Сара Дюнан - На грани

• Название: На грани
• Автор: Сара Дюнан
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Триллер
• Год: 2004
• ISBN: 5-94145-235-7

Анна собирает дорожные сумки и уезжает из дома, оставив любимую шестилетнюю дочку Лили на попечение своих друзей. Когда отсутствие Анны затягивается, все начинают искать объяснение ее задержке, пока наконец возможность, что она не вернется совсем, не становится ужасной реальностью. Возникает версия, что она скрылась с любовником, но способна ли женщина, подобная Анне, бросить горячо любимого ребенка? Убийство это или похищение? Не стала ли героиня жертвой больной и опасной фантазии маньяка? Чем больше возникает предположений, тем напряженнее становится повествование.

---

— Не беспокойтесь, — сказал он в ответ на невысказанный вопрос. — Теперь мы совсем близко. Видите?

Вдали над обочиной показались дорожные знаки, правый обозначал аэропорт — серебристые крылья самолета, уже поднявшегося в воздух. Ее вдруг охватила тошнота, словно самый вид самолета вызывал дурноту. Она потянулась к кнопкам на двери.

— Простите, но я хочу приоткрыть окно. Мне душно.

Он бросил на нее быстрый взгляд. Потом нажал на кнопку, и ее стекло бесшумно поползло вниз. В лицо ударила волна дымного смрада — хуже, чем спертая атмосфера салона. Она почувствовала, как от едкого дыма слезятся глаза, и попыталась закрыть окно. И опять на помощь ей пришел он.

— Я включу кондиционер. Сейчас мы выедем из потока машин. Почему бы вам не откинуться назад и не закрыть глаза? Через десять минут мы будем на посадке.

Она хотела было сказать, что все в порядке, что ее просто укачало и это пройдет, едва она выйдет из машины. Но тут ей стало совсем худо — казалось, мозг ее погружается в ядовитый туман, в котором она тонет, тонет. Она схватилась за голову, но так ее совсем замутило — пришлось сделать, как ей советовали: откинуться назад, положив голову на подголовник, и позволить мраку охватить ее. Она закрыла глаза. Наверно, она даже тихонько застонала. Последнее, что она услышала, было кваканье его сигнального рожка — машина резко повернула, пересекла автостраду и ринулась по дороге к аэропорту.

Отсутствие — Четверг, днем

Комната была просторной — пропорции ее закладывались еще тогда, когда богатство желало постоянно видеть над головой напоминание о небесах. Первоначально на потолке была фреска: по-ребячьи упитанные херувимы, порхающие вокруг Святой Троицы, поправляющие складки одежд, тычущие пухлыми, в ямочках кулачками в небесный покров, в то время как сбоку, с колесницы, на них взирали жаждущие вечного блаженства смертные — важные и знатные владельцы дома. Но изменившаяся мода и время давным-давно уничтожили подобные сантименты, и теперь потолок представлял собой двускатное грязно-белое покрытие, темневшее по краям многолетней серой пылью, забивавшейся под карниз.

Но пол, видно, сохранился в первоначальном виде — охристо-желтые, местами потертые паркетные плитки, окаймленные геометрическим бордюром. По контрасту с полом все остальное в комнате было подчеркнуто и вопиюще современным: алая обивка объемистого, как надутые губы, дивана, а у противоположной стены — стол белого дерева с перуанской деревянной вазой, на которой вырезаны райские птицы. Другая стена — с окнами, в которые бьет солнечный свет, превращаемый гардинами в полосы тюремной решетки на полу.

Они стояли, разделенные этими полосами, отдаленные друг от друга расстоянием, неловко себя чувствующие — идеальные временные обитатели этой комнаты, где никто не жил или же, во всяком случае, не оставил после себя видимых следов. Его чемодан, черный, солидный, деловой, стоял прислоненный к дивану; ее обтрепанная дорожная сумка притулилась возле двери, как старый пес, терпеливо ожидающий, когда хозяйка сделает ему знак идти.

— Где ты был? Ты обещал мне быть во вторник! Он поцокал языком.

— Нет, Анна, я сказал, что сообщу тебе. Я и раньше знал, что, может быть, не сумею вырваться так рано. В понедельник я позвонил тебе в Лондон — предупредить, но тебя не было.

— Я уже улетела, — быстро сказала она. — Но сообщения ты не оставил, ведь так?

— Не оставил. Мы же договорились не оставлять. Но во вторник я оставил тебе сообщение в отеле. Разве ты не получила его?

— Нет. — Она представила себе конторку портье и череду пышногрудых девиц с их извечным выражением скучающей рассеянности на лице — словно есть у них дела и поважнее работы. — В этом отеле персонал был не из самых внимательных.

— Тебе следовало остановиться в отеле получше. Я же предлагал тебе оплатить счет.

— Я решила, что с этим покончено. И не нужны мне твои деньги, — сказала она кротко и огляделась вокруг. — А что это за место?

— Дом моего друга. Он работает в транснациональной компании и почти все время в разъездах. Здесь он бывает редко.

— А он в курсе?

— Того, что я временами здесь живу? Да. Что сейчас я здесь с тобой? Нет.

— Где же ты должен был бы сейчас находиться?

— Где-нибудь. Не здесь. Не важно, где именно. А как насчет тебя? — осведомился он после паузы. — Что ты наврала?

— О, наплела какую-то ерунду по поводу работы. Но пообещала вернуться сегодня вечером.

— Сегодня вечером?

— Ну да, я понимаю. Но планировали-то мы все именно так, помнишь? Ты сказал: во вторник. — Она еле заметно передернула плечами.

— Ну, потом ты сможешь им позвонить. Ты переменила рейс?

Она покачала головой.

— Это невозможно.

— Они всегда так говорят. Воспользуйся моей карточкой. И все сразу станет возможным.

— Нет, ты не понял, Сэмюел. Я хотела сказать — для меня невозможно. Я не могу этого сделать. Что и приехала тебе сообщить. Я не останусь. Сегодня вечером я улечу, как и обещала. Я так решила еще до твоего звонка.

Он помолчал.

— Решила из-за домашних дел или из-за нас? Она пожала плечами.

— Не знаю. Возможно, по обеим причинам.

— Ясно. Так почему же ты сейчас здесь?

— На сообщении не было номера, куда мне позвонить. И я подумала, что будет лучше сказать это тебе при встрече.

Он улыбнулся, давая понять, что не верит ей, но особого значения этому не придает.

— Что ж, теперь ты сделала то, что хотела. Спасибо.

В полуоткрытое окно внезапно ворвался ветерок и шевельнул гардины. Темная решетка на полу выросла в размерах, затем съежилась в лучах света. Она знала, что наступил ее черед что-то сказать, но не могла придумать, что именно.

— Я думал, Анна, что мы преодолели все препятствия, — мягко сказал он. — Думал, что у нас все хорошо.

— Я тоже так думала. Но это не так. — И с внезапным ожесточением она добавила: — Мне пора. Если я не уйду сейчас же, я опоздаю на самолет.

— Послушай, — сказал он так тихо, что ей пришлось напрячь слух. — Ты не виновата. И никто не виноват. Так уж произошло.

Она затрясла головой.

— Неправда! Мы все сделали, чтобы это произошло. — Голос ее стал хриплым и злым. — Это в твоем ключе, да? — вдруг выпалила она. — Ты часто так делаешь? И раньше делал, да?

Он громко расхохотался.

— Ты что же, хочешь, чтобы я солгал тебе, как лгу ей? Так и быть. Да, у меня это вошло в привычку. Начинаешь вроде бы с пустяка, а потом это длится, наращивается, пока не выходит из-под контроля. — Он помолчал. — Не только ты одна мучилась, приезжать ли. История эта и для меня из ряда вон и ломает все мои принципы и правила.

— По-моему, ты говорил, что правил тут нет и быть не может. В первую нашу ночь говорил, помнишь?

— Ну чего не скажешь в первую ночь... Брось, Анна, не делай из меня подонка. Ты знаешь, что это не так.

Она прикрыла глаза.

— Черт! — шепнула она.

Она не двигалась. Чего же она ждет? Чтобы он дотронулся до нее? Если это произойдет, останется она или уедет?

Он покачал головой.

— Я не могу сделать это за тебя. Понимаешь? Так не получится. Ты должна сама принять решение.

Минуты текли. Она сделала шаг к нему. Если она не вернется вечером, из школы Лили заберет Патриция и останется с ней. Она почитает ей перед сном, а утром проводит в школу, откуда, как обычно, ее заберет Пол. С Лили все будет в порядке. Слава богу, жизнь этой маленькой счастливицы заполнена любящими ее людьми. А она потом их отблагодарит. Всех и каждого из них в отдельности. В конце концов речь идет об одной-двух ночах. И разве все мы не заслуживаем счастья, хотя бы изредка? Возможности напитаться летним теплом в преддверии будущих зим?

И когда они приблизились друг к другу, жар, исходивший от их кожи, уничтожил последние крохи рассудительности. Ее дорожная сумка осталась стоять, где стояла, с билетом на самолет, стыдливо засунутым в боковой кармашек.

Дома — Суббота, ранним утром

Среди раскиданных бумаг, писем, счетов и газетных вырезок на ее столе я обнаружила ежедневник. Уж конечно, Пол раньше меня догадался здесь порыскать, просмотреть фамилии и даты. Если же он ничего не нашел, значит, здесь ничего и не было. Я взяла ежедневник в руки, и он сразу же раскрылся в нужном месте, так как там находилась скрепка. Неделя была пуста — ни единого упоминания о поездке, никаких подробностей полета, рейса, ни названия отеля, даже слова «Флоренция» и то я не встретила. Как это возможно — сорваться с места без малейших приготовлений или же с приготовлениями тайными, никак не зафиксированными? Через некоторое время я поняла, что не знаю, чего ищу.