Александр Дюма - Олимпия Клевская

• Название: Олимпия Клевская
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: АРТ-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-7287-0058-6

Сюжет романа Дюма «Олимпия Клевская» — история трагической любви красавицы-актрисы и талантливого актера, беглого иезуитского послушника, судьба которых оказывается самым тесным образом связана с интригами при дворе юного короля Людовика XV.

---

— Значит, это серьезно? — проговорил он.

— Черт возьми! Коль скоро вы проснулись, господин Баржак, так уж пусть это будет посерьезнее, чем Молина, чем Янсений, чем великий Николь и господин де Ноайль вкупе с Фенелоном, которые вас усыпили; по части важности это дело не чета действенной благодати и квиетизму.

— Неужели малышка отказалась? — спросил лакей.

— Сначала разбудите монсеньера, господин Баржак. Баржак вошел к своему господину, чей звучный храп

(этот факт надо отметить наперекор почтению к столь высокому сану) напоминал скорее о ночных часах кардинала Дюбуа, нежели кардинала Армана.

Если Баржак встал с постели, то Флёри встать не пожелал.

Тогда Ришелье просто ввели в спальню прелата.

— Итак, герцог, что там у нас новенького? — осведомился старец.

— Муж появился, монсеньер.

— Муж, который показывает зубы?

— Увы, да!

— И на которого, может статься, лучше было бы надеть намордник?

— Когда мои псы хотят меня покусать, монсеньер, у меня есть средство получше намордника. Чтобы отвлечь их, я бросаю им кости.

— Это обойдется дороже.

— Монсеньер, выбора нет: либо так, либо никак.

— О-хо-хо! Все настолько серьезно?

— Увы, да!

— Посмотрим сначала, как он кусается.

— Извольте. Господину де Майи мерещится Монтеспан. Он схватился за свою шпагу, он распустит свой острый язык, начнет возмущаться.

Флёри нахмурил брови.

— При Людовике Четырнадцатом, — изрек он, — была Бастилия.

— Она даже при регенте была, — сказал Ришелье. — Эх, господин де Флёри, как легко приходит конец всему хорошему! Вы ведь не сможете устроить так, чтобы Майи упрятали в Бастилию?

Прелат задумался.

— Он вспыльчив? — спросил он.

— Как Монтеспан.

— К тому же у него есть сторонники.

— А поскольку король робок, у него тотчас пропадет всякая охота.

Флёри покосился на Баржака.

— Тут-то король и угодит в сети политиканствующих дам, — сказал Ришелье. — Вот где беда! В то время как эта дама…

— Вы в ней уверены, не так ли, герцог?

— Она дала мне слово.

Его преосвященство тяжело вздохнул.

— У вас есть какая-нибудь идея, герцог? — спросил он.

— Злая, как всегда.

— Вот еще! Неважно, выкладывайте. — Идея следующая…

— Слушаю вас.

— Как вам известно, я прибыл из Вены.

— Мне ли не знать! Вы нам сослужили в тех краях слишком большую службу, чтобы я мог об этом забыть.

Ришелье отвесил поклон.

— Вена — город, где люди с богатым воображением успокаиваются очень быстро, — продолжал он.

— И что же?

— А вот что: отправьте Майи в Вену.

— Ах, герцог! Стоит ему увидеть вооруженную руку, и он догадается, откуда исходит удар.

— А вы смените руку, монсеньер.

— Что вы имеете в виду?

— Вместо того чтобы приказать ему отправиться в Вену, устройте так, чтобы он сам попросил отправить его туда.

— Ничего не выйдет. По своему упрямству он превзошел мула.

— Тут я с вами не спорю.

— Говорю вам; если ему это предложить, он откажется, а если предоставить все на его усмотрение — никогда не попросит.

— У меня есть еще одна идея.

— Герцог, похоже, они у вас прямо кишат.

— Чего вы хотите? Быть дипломатом — это что-нибудь да значит; к тому же пока другие мирно почивали в Исси, я у себя в карете без конца пережевывал все это, а кто ищет, тот находит.

— Quaere et invenies note 50, — вставил Баржак, сумев в конце

концов пришить клочок латыни к хвосту фразы своего господина.

— Итак?.. — обронил г-н де Флёри.

— Итак, монсеньер, завтра утром вам надо будет повидать королеву.

— Чего ради?

— Погодите; для начала просто повидайте ее величество.

— Мне как раз пора передать ей деньги, вот я и сделаю это сам.

— Повод великолепный. Только уж принесите жертву, монсеньер: накиньте сотню луидоров, поверьте мне, так надо.

Старец покраснел: удар достиг цели.

С Фрозиной Гарпагону сладить было проще.

— Пойдите, стало быть, к королеве, монсеньер, и скажите ей, что, поскольку я сложил с себя полномочия, нужно направить нового посла к немцам, ее друзьям и ее родственникам.

— Ах, так вы слагаете с себя полномочия, герцог?

— Ну, послушайте, четыре года — это, по-моему, срок достаточный. Пора уступить другому.

— И тут я предложу Майи.

— Совершенно верно.

— Королева откажет.

— Нет.

— А я вам говорю, откажет.

— Но почему?

— Потому что Майи не знает немецкого языка.

— Научится, если просидит там, как я, четыре года. К тому же королева слишком добрая христианка, чтобы отказаться поспособствовать спасению души Майи.

— Спасению его души?

— Черт побери! А чем еще, по-вашему, он может заниматься в Вене? Время, которое там проводишь, стоит многолетней военной кампании; год в Вене — то же, что два года в чистилище.

— Но что я ей скажу, чем оправдаю свою просьбу?

— Вы скажете… вы скажете, что в Париже Майи губит себя, что у него гарнизонные привычки, что он увлекся карточной игрой.

— Проклятье! Но деньги-то его.

— Вы скажете, что он содержит любовниц, девиц из театра, и это заставляет его супругу страдать.

— В добрый час, герцог! Вот поистине уважительная причина, и это я могу сказать с чистой совестью.

— Еще бы! Бедная госпожа де Майи! Она не далее как сегодня ночью поведала мне обо всех горестях, что причиняет ей ее муж; она утопала в слезах — душераздирающее зрелище.

— О, я полагаю, что к подобным жалобам королева и в самом деле не останется безучастной.

— Таким образом, вы внушите ее величеству мысль попросить у вас место посла в Вене в качестве наказания для Майи и позволите ей вырвать у вас это обещание.

— Прекрасно! А потом что?

— Потом, монсеньер?

— Да.

— Ну, потом госпожа де Майи, если пожелает, скажет вам, что нужно, чтобы сделать ее вполне счастливой; или, если она категорически не захочет этого объяснять, перед вами господин Баржак, он вам все скажет… по-латыни.

— Господин де Ришелье, — произнес Флёри, — ваш совет — чистое золото; я последую ему с безукоризненной точностью. Завтра утром ее величество попросит у меня место посла в Вене для господина де Майи.

— И вы это одобрите?

— Сначала посоветуюсь с королем, — вставил Флёри с усмешкой, быть может немного слишком демонической для христианского прелата.

— Не соблаговолит ли монсеньер уведомить меня о результате, чтобы я мог успокоить эту бедняжку, госпожу де Майи?

— Я пошлю курьера, господин герцог.

— Здесь могло бы быть недурное средство, монсеньер.

— Продолжайте.

— Этот господин де Ришелье, — вмешался Баржак, величаво покачав головой, — кажется мне настоящим Нестором.

— Это из-за моего возраста, господин Баржак?

— Нет, господин герцог, это из-за меда, который источают ваши уста.

— Или настоящим святым Иоанном Хризостомом! — подхватил Флёри. — Ах, да, тут уже нужен греческий, это, Баржак, тебе не по зубам.

— Господин кардинал вполне пробудился, — холодно заметил старый слуга. — Сразу видно по блеску ума.

Флёри расхохотался: лесть его проняла.

— Слушаю вас, — сказал он герцогу. И Ришелье снова заговорил:

— Монсеньер, я друг этого бедняги Майи, его истинный друг.

— Это очень заметно, — усмехнулся прелат, — по тому, сколь ревностно вы о нем печетесь.

— Кроме того, я очень люблю его жену.

— Герцог, герцог, уж не полюбите ли вы ее до такой степени, чтобы королю когда-нибудь пришлось приревновать ее к этой дружбе?

— О монсеньер, говоря так, я имел в виду, что люблю ее умозрительно.

— На том и поладим, принимая во внимание последнее слово: оно великолепно.

— Итак, монсеньер, я прошу, чтобы все эти милости, которые обрушатся на Майи, постигли его через мое прямое посредничество. То есть, к примеру, чтобы его посольский аттестат, если он будет подписан, был вручен не кем иным, как…

— Вы с ним поссоритесь, герцог.

— Готов рискнуть.

— В самом деле?

— У меня на то свои причины.

— Какое глубокомыслие придала вам Вена, мой любезный герцог!

— О, вы еще не все знаете, монсеньер!

— Берегитесь! Вы меня пугаете.

— Ну уж нет, у монсеньера слишком верный глаз, чтобы я когда-либо мог вызвать у его преосвященства головокружение. Стало быть, этот аттестат…

— Я пришлю его вам домой.

— Монсеньер, вы слишком добры ко мне.

— Только объясните мне, какую выгоду вы можете из этого извлечь.

— А вот какую, монсеньер: я окончательно поссорюсь с Майи.

— Ну, и что из этого?

— А то, что, порвав с мужем, я смогу давать жене добрые советы.

— Optime! note 51 — вскричал Баржак.

— Не правда ли? — обронил Ришелье. — Ах! Вы увидите, какими я располагаю возможностями, а когда Майи вернется из Вены, увидите, что он будет об этом думать.

Флёри и Баржак залились тем беззвучным смехом, который присущ священнослужителям.