько я знаю, городской житель, а не кланник.

На нее смотрело обветренное, с глубокими складками лицо. Красные прожилки в глазах говорили об усталости. Рейна всегда находила, что Ангус красивый мужчина, но жене его не позавидуешь. Он точно муха-водомерка, из тех, что водятся на рыбных прудах близ Дрегга. Диву даешься, как они держатся на воде, пока не присмотришься и не увидишь, что ноги у них в десять раз длиннее туловища. Тонкие, как шелковые нити, они торчат во все стороны, и волоски на них откликаются на малейшие перемены течения.