Александр Дюма - Сан-Феличе. Книга первая

• Название: Сан-Феличе. Книга первая
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: АРТ-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1998
• ISBN: 5-7287-0037-3

Одно из самых выдающихся произведений Дюма, роман «Сан Феличе» — история трогательной любви молодой неаполитанки из семьи, близкой к королевскому двору, и французского офицера-республиканца, итальянца родом, — разыгрывается на фоне революции 1798 — 1799 гг. в Королевстве обеих Сицилии.

---

— На этот счет нам кое-что известно. Вот тут из окна, выходящего в сад, мы можем видеть место, где они убили Дюфо, а из этого, что выходит на улицу, — место, где они убили Бассвиля… Но что это там такое?.. — вдруг удивленно воскликнул Макдональд. — Подъехала почтовая карета. Боже мой! Да ведь это гражданин Гара!

— Какой Гара?

— Посол Республики при неаполитанском дворе.

— Не может быть!

— Он самый, генерал.

Шампионне выглянул на улицу, тоже узнал Гара и, сразу поняв важность происходящего, бросился к двери гостиной, приспособленной им под библиотеку и рабочий кабинет.

Когда он отворил дверь, посол уже вступил на последнюю ступеньку лестницы и появился на площадке.

Макдональд хотел было удалиться, но Шампионне остановил его.

— Вы моя левая рука, — сказал он, — а иной раз и правая. Оставайтесь, дорогой генерал.

Оба с нетерпением ждали новостей, привезенных Гара из Неаполя. Приветствия были краткими: Шампионне и Гара пожали друг другу руки;

Макдональд был представлен послу, и тот стал рассказывать.

Он рассказал о том, что произошло у нас на глазах: о прибытии Нельсона, о празднествах, устроенных в его честь, и о заявлении, которое посол счел необходимым сделать, чтобы не уронить достоинства Республики.

Затем, в дополнение, Гара поведал о том, как между Кастеллоне и Итри сломался экипаж, в котором он ехал; о том, как это вынудило его остановиться у каретника дона Антонио; как он повстречал престарелых принцесс и их охрану и запретил солдатам ехать дальше; как у него на глазах молодой человек по прозвищу Фра Дьяволо убил зятя дона Антонио и, согласно обычаю, тут же скрылся в горах, чтобы стать разбойником и, таким образом, избежать наказания за содеянное; как, наконец, он оставил в Итри капрала Мартена, приказав последнему доставить ему починенную карету, а сам нанял в Фонда другой экипаж и прибыл в Рим без приключений, если не считать опоздания на шесть часов.

Капрал Мартен и четверо сопровождающих прибудут, вероятно, на другой день.

Шампионне предоставил послу рассказывать, не прерывая его и все еще надеясь услышать что-нибудь о своем посланце. Но гражданин Гара умолк, так ни словом и не упомянув Сальвато Пальмиери. У генерала уже стало возникать опасение — не выехал ли посол из Неаполя раньше, чем его, Шампионне, адъютант прибыл туда, и, следовательно, не разминулись ли они в пути.

Главнокомандующий, весьма обеспокоенный и недоумевавший, что же могло случиться с Сальвато после отъезда Гара, собирался расспросить посла на этот счет, но тут его внимание привлек шум, доносившийся из передней. В тот же миг дверь отворилась и дневальный доложил, что какой-то мужчина, одетый по-крестьянски, настойчиво домогается позволения переговорить с генералом.

Тут, заглушая объяснения дневального, раздался громкий голос:

— Это я, генерал, я, Этторе Карафа! Я с вестями о Сальвато!

— Впустите же, впустите! — крикнул Шампионне. — Я как раз собирался спросить о нем у гражданина Гара. Входите, Этторе, скорее! Вы самый желанный гость!

Граф ди Руво вбежал в зал и бросился генералу на шею.

— Ах, генерал, дорогой мой генерал! — восклицал он. — Как я рад вас видеть!

— Вы упомянули Сальвато, Этторе? Что же вы скажете о нем?

— И хорошее и дурное. Хорошее потому, что он мог бы умереть, но не умер. Дурное потому, что, пока он был без сознания, у него выкрали письмо, которое вы поручили ему доставить гражданину Гара.

— Вы давали ему письмо для меня? — спросил Гара. Этторе обернулся.

— Ах, так это вы, сударь, посол Республики? — спросил он. Гара поклонился.

— Дурные вести! Дурные! — прошептал Шампионне.

— Почему дурные? Что случилось? Объясните мне, — потребовал посол.

— Дело в том, что мы не в состоянии воевать, и я писал вам об этом. Я предупреждал, что у нас всего недостает — и денег, и людей, и хлеба, и обмундирования, и боеприпасов. Я просил вас сделать все возможное, чтобы на некоторое время сохранить мир между Королевством обеих Сицилии и Республикой; а теперь оказывается, что мой посланец опоздал, вы к тому времени уже уехали, он был ранен, и все сорвалось. Расскажите подробно, Этторе. Если мое письмо попало в их руки, это большое несчастье, но еще большим несчастьем будет, если мой дорогой Сальвато умрет от ран; ведь вы говорите, что он ранен, его хотели убить, — не так ли?

— Это им почти что удалось. Его выслеживали от самого дворца королевы Джованны, в Мерджеллине его подстерегали шесть человек. Вы хорошо знаете Сальвато и потому легко можете представить, что он не дал себя зарезать как цыпленка, он убил двоих и еще двоих ранил, но в конце концов один из сбиров, кажется, Паскуале Де Симоне, кровавый подручный королевы, бросил в него свой нож, и нож по самую рукоятку вонзился ему в грудь.

— И он упал? Но куда же?

— Будьте покойны, генерал, некоторым молодцам везет: он упал на руки самой прекрасной женщины Неаполя, и она скрыла его от всех, прежде всего — от мужа.

— А рана? Как рана? — воскликнул генерал. — Вы ведь знаете, Этторе, я люблю Сальвато как родного сына.

— Рана тяжелая, очень тяжелая, но не смертельная. К тому же лечит его и о нем заботится лучший неаполитанский врач, наш сторонник. Да что и говорить, Сальвато был великолепен. Он никогда не рассказывал вам, генерал, свою историю? Настоящий роман, и вдобавок роман страшный: как шекспировский Макдуф, он был живым извлечен из лона умершей. В один прекрасный день, а скорее вечером, на бивуаке, он расскажет вам все это, чтобы скоротать время. Но сейчас речь не о том. В Неаполе началось избиение наших. Чирилло на два часа опоздал на набережную, куда он спешил, чтобы сообщить мне то, о чем я вам говорю. И что же задержало его? Огромный костер, перегородивший улицу, на котором лаццарони заживо жгли двух братьев делла Торре.

— Негодяи! — вскричал Шампионне.

— Подумать только: поэт и библиофил, — чем они могли им досадить? Толкуют, кроме всего прочего, о важном совещании, состоявшемся во дворце; мне сказал о нем Николино Караччоло, а он любовник Сан Клементе, фрейлины королевы. На совещании решено начать войну против Республики, главнокомандующего уже выписали из Австрии.

— Вам он известен?

— Это барон Карл Макк.

— Репутация у него не такая уж страшная.

— Да, не особенно. Гораздо страшнее то, что в дело вмешивается Англия и дает деньги. У них шестьдесят тысяч солдат, готовых начать наступление на Рим хоть через неделю, если понадобится, и… Впрочем, я, кажется, все сказал…

— Черт побери! По-моему, и этого хватит, — пробормотал Шампионне. Потом он обратился к послу:

— Сами видите, дорогой Гара, нельзя терять ни минуты; к счастью, вчера я получил два миллиона патронов; пушек у нас нет, но с помощью этих патронов и десяти-двенадцати тысяч штыков мы захватим пушки неаполитанцев.

— По словам Сальвато, как мне помнится, у вас только девять тысяч штыков.

— Да, но я рассчитываю получить еще три тысячи. Вы устали, Этторе?

— Ничуть, генерал.

— Так вы готовы отправиться в Милан?

— Надо только позавтракать и переодеться, ибо я умираю с голоду и, как видите, весь в грязи. Я шел через Изолетту, Ананьи, Фрозиноне по жутким дорогам, совсем размытым грозою. Вполне понятно, что ваши часовые не хотели пропустить меня к вам в таком виде.

Шампионне позвонил в особый звоночек; появился его камердинер.

— Приготовьте завтрак, ванну и одежду для гражданина Этторе Карафа. Да поживее: ванна через десять минут, одежда — через двадцать, завтрак — через полчаса.

— Ни один из ваших костюмов не будет впору гражданину Карафа; он ростом на голову выше вас.

— Вот ключ от моего сундука, — сказал Гара, — отоприте его и возьмите там белье и одежду для графа ди Руво; он приблизительно моего роста, кроме того, здесь уместно сказать: на войне как на войне.

— В Милане вы встретитесь с Жубером… Это я вам говорю, Этторе, слушайте! — продолжал Шампионне.

— Я весь внимание, генерал.

— В Милане вы встретитесь с Жубером. Скажите ему, чтобы он выкручивался как хочет, но мне необходимы три тысячи солдат, иначе Рим погиб; пусть передаст их, если сможет, генералу Келлерману; это отличный кавалерист, а кавалерии нам особенно недостает; вы примете их, Этторе, и направите к Чивита Кастеллана; там, вероятно, мы с вами и встретимся. Не стоит говорить, что действовать надо без промедления.

— Человеку, который прошел семьдесят льё в горах за двое суток, напоминать об этом излишне, генерал.

— Вы правы.

— А я беру на себя довезти гражданина Карафа до Милана, — сказал Гара, — моя карета должна прибыть завтра.

— Не ждите вашей кареты, дорогой посол, возьмите мою, — сказал Шампионне. — В данных обстоятельствах нельзя терять ни минуты. Прошу вас, Макдональд, напишите от моего имени командирам всех частей, расположенных в Террачине, Пиперно, Просседи, Фрозиноне, Ве-роли, Тиволи, Асколи, Фермо и Мачерате, чтобы они не оказывали противнику ни малейшего сопротивления, а как только узнают, что неприятель перешел границу, отступили бы к Чивита Кастеллана, избегая соприкосновения с вражескими войсками.