Понсон дю Террайль - Смерть дикаря

• Название: Смерть дикаря
• Автор: Понсон дю Террайль
• Издательство: Ставропольский фонд культуры
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-88530-116-6

---

— Помогите! — кричал ослабевший голос женщины. — Помогите!..

Рокамболю припомнилась вдруг Фипар, труп которой он считал попавшим в невод Сен-Клу, и в то же время он услыхал шум голосов и весел, рассекавших воду.

— Полно, сударыня! — кричало несколько голосов. — Смелее! Подождите немножко… Мы уже близко.

Рокамболь выпрыгнул из экипажа, подбежал к перилам набережной и нагнулся к реке.

Мы уже сказали, что ночь была мрачная, но, несмотря на это, Рокамболю удалось разглядеть черную точку, бившуюся на поверхности воды; невдалеке от этой точки тяжело поднималась по течению какая-то другая масса, гораздо большая… То был ялик, спешивший на помощь утопающей женщине.

— Честное слово! — прошептал Рокамболь. — У меня до сих пор еще нет медали за спасение утопающих, а так как в настоящее время года холодная ванна нисколько не может повредить организму, то я и намерен получить эту почетную вещицу.

Сказав это, он быстро спустился к реке и проворно разделся.

— Не мешает иногда делать и добрые дела, чтобы обращать на себя внимание любопытных (полиции)… В случае если мне придется лишиться титула маркиза и попасть под суд присяжных, то мой адвокат может отлично пустить в дело эту медаль…

Бросившись затем вплавь, он успел схватить утопающую и поплыл с нею навстречу ялику.

Несколько минут спустя господин маркиз Альберт-Фридерик-Оноре де Шамери находился уже вместе со спасенной им женщиной на ялике, между двумя или тремя лодочниками, которые зажгли фонарь и рассматривали утопавшую и ее избавителя.

Женщина была молода и хороша собой; ее шелковое платье свидетельствовало, что не нищета, а безнадежная любовь вынудила ее искать убежища в смерти. С ней случилось то, что случается со многими самоубийцами. Когда холодная вода охватила ее с головы до пят, к ней воротилась горячая любовь к жизни, которая не далее как за минуту перед тем была ей в тягость.

— Не всякий рискнет выкупаться по вашему! — вскрикнул один из лодочников, между тем как его товарищи хлопотали около молодой женщины.

— Я исполнил только свой долг, — скромно ответил Рокамболь.

— Ну! Если вы называете это долгом, значит, вы честный человек.

Рокамболь невольно улыбнулся.

— А мы вот уже целую неделю вытаскиваем по ночам утопающих.

Рокамболь вздрогнул.

— В субботу мы вытащили старуху около моста, — продолжал лодочник.

— Уже мертвую?

— Нет — живую.

— Это, вы говорите, было у моста Пасси?

— В ночь с субботы на воскресенье, — продолжал лодочник, не замечая того, что Рокамболь переменился в лице при этих словах.

— Черт возьми, — думал он, — неужели я не задушил Фипар?.. Старуха… ночью… у моста Пасси… Да ведь, черт возьми, это, вероятно, она.

Затем, напустив на себя совершенно равнодушный вид, он проговорил:

— Может быть, ее заставила это сделать нищета…

— Уж, право, не знаю, — перебил лодочник. — Она рассказала нам целую историю; мы сделали ей складчину и дали ей денег нанять фиакр и воротиться домой…

— А! — проговорил Рокамболь, страшно побледнев. — Она, вероятно, жила очень далеко…

— Кажется, в Клиньянкуре.

Рокамболь чуть не посинел, но тусклый свет от фонаря не позволил лодочнику приметить все эти перемены в его лице.

— Друзья мои, — сказал Рокамболь, обращаясь к лодочникам после минутного молчания, — пожалуйста, пристаньте поскорей к берегу. Я оденусь, и потом мы отправим эту женщину домой.

Лодочники причалили.

Рокамболь сунул одному из лодочников в руку луидор и сказал:

— Помогите мне снести эту женщину.

Одевшись, он подошел к женщине и спросил ее, где она живет.

— На Прованской улице, — ответила она слабым голосом.

— Мой кучер отвезет вас, — продолжал Рокамболь, усаживая ее в экипаж, — если вы будете иметь во мне нужду, то, пожалуйста, обращайтесь ко мне без церемоний; я маркиз де Шамери и живу на Вернэльской улице.

— Ишь ты! — прошептали лодочники. — Парень-то, кажется, не гордый… Он выходит даже из своего экипажа, чтобы броситься в воду…

— Отвези эту даму, — распорядился между тем Рокамболь, — а я пойду пешком.

Молодая женщина рассыпалась перед ним в благодарностях, и купе уехал.

Оставшись один, Рокамболь несколько задумался.

— Я просто болван, — подумал он.

Воротившись в отель, где все уже спали глубоким сном, Рокамболь прошел прямо к сэру Вильямсу и разбудил его сильным толчком.

— Эй! — крикнул он. — Почтенный! Проснись-ка, дело спешное… Я нуждаюсь в твоей философии.

Эти слова окончательно разбудили сэра Вильямса и привели в сознание.

«В чем дело?» — написал он.

— Фипар жива, — ответил грубо Рокамболь. Сэр Вильямс так и подпрыгнул на постели.

— Понимаешь ли, — продолжал Рокамболь, — Фипар жива, она узнает меня, сколько бы я ни изменял свою оболочку. — И Рокамболь рассказал ему все, что произошло с ним в эту ночь.

— К тому же, — добавил он, — мы до сих пор еще не имеем известий о Вантюре.

Сэр Вильямс заметно нахмурился.

— Если Фипар увидится с Вантюром, тогда я положительно пропащий человек.

Сэр Вильяме вполне разделял опасения своего ученика, но, однако, он не растерялся и написал:

«Теперь дело не в Фипар; был ли ты в Монфоконе?»

— Был. «Отлично!»

— Но разве тебя не беспокоит, что Фипар жива? «Нет. Клиньянкур невелик; ты можешь найти свою

Фипар, когда тебе будет только угодно, и тогда постарайся задушить ее получше».

— Право, совет не дурен; я сейчас же отправлюсь в Клиньянкур.

«Нет, не теперь, а завтра ночью».

— Ты думаешь?

«Сегодня у нас есть другое дело».

— Правда?

«Булавка у тебя?»

— У меня.

«Ты уверен, что втыкал ее в тело лошади, издохшей от карбункула?»

— Уверен вполне.

«Ну так отправляйся теперь спать, а завтра поступай в конюхи к Шато-Мальи».

— Ну, а Фипар?

Сэр Вильямс пожал плечами и не удостоил Рокамболя ответом.

Как мы уже знаем, через несколько часов после этого Рокамболь вступил на должность конюха у герцога де Шато-Мальи, и Вантюр и он не узнали друг друга.

Приметив, что Вантюр волочит ногу, как сбежавший каторжник, Рокамболь решил, что ему необходимо дознаться, какая может быть этому причина.

Оставшись один в конюшне, он подошел к арабской лошади, любимице герцога, и уколол ее отравленной булавкой.

— Жаль убивать такое животное, — думал он. — Маркиз де Шамери охотно бы дал за него две тысячи экю!..

В эту же ночь Вантюр пробрался в квартиру Рокамболя и украл у него из книги документы герцога де Шато-Мальи.

«Не стоит будить теперь герцога, — думал он, возвратившись через час из своей ночной экспедиции в отель Шато-Мальи. — Я лучше завтра отдам ему эти бумаги, а теперь надо хорошенько обдумать, как мне захватить Рокамболя». Вантюр уже хотел идти спать, как вдруг увидал свет и услыхал говор в конюшне. Это странное обстоятельство возбудило в нем любопытство, и вместо того, чтобы идти в свою комнату, он отправился в конюшню. У стойла Ибрагима, любимой лошади герцога, стояли два конюха и берейтор. Бедное животное лежало на подстилке в ужасных мучениях; загородка стойла была обагрена кровавой пеной.

— Что с ней? — спросил Вантюр, подходя к конюхам.

— Не знаю, — ответил берейтор, — но она мучится так уже с пяти часов вечера… Его сиятельство уже несколько раз приходил навестить ее.

Вантюр наклонился к лошади и, осмотрев ее, вздрогнул.

— Лошадь эта не поправится, — проговорил он громко, — у нее карбункул и потому ее лучше убить.

Мы уже говорили, что правая нога кучера возбудила у Рокамболя некоторое подозрение.

— Нужно хорошенько присмотреть за этим молодцом, — подумал он. — Право, если бы он был несколько потолще… но нет… этого быть не может — у Вантюра огромный живот…

Однако это не успокоило Рокамболя. Вантюр гримировался так хорошо, что противник не узнал его… Но отчего же у англичанина была такая походка, как будто он провел десять лет в каторге, во Франции?

В полдень герцог де Шато-Мальи возвратился с прогулки и спросил себе завтрак; затем он прошел в кабинет и принялся читать письма. Между ними он нашел одно извещение нотариуса, требовавшее немедленного ответа. Герцог сел в кресло, написал письмо и приказал Цампе:

— Одеваться! Я сейчас еду…

И вслед за этим он оперся руками об ручки кресла, на котором сидел, и несколько приподнялся, но сейчас же опустился опять и болезненно вскрикнул:

— Что это значит, Цампа? Зачем здесь булавка?

И герцог указал Цампе на свою ладонь, на которой выступила капля крови.

Мы уже знаем, каким образом Вантюр похитил бумаги герцога де Шато-Мальи, а теперь посмотрим, что предпринял Рокамболь относительно вдовы Фипар и Вантюра.

Уколов булавкой лошадь и поранив ею руку герцога, он решил, что ему больше нечего делать у Шато-Мальи, и в силу этого спокойно ушел из конюшни и отправился на Сюренскую улицу, где и обратился вновь в маркиза де Шамери. «Мне больше нечего делать у Шато-Мальи, — думал он, — Цампа будет сообщать мне все новости».