Энтони Бивор - Падение Берлина, 1945

• Название: Падение Берлина, 1945
• Автор: Энтони Бивор
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Днем 28 апреля Гитлеру сообщили, что стокгольмское радио передало информацию о попытке Гиммлера войти в контакт с западными союзниками. То, что "преданный Генрих" мог пойти на такой шаг, казалось фюреру достаточно нелепым, несмотря на то что у него закрались сомнения в лояльности войск СС еще после неудачной попытки Штейнера перейти в контрнаступление против советских войск, окружавших Берлин. Гитлер позвонил Дёницу, который связался с Гиммлером. Рейхсфюрер СС категорически отрицал весь имеющийся на него компромат. Но тем же вечером пресс-атташе фюрера Лоренц принес копию сообщения агентства Рейтер, которое подтверждало предыдущую информацию. Гитлер пришел в неистовство. От гнева его лицо стало белым. Он приказал допросить Фегеляйна, что и сделал, по-видимому, группенфюрер Мюллер, шеф гестапо. Арестованный признался, что знал о контактах Гиммлера с Бернадоттом. Фрайтаг фон Лорингхофен наблюдал за тем, как Фегеляйн под сильной охраной эсэсовцев был выведен по лестнице во двор. В тот момент он не имел уже столь лощеного вида, а с его формы содрали все знаки различия и ордена. Там же, во дворе, Фегеляйн и был расстрелян{799}. Теперь Гитлер пришел к убеждению, что, равно как и армия, войска СС замышляли покушение на его персону.

После решения проблемы с Фегеляйном Гитлер отправился прямиком в помещение, где лежал раненый маршал Риттер фон Грайм, только что назначенный на новую должность командующего люфтваффе. Фюрер приказал ему немедленно вылететь из Берлина и организовать за его пределами воздушные атаки против советских танков, уже достигших Потсдамерплац. Кроме того, он попросил его проследить за тем, чтобы деяния Гиммлера не остались безнаказанными. "Предатель никогда не станет после меня новым фюрером! - прокричал он Грайму. - Вы должны вылететь и проследить, чтобы этого не случилось!"{800} Грайм не стал терять времени. Ханна Райч помогла ему подняться наверх. Там уже ждал бронеавтомобиль, который должен был доставить их к специально вызванному в Берлин самолету "Арадо-96". Эта учебная машина стояла неподалеку от Бранденбургских ворот. Советские солдаты, ведущие бой в Тиргартене, с изумлением смотрели на то, как перед самым их носом взлетает вражеский самолет. Первое, о чем они подумали, - в нем находится сам Гитлер, покидающий обреченный Берлин. Советские войска открыли по самолету бешеный огонь из зениток и всех видов стрелкового оружия, но цель так и не была поражена. Риттер фон Грайм и Ханна Райч в последний момент ускользнули из рук русских солдат.

Но события бурного дня на этом не закончились. Обитав тел и бункера стали свидетелями еще более удивительной картины. Адольф Гитлер объявил, что решил жениться на свояченице того человека, которого он только что приказал расстрелять. Геббельс привел в комнату фюрера господина Вальтера Вагнера, официального чиновника берлинского округа, который имел полномочия проводить церемонии заключения браков. Испытывавший перед Гитлером благоговейный страх Вагнер вошел в помещение в коричневой нацистской униформе с повязкой фольксштурма на рукаве. Гитлер был одет в свой обычный костюм. Ева Браун нарядилась в длинное платье из черного шелка, которое весьма нравилось фюреру. К тому же этот цвет был весьма подходящим в подобной ситуации. Дрожащий от волнения Вагнер спросил фюрера и фройлен Браун, являются ли они чистыми арийцами и не страдают ли наследственными болезнями. Вся церемония прошла по сокращенному сценарию военного времени и заняла не больше нескольких минут. Затем новобрачные подошли к столу, чтобы расписаться. Свидетелями брака выступали Геббельс и Борман. Ева Браун начала было писать свое привычное имя, но спохватилась. Она зачеркнула букву "Б" в своей фамилии и поверх нее вывела "Ева Гитлер, урожд[енная] Браун". Подпись самого Гитлера была совершенно неразборчивой, его рука в этот момент сильно тряслась.

Вскоре пара новобрачных появилась в коридоре бункера, который одновременно служил приемным залом. Затем они прошли в гостиную, где уже был накрыт небольшой праздничный стол с шампанским. Ева попросила прислугу обращаться к ней теперь "фрау Гитлер". Наконец-то она добилась своего. Ей выпала долгожданная награда за свою лояльность в том мире, где господствовало предательство. Чуть позднее к молодоженам присоединились Борман, Геббельс с женой Магдой и две секретарши фюрера Герда Кристиан и Траудл Юнге. Еще спустя некоторое время Гитлер позвал Траудл Юнге в соседнюю комнату, где продиктовал ей текст своего политического и личного завещания. Нервы Траудл были напряжены до предела. Она полагала, что сейчас фюрер расскажет об истинных причинах всех тех огромных жертв, на которые он подвиг свой народ. Но вместо этого из уст Гитлера вновь полился поток политических клише и обвинений. Он говорил, что никогда не хотел войны, но она была навязана ему международными еврейскими силами. Гитлер подчеркивал, что, несмотря на все неудачи, эта война в один прекрасный день будет признана историей как самое героическое и славное проявление жизненных сил немецкого народа{801}.

Гитлер повелевал назначить рейхспрезидентом Германии гросс-адмирала Дёница, командующего военно-морскими силами. Поскольку армия, люфтваффе и войска СС предали его, такое решение было вполне логичным. Дёниц выглядел вполне лояльным человеком на фоне интриганов. Новым рейхсканцлером становился Геббельс, тогда как "мой верный партийный товарищ, Мартин Борман" выдвигался на пост председателя партии. Борману также поручалась забота об исполнении персональной воли Гитлера. Фюрер явно желал даже из собственной могилы продолжать свою политику "разделяй и властвуй", составляя конфигурацию будущего правительства Германии. Наиболее причудливым стало назначение на должность нового рейхсфюрера СС гауляйтера Карла Ханке. Ханке, бывший до войны любовником Магды Геббельс, теперь находился в осажденном Бреслау и продолжал руководить бессмысленным и самоубийственным для мирных жителей сопротивлением. Между тем Геббельс уже сам выбрал путь для себя и своей семьи. Он решил, что останется вместе с фюрером "до самой смерти". Одна из копий гитлеровского завещания была послана через доверенного офицера фельдмаршалу Шёрнеру, который стал новым командующим всей армии. В сопроводительной записке к ней генерал Бургдорф отметил, что "шокирующая новость о предательстве Гиммлера" стала для фюрера последним ударом.

Тем временем на верхних ярусах бункера шла совершенно другая жизнь. После того как Гитлер закончил диктовать завещание и ушел отдыхать вместе с фрау Гитлер, Траудл Юнге поднялась наверх, чтобы поискать какую-нибудь еду для детей Магды Геббельс. Было 4 часа утра 29 апреля. Сцена, которая открылась перед Траудл недалеко от того места, где располагались раненые, буквально шокировала ее. "Казалось, что сексуальная лихорадка охватила всех окружающих, - вспоминала женщина. - Везде, даже на кресле стоматолога, я видела обнимающиеся человеческие тела. Женщины, отбросив всякую стыдливость, похотливо оголяли свои интимные места"{802}. Офицеры СС, которые в данный момент были свободны от службы (то есть не обыскивали подвалы в поисках дезертиров и не занимались их расстрелом), выискивали хорошеньких молодых девушек и вели их в подвалы рейхсканцелярии. Эсэсовцы поили девушек шампанским и совращали их, предлагая им взамен предоставления любовных услуг какие-нибудь продукты из неистощимых запасов бункера. Это был апокалипсис тоталитарного режима, железобетонный символ которого - рейхсканцелярия теперь медленно опускался в ад.

Окружающая берлинцев реальность становилась все более и более ужасной. 28 апреля советские войска добрались до улицы, где проживала некая женщина, ведшая в то время дневник. "Я стала испытывать легкую тошноту, - писала она, - примерно такую же, какая случалась у меня раньше в школе перед экзаменами: дискомфорт и беспокойство, стремление закончить дела". С верхнего этажа здания она и ее соседи наблюдали, как по улице передвигаются тылы передовых советских частей - конные повозки с различными припасами, рядом с которыми семенили молодые жеребята. Всю дорогу уже загадил лошадиный помет. На тротуаре была развернута полевая кухня. Вокруг женщина не видела ни одного мирного жителя. "Иваны" в это время развлекались тем, что учились езде на найденных ими велосипедах. Вся эта картина успокаивала женщину. В тот момент солдаты казались ей большими детьми.

Первый вопрос, который ей задали русские, был следующим: "А есть ли у тебя муж?" Она сумела отговориться и парировать первоначально неуклюжее приставание со стороны солдат. Но затем женщина увидела, что в глазах красноармейцев появился какой-то нездоровый блеск, и в этот момент она почувствовала неподдельный страх. Когда она повернулась и пошла обратно в подвал, за ней последовал солдат, от которого сильно пахло алкоголем. Пошатываясь на ходу, солдат вошел в помещение, где сидело еще несколько застывших от ужаса женщин. Он стал внимательно разглядывать их. Автору дневника удалось ускользнуть из подвала и вновь очутиться на улице, в то время как туда спустилась целая группа русских военнослужащих и отобрала у мирных жителей все наручные часы. Пока они никого не насиловали. Однако вечером, после того как солдаты поужинали и заправились алкоголем, они начали свою охоту. Женщину, автора дневника, поймали сразу трое русских, которые стали по очереди насиловать ее. Когда она оказалась под вторым солдатом, его действия были внезапно прерваны появлением еще одной группы советских военнослужащих, среди которых находилась и одна девушка в военной форме. Но это событие стало лишь временной передышкой. После нескольких коротких реплик жертва услышала лишь громкий смех. Причем хохотала и русская девушка.