Александр Дюма - Сан-Феличе. Книга первая

• Название: Сан-Феличе. Книга первая
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: АРТ-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1998
• ISBN: 5-7287-0037-3

Одно из самых выдающихся произведений Дюма, роман «Сан Феличе» — история трогательной любви молодой неаполитанки из семьи, близкой к королевскому двору, и французского офицера-республиканца, итальянца родом, — разыгрывается на фоне революции 1798 — 1799 гг. в Королевстве обеих Сицилии.

---

— Нет, пусть себе отправляется на перевязку. И король повернулся к нему спиною.

«Вот они — люди, ради которых идут на смерть!» — прошептал Руффо, протягивая руку к звонку.

На звонок явился дежурный ливрейный лакей.

— Позовите двух слуг, которые привели Феррари, — велел кардинал.

— Благодарю вас, ваше преосвященство, мне уже лучше, я дойду до своей комнаты сам.

И правда, Феррари встал, поклонился королю и направился к двери; Юпитер побрел было за ним.

— Юпитер, ко мне! — крикнул король.

Пес сразу же остановился, исполняя приказание лишь наполовину, взглядом проводил Феррари до самой передней и, ворча, улегся под столом короля.

— Ну, что тебе, болван? — бросил король слуге, стоявшему у двери.

— Ваше величество, — отвечал тот, трепеща, — его превосходительство сэр Уильям Гамильтон, английский посол, просит узнать, угодно ли будет вашему величеству принять его.

— Конечно! Сам знаешь, что его я всегда принимаю. Лакей вышел.

— Мне уйти, ваше величество? — спросил кардинал.

— Нет, нет. Напротив, оставайтесь, преосвященнейший. Об аудиенции просят так торжественно, что, по-видимому, собираются сообщить нечто официальное, и мне, наверное, захочется узнать ваше мнение.

Дверь опять отворилась.

— Его превосходительство посол Англии, — доложил лакей, сам оставшись за дверью.

— Zitto! 67 — прошептал король, указывая кардиналу на письмо и пряча его в карман.

Кардинал сделал жест, означавший: «Излишнее предупреждение, ваше величество!» Появился сэр Уильям Гамильтон. Он поклонился королю, потом кардиналу.

— Добро пожаловать, сэр Уильям, — сказал король, — я тем более рад вас видеть, что полагал, будто вы в Казерте.

— Я действительно был там, ваше величество, но королева оказала леди Гамильтон и мне честь и привезла нас в своей карете.

— Вот как? Королева вернулась?

— Да, ваше величество.

— А давно вы приехали?

— Только что. Я должен кое-что сообщить вашему величеству.

Король подмигнул Руффо.

— Секретное? — спросил он.

— Как сказать, ваше величество, — отвечал сэр Уильям.

— Касающееся войны, полагаю?

— Вот именно, ваше величество, касающееся войны.

— В таком случае можете говорить в присутствии его преосвященства; мы как раз беседовали на эту тему, когда доложили о вас.

Кардинал и сэр Уильям обменялись поклонами, чего никогда не делали, если было возможно этого избежать.

— Итак, — продолжал сэр Уильям, — его милость лорд Нельсон приехал вчера в Казерту и провел там вечер, а уезжая, оставил нам — леди Гамильтон и мне — письмо, содержание которого считаю своим долгом довести до сведения вашего величества.

— Письмо по-английски?

— Лорд Нельсон владеет только английским, но, если вашему величеству угодно, я буду иметь честь перевести его на итальянский.

— Читайте, сэр Уильям, — сказал король, — мы слушаем. И действительно, как бы подтверждая употребленное им множественное число, король сделал Руффо знак, чтобы и он слушал.

Вот текст письма, которое сэр Уильям перевел с английского на итальянский для короля, а мы переводим с английского на французский для наших читателей 68:

«Леди Гамильтон. Неаполь, 3 октября 1798 года.

Дорогая леди,

приверженность, которую Вы и сэр Уильям всегда проявляли по отношению к Их Сицилийским Величествам, запала мне в сердце шесть лет назад, и с тех пор, могу заявить со всей прямотой, я не упускал поводов — а они представлялись мне не единожды — выразить мою искреннюю симпатию к Королевству обеих Сицилии.

В силу этой сердечной привязанности я не могу оставаться безучастным зрителем того, что происходило и происходит в Королевстве обеих Сицилии, а также приближения бедствий, которое я, даже не будучи дипломатом, явственно ощущаю. Королевство готово рухнуть в бездну невзгод, и все по причине своей выжидательной политики — самого пагубного из всех возможных образов действия.

Едва лишь прибыв в здешние воды, то есть с мая месяца, я не замедлил убедиться, что сицилийцы, как народ верный своим властителям, питают величайшее отвращение к французам и их идеям. С тех пор как я обретаюсь в Неаполе, всё доказывает, что неаполитанский народ, от первого до последнего человека, жаждет вступить в войну с Францией, которая, как всем известно, набрала армию негодяев, чтобы разорить это королевство и уничтожить монархию.

Разве политика Франции не заключалась в том, чтобы убедить другие правительства, что они в безопасности, а затем их уничтожить? И, как я у же сказал, всем известно, что именно Неаполь они хотят подвергнуть разграблению. При таких обстоятельствах, когда к тому же Его Величество король Сицилии располагает мощной армией, которая, согласно всеобщим утверждениям, готова пройти маршем по стране, поддерживающей ее, было бы важным преимуществом не ждать, когда Вам навяжут войну на Вашей земле, а начать первыми, перенеся ее тем самым в отдаленные пределы. Исходя из всего сказанного я не могу не изумляться, почему неаполитанская армия не выступила еще месяц назад.

Я полагаю, что прибытие генерала Макка прибавит правительству решимости не терять ни минуты самого благоприятного времени, какое Провидение когда-либо ему даровало, ибо, если дожидаться, когда будет совершено нападение, вместо того чтобы самим атаковать и перенести войну за пределы страны, не надобно быть пророком, чтобы предсказать, что держава подвергнется разорению, а монархия падет.

Если неаполитанское правительство будет и далее придерживаться своей безнадежной тактики проволочек, я Вам советую сделать некоторые приготовления, чтобы при первой вести о вторжении, захватив все самое дорогое, взойти на корабль. Мой долг думать о Вашей безопасности и обеспечить ее, а также, к сожалению, думать о том, что это может быть необходимо для безопасности нашей любезной королевы Неаполя и ее семейства. Но лучше всего будет, если слова великого Уильяма Питта, графа Четема, найдут место в головах министров этой страны.

Самые смелые меры — самые надежные. Таково искреннее желание того, кто считает себя, дорогая леди,

Вашим покорнейшим и преданнейшим поклонником и другом,

Горацио Нельсона».

— Это все? — спросил король.

— Есть еще постскриптум, — ответил сэр Уильям.

— Прочтите и его… Если только…

Он сделал жест, означающий, по-видимому: «Если только он не предназначен для леди Гамильтон лично». Сэр Уильям опять взял письмо в руки и прочел:

«Прошу Вашу Светлость видеть в сем послании доказательство моего горячего стремления к благополучию Их Сицилийских Величеств и Их Королевства, что только и могло побудить английского адмирала почтительно высказать сэру Уильяму Гамильтону свое твердое и окончательное мнение, основанное на незыблемой верности нашему монарху».

— Теперь все? — осведомился король.

— Все, ваше величество, — ответил сэр Уильям.

— Над этим письмом стоит поразмыслить, — заявил король.

— Тут советы истинного друга, ваше величество.

— Мне кажется, что лорд Нельсон обещал быть больше чем нашим другом, дорогой мой сэр Уильям: он обещал стать нашим союзником.

— И обещание свое он выполнит… Пока лорд Нельсон и его флот находятся в Тирренском море и у берегов Сицилии, ваше величество может не опасаться, что это побережье будет обстреляно французами. Но, государь, через полтора-два месяца лорд Нельсон должен получить новое назначение. Поэтому следовало бы не терять время.

«Право же, можно подумать, что все они сговорились», — шепнул король кардиналу.

«А если и сговорились, тем лучше», — ответил кардинал так же тихо.

«Скажите-ка начистоту, каково ваше мнение насчет этой войны, кардинал?»

«Я полагаю, государь, что, если австрийский император сдержит свое обещание, а Нельсон будет тщательно оберегать ваши побережья, тогда и впрямь предпочтительнее атаковать и застигнуть французов врасплох, чем ждать, пока они на вас нападут».

«Значит, вы желаете войны, кардинал?»

«Мне кажется, при данных обстоятельствах самое худшее — ждать».

— Нельсон желает войны? — спросил король у сэра Уильяма.

— Во всяком случае, он горячо и искренне советует начать ее.

— Вы желаете войны? — обратился король к сэру Уильяму, продолжая расспрашивать его.

— Как английский посол я скажу «да», зная, что это соответствует желаниям моего государя.

— Кардинал, — сказал король, пальцем указывая на умывальный таз, — будьте добры, налейте в таз воды и подайте его мне.

Кардинал беспрекословно исполнил просьбу Фердинанда, и король, засучив рукава, стал мыть руки, с каким-то неистовством потирая их.

— Видите, что я делаю, сэр Уильям? — спросил он.