Мэри Джентл - Том II: Отряд

• Название: Том II: Отряд
• Автор: Мэри Джентл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018238-4

…Мэри Джентл, ранее творившая миры в далеком космосе, теперь создает мир иной — в жанре «альтернативной истории». Мир — в далеком прошлом, РАЗИТЕЛЬНО ОТЛИЧАЮЩЕМСЯ от прошлого, известного нам и вошедшего в учебники и энциклопедии…

Быть может, все было СОВСЕМ НЕ ТАК?

Быть может, Карфаген вовсе «не был разрушен» — и существовал еще в XV в., и вторгался в Европу?

Быть может — была и забытая теперь женщина, которой хватило ума и отваги отвратить эго нашествие?

Но… как же вышло тогда, что величайшая война Средневековья осталась погребенной во тьме веков?

ПОЧЕМУ вычеркнута она из официальной истории?..

Это пытается выяснить ученый, снова и снова ищущий истину в легенде…

---

Аш спокойно возвращается обратно к Ричарду Фавершэму, сжавшемуся под алтарем, обнимая Флориан дель Гиз. Рикард натыкается на ее плечо.

— В РАССЧИТАННОМ НАМИ БУДУЩЕМ ВСЕ БУДЕТ ИНАЧЕ; НЕ СТАНЕТ ЛИЧНОСТИ, НА КОТОРУЮ МОЖНО ПОЛОЖИТЬСЯ, НИЧТО НЕ БУДЕТ ДЛИТЬСЯ ДЕНЬ ОТО ДНЯ. И ТЫ ЖЕЛАЕШЬ РАСПРОСТРАНИТЬ ЭТОТ ХАОС НА ВСЕЛЕННУЮ, РАЗМЕРЫ КОТОРОЙ ТЕБЕ НЕ ДАНО ДАЖЕ ПОСТИГНУТЬ?

— Вот они!

В утренней тьме она не могла разглядеть толпы, только слышала взметнувшуюся со склона волну криков, да мелькнуло несколько спин. Пара алебардщиков, отступая, споткнулись о фундамент часовни. Потерявшая всадника лошадь — кажется, янычарская кобыла — задела ее, падая на щебень с переломанными ногами.

— Аш!

Рикард. Тащит куда-то. Аш приподнимается. Еще дюжина теней проносится мимо, в темноту.

— За Льва!

Пронзительный боевой клич над ее головой обрывается. Аш перекатилась, выпрямилась, звеня пластинами лат, развернулась, отыскивая глазами свое знамя…

…и успела заметить его падение. Рука Рикарда поднялась к голове, визигот с копьем опрокинулся навзничь через стену, кольчуга вспорота, Нед Моулет дважды опускает короткий меч-бастард, перепрыгивает заснеженный простенок и исчезает.

Знамя Лазоревого Льва легло на снег. Аш видела торчащую из шлема Рикарда короткую зазубренную щепку. Наконечник копья ударил, соскользнул, древко раскололось об ожерелье кирасы и белый, острый как бритва осколок дерева воткнулся в прорезь-глазницу салада. Черная в свете факела кровь выплеснулась вверх, залив белое дерево. Пальцы Рикарда скребли сталь. Он откинулся назад, упал, вскрикнув под шлемом, выгнулся дугой и затих.

— Рикард!

Она встала, посмотрела.

— Да… я… Если бы могла, если бы жила еще, я бы переменила это. Возвратиться назад и переиграть… да, люди станут делать это. Вы правы. По разным причинам… люди стали бы использовать Господню благодать, если бы обладали ею. Если чудо может возвратить умершего…

— И ТОГДА НЕ СТАЛО БЫ КОНЦА ПЕРЕМЕНАМ.

— Да.

Холод — с кончиков пальцев до подошв, от сердца к душе; холод не только от этой тьмы и резни в нескольких шагах. Факел освещает синего льва на желтом шелке; Томас Рочестер, с залитым кровью лицом, снова с натугой поднимает древко, вскидывает знамя. Аш с трудом делает несколько шагов, к лежащей у заснеженной стены Флориан. Ричарда Фавершэма нет.

— ТЕПЕРЬ ВРЕМЯ. ПОРА.

Она застыла, между горем и ночным кошмаром, между длящейся бойней и провидением будущего. Застыла.

Темно.

Она опускается на колени рядом с Флориан, неуклюжая в своей броне. Грудь женщины еще вздымается от тяжелого дыхания.

Аш в отчаянии умоляет:

— Зачем менять все? Почему не… — Она ощупью находит руку Флориан. Рядом еще одно тело, оставленное отхлынувшей схваткой: может, Фарис, может, еще кто…

«Ансельм удержит их, — думает она, — и де Вир выиграет бой. А может, и нет. Тут я ничего не могу сделать. Тут — ничего…»

Ее разум работает, как всегда работал в безнадежных ситуациях: это одна из способностей, которые дали ей успех в ее ремесле.

— Зачем изменять все? Почему не изменить одно ?— резко спрашивает Аш. — То, что вы заложили в меня, — способность творить чудеса, — заберите ее! Оставьте нас как есть, но лишите этого.

Горестные голоса в ее мозгу:

— МЫ ОБДУМЫВАЛИ ТАКОЙ ВАРИАНТ. НО ТО, ЧТО ВОЗНИКЛО КАК САМОПРОИЗВОЛЬНАЯ МУТАЦИЯ, МОЖЕТ ПОВТОРИТЬСЯ. ИЛИ В ГРЯДУЩИЕ ВЕКА ВЫ СУМЕЕТЕ ИЗОБРЕСТИ МЕХАНИЗМЫ, КОТОРЫЕ БУДУТ ТВОРИТЬ ЧУДЕСА ПО ВАШЕЙ ВОЛЕ. И ЧТО МЫ СМОЖЕМ ТОГДА СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ПОМЕШАТЬ ВАМ? У НАС НЕ БУДЕТ ЧУДОТВОРЦЕВ, А МЫ — ВСЕГО ЛИШЬ КАМЕНЬ, НЕМОЙ, НЕПОДВИЖНЫЙ МЫСЛЯЩИЙ КАМЕНЬ.

— Вам не обязательно нас уничтожать…

— МЫ СОЗДАЛИ ОРУЖИЕ. НО КОГДА ТЫ ВЫПОЛНИШЬ СВОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, АШ, У НАС НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ ОРУЖИЯ, ПОТОМУ ЧТО ТВОЯ РАСА ИСЧЕЗНЕТ ИЗ МИРА. МЫ ДОЛЖНЫ СДЕЛАТЬ ЭТО СЕЙЧАС. У НАС НЕТ НЕНАВИСТИ К ТЕБЕ, МЫ НЕНАВИДИМ ТОЛЬКО ТО, ЧТО СОВЕРШИТ В БУДУЩЕМ ТВОЙ РОД — А ОН СОВЕРШИТ ЭТО, ЕСЛИ МЫ НЕ ЛИШИМ ЕГО БУДУЩЕГО. ПРОСТИ НАС.

— Я сделаю что-нибудь, — пробормотала Аш. Ее мысли неслись вскачь. Сила их потока закружила ее, в венах тонко запела кровь, и что-то сдвинулось в той части ее души, которая принадлежала не ей одной. Она почувствовала, что мозг готов взорваться, и поняла, что это их огромные интеллекты сливаются с ее разумом. Она ощутила могучую силу мышления.

— Я могу сделать это, — твердо проговорила Аш. — Выслушайте меня. Я могу стереть из истории самую возможность творить чудеса. Уберите все чудеса, какие случались в прошлом. Сотрите саму способность. Вы сможете развернуть передо мной всю историю человечества… все прошлое. .. и я это сделаю.

Она прижимает к себе теплое тело Флориан. Женщина еще дышит. Аш вскрикивает вслух, пораженная вспыхнувшей мыслью:

— Но тогда Флоре придется умереть?! Прежде чем я смогу что-то сделать?

— ЭТО ПЕЧАЛИТ И НАС…

— Нет, — говорит Аш. — Нет.

Смятенный хор голосов:

— ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРОТИВИТЬСЯ НАМ.

— Вы вот чего не понимаете, — говорит Аш. — Я не сдаюсь!

Утро пятого января темно, как безлунная полночь. Может быть, прошло не больше получаса с тех пор, как Фридрих Габсбургский бросил войско в атаку? Бой продолжается и в этой чернильной тьме? Крики людей, вопли раненых, выкрики командиров… Или это только големы: тупые жестокие машины убийства, которые не замечают ее, скорчившуюся за стеной, когда все остальные бежали или убиты?

— Я не сдаюсь, — повторила Аш. — такой вы меня создали. Вам был нужен боец, даже если вы сами этого не понимали. Я умею жертвовать людьми, это мое ремесло. Но я никого не отдам без необходимости, пока еще есть выбор.

— У ТЕБЯ НЕТ ВЫБОРА.

Очень тихий голос проговорил:

— Никогда не любила городов. Мерзкие нездоровые места. Я подхватила дизентерию?

Глаза Флориан были открыты, но смотрели в пустоту. Еле слышные слова срывались с посиневших, почти неподвижных губ.

— Кто-нибудь… убьет тебя. Если я прикажу. Аш боялась шевельнуться, чтобы не потревожить лежащее у нее на коленях тело. Она сказала очень мягко:

— Не прикажешь.

— Я… черта с два. Ты разве не понимаешь — я люблю тебя, глупышка. Но я прикажу. Ничего другого не остается.

Аш приложила ладонь к щеке Флориан. «Я не умру, и я не сдамся».

В ее голове раздался крик Диких Машин, крик горя и торжества. Она почувствовала, как в нее вливается сила. Сила входила в нее помимо сознания, в самую глубину души, туда, где скрываются самые изначальные стремления, убеждения, движения тела…

— Я умею выжить и победить там, где не осталось надежды, — говорит Аш, криво улыбаясь. — Чем я, по-вашему, занималась всю жизнь?

— КАК СОЛДАТ…

— Задолго до того…

Она касается лба женщины-лекаря, ее прикосновение легче пуха, но когда пальцы продвигаются вверх, Флора напрягается и вздрагивает от боли. Кровь засохла в золотистых волосах и не течет больше, но Аш чувствует пальцами сильную припухлость. «Ей бы в госпиталь; оказаться бы сейчас в аббатстве…»

— Еще даже до тебя, — тихонько шепчет она раненой. — Давай, держись, будь умницей. Когда меня насиловали, когда отряд Грифона-на-золоте был перевешан до последнего человека, после сдачи крепости. Когда меня бросил Гильом. Когда я стала шлюхой, чтобы не умереть с голода. С тех пор. Держись. Все дело в том, чтоб держаться.

— ОНА УМИРАЕТ. БУРГУНДИЯ УХОДИТ.

— Времени нет. Не спорьте. — Аш просовывает руку под камзол Флориан, щупает холодную кожу, находит пульс. — Я уже видела такие ранения.

— ОНА ЕЩЕ ДЫШИТ…

— ЕЩЕ БЬЕТСЯ СЕРДЦЕ…

Давление в мозгу невыносимо.

— И я сотворю… свое чудо, а не ваше.

— НЕТ…

Вокруг, за стеной темноты, убивали друг друга люди. В панике или подчинив себе ярость. В трепещущем свете факелов мелькнул Роберт Ансельм, подхвативший штандарт Лазоревого Льва, когда Джон Баррен кубарем перелетел через стену. Пальцы, лицо, все тело онемело от холода. Бой продолжается.

— ТЫ НЕ…

Она ощущала в себе их силу. Она потянулась к ней той частью души, которой привыкла слушать голоса, и жадно впивала ее. Они сопротивлялись. Она ощущала их, их безграничный разум, мешавший ей.

— Ну, — зарычала Аш, — вы что, не поняли, она нужна мне живой! Она же Бургундия!

— ЭТО БЕСПОЛЕЗНО, — спорили Дикие Машины. — ЧТО ТОЛКУ УНИЧТОЖАТЬ СПОСОБНОСТЬ ТВОРИТЬ ЧУДЕСА, ЕСЛИ СОХРАНЯЕТСЯ ВАША РАСА? ВСЕ ВЕРНЕТСЯ, А МЫ БУДЕМ БЕССИЛЬНЫ.

Аш чувствует, как история, прошлое и память, расплывается, изменяясь. Ее охватывает чувство пустоты, которую не может заполнить новое будущее, только собственная реальность.

Она тихо убеждает:

— Вам нужна самая природа Бургундии, чтобы чудеса не смогли вернуться.

От картин, проносящихся в мозгу, кружится голова. Дикие Машины разворачивают перед ней расчеты пяти тысячелетий, прошлое и настоящее.