Гордон Диксон - Иной путь

• Название: Иной путь
• Автор: Гордон Диксон
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Приветствую всех вас. Я верю, что нахожусь среди друзей, — сказал он на практически безупречном языке румлов. — Приветствую тебя, Катор Троюродный Брат Брутогази, а также глав Семей, которые увидят меня на своей родной планете. Как вам известно, я принадлежу к расе существ, которых вы, румлы, называете Завернутыми из-за их привычки носить на телах одежды. Сами мы, однако, называем себя людьми, а отдельного индивидуума — человеком. Немного попрактиковавшись, вы, безусловно, научитесь произносить эти слова на земном языке.

Румлы, сидевшие в Зале, зашумели.

— Тише! — громко сказал председательствующий. — Слушайте!

— …Мы, люди, — продолжал говорить туземец, — знали много войн, но не любим убивать и предпочитаем решать проблемы мирным путем. Под словом «Честь» мы подразумеваем нечто иное, чем румлы. И тем не менее наша наука выработала концепции, которые играют в жизни человека такую же роль, как Честь в жизни румла. Позвольте мне привести вам несколько примеров.

Экран потемнел, затем вспыхнул. Главы Семей увидели грызуна с длинным хвостом, очень похожего на «сборщика», но меньших размеров и с белым мехом. Зверек бегал по узким коридорам большой коробки с открытым верхом, то упираясь в глухую стену, то находя ход в соседний коридор.

— Вы видите перед собой устройство, — сказал голос туземца за кадром,

— которое на человеческом языке называется «лабиринт». С его помощью мы исследуем умственные способности подопытного животного. Это устройство одно из немногих, которыми мы пользуемся при изучении психологии, науки, вырабатывающей концепции очень сходные с концепциями Чести, необходимыми для развития любого разума.

Зверек исчез, на экране вновь появился туземец.

— Психология, — продолжал он, — учит нас, людей, многим полезным вещам, в частности, объясняет поведение живых существ в различных ситуациях. Подобно вашей системе Чести, психология основывается на примитивном, присущем все живым организмам, стремлении выжить.

Туземец потянулся за палкой, на конце которой была привязана нить, и взял ее в руки.

— Это устройство, — сказал он, — хотя люди изобрели его задолго до того, как начали сознательно изучать психологию, использует в своей основе психологический принцип.

Камера скользнула по палке, по тонкой нити, и румлы с изумлением увидели, что нить эта уходит глубоко в воду, а на конце ее извивается червячок, практически неотличимый от того, которого Кагор обнаружил на артефакте и поместил в текстолитовый кубик. Существо с плоским хвостом и небольшими плавничками на брюшке подплыло к червячку и поглотило его. В ту же секунду оно забилось, и румлы поняли, что из червячка торчит заостренный металлический крючок. Туземец, несмотря на отчаянное сопротивление существа, вытащил его из воды, ударил по голове и бросил в холщовую сумку.

— Как видите, — сказал он, вновь появляясь на экране, — это устройство предназначено для ловли так называемой «рыбы», которая стремится выжить на очень примитивном уровне. Мы предлагаем ей пищу, но, заглатывая ее, рыба попадается нам в руки, потому что в червячке спрятан крючок, прикрепленный к леске.

Туземец сделал паузу, словно выжидая, когда до слушателей дойдет смысл сказанного. В Зале Собраний стояла мертвая тишина.

— Всем разумным существам, — продолжал туземец, — на какой бы высокой ступени развития они ни стояли, присуще стремление выжить, правда, на куда более сложном, чем рыбе, уровне. — Он наклонился вперед — спокойный, уверенный себе. — Червячок на крючке называется «наживкой». Соответственно, тот червячок, которого Катор обнаружил на артефакте, тоже был наживкой для любых высокоразвитых цивилизаций, существующих во вселенной. Естественно, мы поставили перед собой цель тщательно изучить тех, кто проглотит нашу наживку, и когда Катор взял артефакт на буксир, небольшой беспилотный звездолет следовал за ним на расстоянии всего в несколько тысяч миль, сопровождая до планеты румлов и передавая интересующие нас сведения.

— Когда вы отправились в Экспедицию, вашему звездолету позволено было опуститься на обратной стороне Луны, после чего мы провели тщательное исследование не только ваших технических достижений, но и тех методов, которыми вы пользовались, добывая информацию о нашем мире и людях, его населяющих. Надеюсь, мне не надо объяснять, что мы изучали румлов, руководствуясь следующим принципом: получить неоспоримое преимущество над соперником можно в том случае, если ты о нем знаешь, а он о тебе — нет.

Туземец выпрямился.

— После того, как мы узнали о вас все необходимое, одному из ваших «сборщиков» было позволено обнаружить подземный космодром, а Катору — проникнуть в него. Мы изучали Катора точно также, как подопытное животное в лабиринте. Вам, должно быть, приятно будет услышать, — тут лицо туземца вновь странно перекосилось, а уголки губ чуть приподнялись, — что высоко оценили умственные способности румлов, хотя вас и нельзя назвать «искушенными» в прохождении лабиринта. Для нас не составило особого труда вынудить Катора покинуть ленту транспортера и избрать такой путь, который заставил его поскользнуться и упасть. Когда он упал, мы погрузили его в глубокий сон…

Главы Семейств вскрикнули, как один.

— …и в течение следующего часа тщательно изучали организм взрослого румла мужского пола. Посте этого Катора отнесли на то место, где он упал, и привели в чувство. Затем ему позволили беспрепятственно вернуться на космическую лодку.

Во второй раз туземец отложил в сторону палку, на конце которой была привязана нить. Движение это словно говорило о том, что он заканчивает свою речь.

— Мы знаем о расе благородных румлов все, — сказал он. — Вы же, за исключением Катора, ничего о нас не знаете. То, что мы узнали, убеждает нас в том, что знания Катора не принесут вам пользы. — Он поднял палец. — Я хотел бы показать вам еще один кадр.

Туземец исчез. На экране, на фоне звездного скопления, неизвестного ни одному из присутствующих в Зале, появилось неисчислимое множество боевых звездолетов, ряд за рядом выстроившихся в космосе и похожих на гигантских уродливых чудовищ, подкарауливающих добычу.

— Катору, — произнес голос туземца, — следовало бы задать себе один вопрос: почему на подземном космодроме было так много свободного места. Прилетайте к нам на Землю, когда будете готовы установить между двумя нашими расами контакт, исключающий насилие.

Экран погас, в Зале Собраний вспыхнул свет. Катор, маленький и одинокий, стоял на помосте, а пятьдесят два благородных румла молча глядели на него.

Затем главы Семей, словно повинуясь инстинктивному, непреодолимому чувству, которое заставляет волчью стаю уничтожить искалеченного соплеменника, поднялись, как один, и приливной волной хлынули на помост.

— Подождите! — с отчаяние в голосе вскричал Катор. — Одумайтесь! Слова туземца сбываются — вы лишаете себя единственного преимущества! Я — последняя ваша надежда, а все происшедшее не укладывается в рамки…

Они накинулись на него. Он был силен и молод, но не мог оказать сопротивления пятидесяти двум главам Семей, включая Брутогази. Инстинкт был на их стороне. Катор упал под тяжестью навалившихся на него тел, почти не ощущая, как когти разрывают его на части.

— Я умираю с Честью! — успел выкрикнуть он, испуская последнее дыхание.

И когда Катор умер, тело Джейсона в далеком Вашингтоне поднялось с кресла, забилось в судорогах и, упав, обмякло, а смерть приняла Джейсона в свои объятия и унесла его во тьму, где не было ни планеты румлов, ни планеты людей.

23

«Умереть, — думал Джейсон, — прекратить существование. Когда ты перестанешь существовать и не умираешь, это значит — ты совершаешь далекое путешествие в никуда и обратно».

Джейсон не знал сколько времени прошло с тех пор, как он перестал существовать после Катора, но очнулся он в больничной постели. Белый потолок утром выглядел желтым, а ночью — серым. К Джейсону часто заходили какие-то люди. Изредка они заговаривали с ним, но долгое время ему было лень им отвечать.

«После того, как ты перестал существовать, — думал он, — ничто не страшно, даже если ты прекратишь свое существование раз и навсегда. Необходимо небольшое усилие, и ты окончательно умрешь. Почему бы и нет?» Впрочем, Джейсону смутно припоминалось, что по какой-то причине он должен жить, хотя размышлять на эту тему ему не хотелось.

Затем среди тех, кто постоянно вертелся вокруг него, появилась Меле. Постепенно он понял, что иногда она просиживает у его постели по нескольку часов. И вновь прошло много времени, прежде чем он медленно и нехотя стал отвечать на ее вопросы о том, как он себя чувствует и о чем думает.

— …Нет, — ответил он на очередной вопрос. — Катор был редким, храбрым и необычным человеком… то есть румлом. Вряд ли один румл на миллион попытался бы поступить так, как поступил он. Это — первое, чего не смогли понять Свенсон и иже с ним. Второе…