Мэри Джентл - Том II: Отряд

• Название: Том II: Отряд
• Автор: Мэри Джентл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018238-4

…Мэри Джентл, ранее творившая миры в далеком космосе, теперь создает мир иной — в жанре «альтернативной истории». Мир — в далеком прошлом, РАЗИТЕЛЬНО ОТЛИЧАЮЩЕМСЯ от прошлого, известного нам и вошедшего в учебники и энциклопедии…

Быть может, все было СОВСЕМ НЕ ТАК?

Быть может, Карфаген вовсе «не был разрушен» — и существовал еще в XV в., и вторгался в Европу?

Быть может — была и забытая теперь женщина, которой хватило ума и отваги отвратить эго нашествие?

Но… как же вышло тогда, что величайшая война Средневековья осталась погребенной во тьме веков?

ПОЧЕМУ вычеркнута она из официальной истории?..

Это пытается выяснить ученый, снова и снова ищущий истину в легенде…

---

— Пропустите ее.

— Слушаюсь, босс, — и грубо добавил по-итальянски: — Выжмите суку досуха, босс.

Холодный сквозняк ворвался в щель приоткрывшейся занавеси. Аш потянулась за оставленным Рикардом поясом, устало застегнула его поверх полукафтана. Отполированная прикосновениями рукоять кинжала удобно легла в ладонь.

Женский голос спросил от двери:

— Аш? Зачем ты хотела меня видеть?

— Давай сюда. Здесь теплее.

Заскрипели дубовые половицы. Спотыкаясь в смутном свете тонкого фитиля и затухающих углей, придвинулась к камину человеческая фигура, принесла с собой резкий морозный запах и холод промерзшей одежды. Зазвенела железом, подняв руки, чтобы откинуть капюшон, и превратилась в Фарис — на лодыжках и запястьях тяжелые железные браслеты, соединенные короткими, грубой ковки цепочками.

Свет углей окрасил румянцем щеки, еще пухлые от приличного питания, и отразился в блестящих глазах. Аш молча указала ей место на полу рядом с собой. Визиготка огляделась и предпочла опуститься на окованный железом сундук, стоявший по другую сторону очага. Аш собиралась возмутиться, но передумала и только усмехнулась.

— А, все равно… Если найдешь там что-нибудь, кроме пауков, бери себе!

— Где?

— В сундуке с отрядной казной, — пояснила Аш, изучая сидящую напротив женщину. Свет играл на оковах. — По правде сказать, деньги теперь без толку. Что на них купишь? И даже в самые лучшие времена я не зарабатывала столько, чтоб хватило подкупить короля-калифа!

Фарис не улыбнулась. Она оглянулась через плечо в темную пустоту зала. Стены и балки были теперь невидимы, и окна в нишах угадывались только по стуку ставней на ветру.

— О чем ты хочешь говорить? — повторила женщина.

Аш повысила голос:

— Паоло?

— Да, босс?

— Вали этажом ниже. Меня не беспокоить.

— Слушаюсь, босс, — из темноты донесся смешок лучника. — Позовите нас с ребятами, когда закончите с ней — у нас для нее кой-чего есть!

Холодный воздух обжег лицо Аш; под мышками выступил пот. Память звучащих над ней мужских голосов, выражавших ту же презрительную усмешку, пронзила тело.

— Вы будете обращаться с ней по-людски или попробуете плетей — ясно?

После заметной паузы послышалось бодрое:

— Да, босс!

Аш медленно остывала.

Прислушалась. По лестнице звучали удаляющиеся шаги. Она снова взглянула на Фарис.

— Все, что ты могла рассказать, я узнала из рапорта Ла Марша. Ты здесь, потому что мне нельзя поговорить с ним, — она указала туда, где только что стоял Паоло. — Или с Робертом. Или с Анжелотти. Ни с кем из отряда. По тем же причинам я не могу поговорить с Ла Маршем или с бургундским епископом. Доверие… палка о двух концах. Вот так…

«Флориан уехала. И Джон де Вир с ней.

Годфри мертв».

—…поэтому — ты.

— Разве мы не все сказали?

Ее поразила глубина чувства в неправильном выговоре женщины. Аш пошарила среди чашек и тарелок, выискивая еду, которую должны же были оставить для главнокомандущей бургундской армии. Больше ощупью, чем взглядом, она откопала флягу, в которой еще булькала жидкость, и вытащила ее на свет.

— Мы вообще ни разу не говорили. Мы с тобой. Всегда мешало что-то еще.

Визиготка сидела как статуя. Вытертый кафтан покрывал ее мешковатый камзол и белые от холода руки. Почувствовав на себе взгляд Аш, она шевельнулась, протянула пальцы к теплу.

— Тебе следовало давно приказать меня убить, — наконец сказала она на карфагенской латыни.

Аш плеснула мутноватую воду в две более или менее чистые кружки и привстала на колени, чтобы протянуть одну Фарис. Женщина добрую минуту смотрела на нее, прежде чем неуклюже протянуть навстречу сразу две скованные руки.

— А герцогине, твоей женщине-мужчине, — добавила Фарис, — теперь следовало бы убить тебя.

Аш сказала:

— Я знаю.

Почему-то ее встревожила необходимость вести себя так, словно Флориан все еще в городе.

Огарок замигал и выпустил густую струйку черного дыма. Аш, не желая звать пажа, поднялась, морщась от боли в затекших ногах, и, прихрамывая, потащилась через комнату искать новую свечу-маканку и обратно — зажигать ее от огня в камине. Всего в ярде от огня стоял стылый холод.

От красного пламени волосы Фарис казались не серебряными, а красновато-золотистыми. «И мои, должно быть, мои тоже», — сообразила Аш. Грязь на лице в этом освещении казалась выпуклой. «Войди сейчас кто-нибудь, сумел бы он разобрать, где она, а где я?»

— Слишком уж много времени мы потратили, спасая друг другу жизни, когда обстоятельства этого не требовали, — усмехнулась Аш. — Флориан, ты, да и я… Хотела бы я знать, зачем?

Фарис ответила, словно давно обдумала этот вопрос:

— Потому что у моего квахида Лебрии один брат погиб на войне, а другой живет в Александрии, и еще сестра замужем за кузеном амира Чильдерика. Потому что бургундский лорд де Ла Марш через браки породнился с половиной Франции. А у меня только ты, а у тебя, Джунд Аш, только я. — Она помедлила и невыразительно договорила: — Аделиза, и Виоланта.

«Это и есть семья?» — спросила себя Аш.

— Я так и не смогла решиться убить тебя. Хотя должна была, — Аш вставила свечу в подсвечник и снова уставилась в огонь камина. — А Флориан… не смогла убить меня. Она рискнула тысячами жизней, чтобы спасти одну. Тысячами тысяч.

— Плохо. — Фарис быстро вскинула взгляд. — Я была не права. Когда ты во время охоты оказалась среди моих людей, я не хотела смириться с тем, что должен умереть один человек. Мой отец Леофрик, machina rei militaris — они могли бы сказать мне, насколько это неправильно, — и были бы правы.

— Ты это говоришь, но сама себе не веришь, верно?

— Верю. Иначе разве я могла бы посылать людей в бой? Даже если я побеждаю, люди-то умирают.

У Аш выступили слезы на глазах. Она закашлялась, отмахиваясь руками от тонкой струйки свечной копоти, подняла чашку, отхлебнула. Кисловатая вода смыла комок в горле.

«Люди-то умрут…»

— Как ты с этим живешь? — спросила Аш и вдруг тряхнув головой, рассмеялась. — Господи! Вальзачи спрашивал меня тогда в Карфагене: «Как ты живешь со своим ремеслом?», а я ответила: «Меня это не беспокоит». Меня это не беспокоит!

— Аш…

— Ты здесь, — резко проговорила Аш, — потому что я не могу спать. И напиться не могу — вина не осталось. Так что можешь, черт тебя возьми, посидеть здесь и ответить в конце концов: как я живу со своим ремеслом?

Она ожидала задумчивого молчания, но голос Фарис без промедления отозвался из тени:

— Если Господь будет к нам милостив, то жить с этим нам осталось недолго. Гелимер казнит тебя завтра утром, едва ты сложишь оружие. Я только молю бога успеть добраться до него раньше — или чтоб успел мой отец, лорд-амир Леофрик, — и убедить подождать с казнью герцогини Флоры, пока ты не будешь мертва.

Фарис склонилась вперед, в освященный пламенем круг; ее глаза спокойно смотрели на Аш.

— Ты могла бы, по крайней мере, послать меня к нему завтра рано утром. И молиться, чтоб он выслушал меня, прежде чем казнить.

У Аш вырвался короткий смешок. Она вытерла рукавом лицо и снова присела на корточки, покачивая в ладонях пустую чашку.

— Ты, стало быть, слышала, что мы сдаемся. Что с осадой покончено.

— Люди разговорчивы. И священники тоже люди. Фер… брат Фернандо говорил с монахами.

Аш, уловив запинку в голосе собеседницы, пробормотала себе под нос:

— Можно было ожидать! — И добавила вслух, не дожидаясь вопроса: — Плевать мне, что будет завтра! Пока еще не кончилось сегодня. И я хочу понять, как я живу, когда люди, которых я знаю… друзья… умирают.

— А что, — встрепенулась Фарис, — ты не собираешься сдаваться без боя?

Холод кусал за пальцы, колол иглами ступни, и Аш обрадовалась предлогу хоть ненадолго уклониться от пристального невеселого взгляда Фарис, скорчившись, чтобы снова натянуть скукоженные холодные сапоги. На мгновенье она словно в первый раз ощутила все это: слабое тепло нагретых огнем подошв, боль в сведенных мышцах, тупое сосание голода под ложечкой…

— Может, и не собираюсь, — отозвалась она, чувствуя, что ей не хочется лгать, пусть даже молчанием. «Да и все равно: все будет кончено раньше, чем ты успеешь проговориться кому-нибудь».

— Может быть, — повторила она.

Фарис аккуратно сложила скованные руки на коленях. Не отводя глаз от бледного подобия пламени, сказала:

— Ты ведь живешь, зная, что будешь убита на войне.

— Это другое дело!

— И в мирное время многое могло бы убить их: пьянство, чума, лихорадка, тяжелая работа…

— Я знаю этих людей… — Аш запнулась, начала сначала: — Я знаю этих людей. Многих знаю долгие годы. Я знала Герена аб Моргана совсем сопливым. Я знала Томаса Рочестера, когда он не понимал ни одного языка, кроме английского, и парни убедили его, что его имя по-фламандски значит «задница». Я встречала в Англии двух внебрачных сыновей Роберта — хрен знает, живы ли они теперь и вспоминает ли он о них! Он ничего не говорит, просто держится, и все. И эти парни на лестнице и внизу — чуть ли не всех я помню еще с Англии, с поля под Туксборо. Если я отдам приказ атаковать, они умрут.