Саманта Джеймс - Пророчество любви

• Название: Пророчество любви
• Автор: Саманта Джеймс
• Жанр: Исторические любовные романы

В романе американской писательницы рассказывается о страстной любви девушки-саксонки и норманнского рыцаря. События происходят в средневековой Англии на фоне драматических событий второй половины XI века. На тернистом пути любви герои познают сладость и горечь истинного всепоглощающего чувства.

---

— Почему ты приказал своим людям уйти? — ее голос был едва слышен. Он улыбнулся — улыбкой дьявола!

— Может, я проделаю то, что сделали бы воины с тобой, не появись я. Мысли Аланы взметнулись, словно ветер над морем. Мужчины в деревне говорили, что еще ни одной женщине Бринвальда не удалось вырваться из рук насильников-норманнов. В самый первый день нашествия на краю пастбища она видела, как громадный норманн поднялся, стоя между окровавленными бедрами Хавизы, старшей дочери молочника.

Она вздрогнула

— Нет, — слабым голосом проговорила Алана, — не собираешься же ты…

— Мы здесь вдвоем, саксонка. Ты не сможешь мне воспрепятствовать.

Наверное, он прав. Наверное, даже нет смысла пытаться противиться. Однако Алана знала, что будет сопротивляться до последнего.

Девушка мгновение поколебалась, затем попробовала проскочить мимо рыцаря. Он легко поймал ее. Руки в железных перчатках сомкнулись вокруг талий. Меррик повернул дерзкую девушку лицом к себе. Она стукнула его по груди кулаком. Все ее существо взбунтовалось:

— Нет! Ты не дотронешься до меня!

Удары, которыми она всыпала плечи Меррика, казалось, беспокоили его не больше, чем легкие касания прутиков. В следующее мгновение он повалил ее на землю и прижал спиной к мшистой почве. Хриплый смех раздался у щеки девушки:

— Саксонка, я уже дотронулся!

Увы, он 6ыл прав. Потрясенная, Алана чувствовала тяжесть его тела на себе. Его торс придавил ее мягкие груди. Закаленные в битвах твердые мускулы ног, как свинцом, сжимали ей ноги, от груди до живота и кончиков пальцев на ногах, нигде не было места, которого он не касался бы.

Будто заковав в наручники, он захватил руками в железных перчатках ее запястья и завел ей за; голову Мы победители, саксонка. Покорись мне, твоему норманнскому лорду!

— Нет! — воскликнула Алана, — Я не покорюсь! Саксы тебе не покорятся; мы будем бороться, пока вы не уйдете обратно к берегам Нормандии! Рука Меррика слегка дрогнула.

— А кто здесь, сейчас, окажется победителем в нашей битве? Норманн или саксонка?

Алана скрипнула зубами и попыталась столкнуть его с себя. Тяжелый, как камень, он даже не шелохнулся. Она яростно вскрикнула: Может, сейчас ты и победишь, норманн, но мы поднимемся против вас, и тогда…

0н рассмеялся. Негодяй, он рассмеялся! Алана обезумела и принялась пинаться, чтобы высвободить руки. Но все усилия были тщетны. Меррик только сильнее прижал ее к земле. Она затихла, прерывисто дыша.

— Я снова спрашиваю: кто сейчас победит, девица? Норманн или саксонка? Назови меня победителем!

Чувствуя опасную близость подступающих к глазам слез, она безмолвно отказывалась выполнить его повеление, мотая головой. Отблеск гнева скользнул по лицу рыцаря. Внезапно Алана осознала всю мощь его тела и силу желания. Она закрыла глаза, опасаясь той мести, которую он мог бы сейчас совершить, но… Меррик не произносив ни слова и не делал ни единого движения. Алана открыла глаза и обнаружила, что он наблюдает за ней со странным выражением лица. Она замерла, а рыцарь освободил ее руки — но только для того, чтобы стянуть перчатку со своей руки.

Загрубевшими подушечками пальцев он провел по ее шее, коснулся пухлых разомкнутых губ — легко, как перышком. Потом пальцы заскользили ниже, пока не оказались у выреза рубашки. Алана поразилась, что он дотрагивается до нее так нежно. Она опасалась, как бы он не разорвал на ней одежду и не овладел ею, не сходя с места, вроде того воина, изнасиловавшего Хавизу.

Но это была не просто ласка… а что-то необыкновенное! Сознание стало туманиться, она теряла способность здраво мыслить. Вблизи рыцарь наводил на нее еще больший ужас. Квадратный, резко очерченный подбородок. Четко очерченный рот под выступающим носом. На темной коже лица его прозрачные голубые глаза казались удивительно светлыми, и излучали, сейчас не холод, а тепло, от которого все внутри у Аланы плавилось.

Но ее сердце похолодело и подскочило, лихорадочно забившись, когда взгляд рыцаря упал на ее губы, и она почувствовала влажное дыхание на своей щеке. Ну, конечно, он вовсе не собирается целовать ее, мелькнула мысль. Алана испугалась. Нет, конечно, нет…

— Ты победитель! — крикнула она. — Ты, норманн, а не я, саксонка!

Сдавленный крик ужаса вырвался у нее из груди. В полной уверенности, что сейчас он силой завладеет ее губами, Алана отвернулась, и Меррик скатился с нее и встал на ноги.

— Ты меня оскорбляешь снова, — сказал он, скривив рот. — Ты предпочла признать себя побежденной, лишь бы я не поцеловал тебя!

Алана поднялась с земли. В ответ на колкость она вздернула подбородок.

— Поцелуй норманна, — Алана и не пыталась рыть неприязни, ясно слышавшейся в ее голосе, — поцелуй свинь…

Гневное выражение его лица заставило девушку замолчать.

— Не произноси таких слов, — прорычал рыцарь, — иначе, клянусь, на этот раз ты о них пожалеешь!

Уже пожалела, — боязливо подумала Алана. Она с вызовом уставилась на Меррика. Он ожидал услышать ее злобный ответ, но ответа не последовало, и он отвернулся. Алана враждебно наблюдала за ним. Ее рука скользнула в широкий рукав, чуть выше локтя был привязан к руке кинжал… Она все время помнила о нем, но до сих пор не было возможности им воспользоваться. Бесполезно было бросаться с кинжалом на Рауля, другие воины помешали бы. Но сейчас… Дрожь пробрала девушку при воспоминании о сне. Казалось немыслимым, что темный рыцарь — перед ней! Но Меррик явно не был дьяволом в обличье человека. Не был он и призраком, мужчина из плоти и крови… Клинок скользнул по ладони. Сжав красиво выточенную рукоять, она спрятала кинжал в складках юбки. Мысли лихорадочно проносились в голове, во рту пересохло. Получится ли? Матерь божья, она вовсе не хотела убивать человека! Но если удастся ранить, она сможет убежать.

Алана подождала, когда он наклонится, чтобы подобрать с земли перчатку. Мелькнула мысль: лучшего случая не будет. Однако краем глаза Меррик заметил блеснувший клинок. Со сноровкой воина он обернулся как раз в тот момент, когда Алана подняла руку, готовясь нанести удар.

Он схватил руку девушки, пальцы безжалостно сжали запястье. Она боролась с ним еще ожесточеннее, чем прежде, и они снова оказались на земле. Во второй раз за эти несколько минут он тяжело придавил ее тело к мшистой почве.

Не переставая удерживать запястье девушки, он заставил ее разжать пальцы. Кинжал выскользнул из ладони. Взгляд Аланы обжигал Меррика, пылая такой же глубокой ненавистью, как и его взгляд,

Он решил преподать ей урок, прямо здесь и сейчас. Видит Бог, так он и сделает! И на этот раз избавиться от него будет непросто! Она станет взывать к нему, своему повелителю, умоляя о пощаде!

— Будь ты проклят; — выпалила Алана. — Чтоб тебе провалиться в преисподнюю, норманн!

От ярости у Меррика потемнело в глазах. Он воспылал гневом. В исступлении и отчаянии вонзил он клинок в землю возле ее головы.

Видит Бог, девчонка только что сама решила свою судьбу.

Глава 3

— Встань, саксонка! — глаза Меррика были холодны, как волны Северного моря.

Судя по тону голоса, неповиновения он не потерпел бы. Алана неохотно подчинилась. Колени так ужасно дрожали, что она боялась упасть. Едва сдерживаемое неистовство, которое она почувствовала в его взгляде, чрезвычайно ее напугало. Что сказал об этом человеке Обри? «Говорят, одним своим взглядом он может снести голову любому» Алана поежилась. Сейчас она готова была поверить слухам.

Он низко наклонился и поднял кинжал, на этот раз из осторожности не поворачиваясь к ней спиной. Меррик взвесил кинжал на ладони и большим пальцем провел по богато украшенной рукояти, потом засунул кинжал за пояс и поднял на девушку настороженный взгляд.

— Ты говоришь, что норманны — воры? А может, ты сама воровка? У кого ты украла этот кинжал, саксонка?

Алана продолжала молчать. Бесполезно говорить правду. Он только посмеется, приняв ее за лгунью.

Меррик сжал зубы.

— На твоем месте, саксонка, я больше не испытывал бы мое терпение. Говори, чей это кинжал? Алана сцепила руки, чтобы унять дрожь. Собрав всю свою храбрость, она высоко подняла голову.

— Кинжал мой, — холодно ответила она. — Его дал мне отец.

— Отец! — рыцарь рассмеялся. — Леди, вы меня считаете круглым дураком! Такой кинжал может принадлежать только богатому человеку.

— Да, — подтвердила Алана потеплевшим голосом. — Мой отец был богат.

— Будь добра, скажи мне тогда, кто твой отец! Алана упрямо сжала губы.

Он еде слышно выругался:

— Правду, саксонка. На этот раз я должен дать правду!

— Ты встречался с ним, норманн, — в голосе девушки послышался гнев. — Лорд Кервейн пал под твоим мечом.

— Что? Ты хочешь сказать, что, твой отец — Кервейн?

— Да!

— Лорд Кервёйн действительно погиб в бою, от моего меча, — Меррик внимательно оглядел девушку, — и я своими глазами видел дочь Кервейна. Она не привязывает куски кожи к ступням, она обувается в мягкие кожаные башмаки. Ее рубашка не похожа на лохмотья, а сшита из самого тонкого полотна.