Лен Дейтон - Мозг стоимостью в миллиард долларов

• Название: Мозг стоимостью в миллиард долларов
• Автор: Лен Дейтон
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00402-2

---

— Что-то купила?

— Нейлоновые чулки там продавались на двадцать восемь центов дешевле, чем я обычно плачу. Две женщины порвали чулки, что были на мне, а еще одна детской коляской наехала мне на девяностодолларовые туфли. Потери: двухдолларовые чулки и пара туфель за девяносто долларов.

Дверь поехала в сторону.

— Мамочка, я уже помылся, — сообщил Хенк.

— Тогда быстренько пожелай всем спокойной ночи, — ответила Мерси.

— На самом деле Саймон не мародер, да, папа? — не мог успокоиться Хенк.

— Нет, сынок, конечно нет, — мягко успокоил его Харви. — Просто каждая победа что-то приносит ему. — Харви внезапно повернулся ко мне: — У нас есть еще один кот, Босуэлл: настоящий профсоюзный лидер. Он тут организовал всех котов в округе, кроме Саймона. Тот сущий пройдоха. Он наворовал больше, чем...

Хенк возмутился и заорал:

— И вовсе нет, папа! Ничего подобного! Он не такой, не такой, не такой!..

Мерси подхватила сына и посадила его себе на плечи.

— Марш в постель!

— У меня комплексы разовьются, если тебя не остановить, папа! — продолжал вопить Хенк.

Обедали мы на патио. С той стороны дома, что стояла на опорах, открывался изумительный вид. В проеме между двумя пологими холмами в теплом летнем воздухе покачивались огни Сан-Антонио.

— Сам-то я городской парень, — сказал Харви, — но в этом коровьем краю есть что-то завораживающее. Ты только представь себе огромные стада длиннорогих буйволов — может, голов три тысячи, — которые по этим холмам идут на север, где много денег и всегда ценили говядину. Отсюда начинали перегонять стада. Крутые ребята, такие, как Чарльз Гуднайт, Джон Чизхолм и Оливер Лавинг, первыми прокладывали пути для железных дорог в Шайенн, Додж-Сити, Эллсуорт и Абилин. Ты хоть знаешь, что это были за переходы?

— Представления не имею, — признался я.

— Я проделал путешествие по тропе Гуднайта до Форт-Сам-мер, а потом по следам Лавинга добрался до Шайенна. Это было в 1946 году. Я купил джип из военных излишков и проехал вдоль реки Пекос, где в свое время шел Лавинг. Отсюда до Шайенна девятьсот миль по прямой, а по трассе все тысяча четыреста. Двигался я по ней не торопясь. На все у меня ушло десять дней, а в 1867 году Лавинг проделал этот путь за три месяца. Угонщики скота, бандиты, ураганы и наводнения, когда реки выходят из берегов, индейцы и засухи. Хозяева этих дорог...

— Харви снова играет в ковбоев и индейцев? — спросила Мерси. — Лучше помоги мне выкатить тележку с посудой.

— Интересно, — вставил я.

— Только бы он тебя не услышал. — Мерси посмотрела на закрытую дверь. — А то вытащит свой арсенал и будет показывать тебе «Пограничный поворот» или «Вахту дорожного патруля».

— "Пограничную вахту" и «Разворот дорожного патруля», — устало поправил Харви. — Называй правильно.

Мы расселись, и Харви разложил по трем тарелкам порции жареного цыпленка.

— А в конце пути был маленький старый Додж...

— Смотри, что ты делаешь, Харви. Клади как следует или дай мне.

— Да, мэм. Что вы хотите от простого человека, который немного разговорился и чуть увлекся...

— Ты не откупорил вино, Харви. Цыплята остынут, если ты не прекратишь...

— Позвольте мне заняться бутылками, — предложил я.

— Сделайте одолжение, мистер Демпси. Харви порой так возбуждается. Он ведет себя как большой ребенок. Но я люблю его.

Я осторожно откупорил бутылку очень хорошего шамбертена.

— Прекрасное вино, — одобрил я.

— Мы постарались выбрать самое лучшее. Харви сказал, что вы разбираетесь в бургундских винах.

— Я говорил, что он их любит, — поправил ее Харви.

— Какая разница? — Последнее слово Мерси оставила за собой.

Мерси Ньюбегин, изящная и тонкокостная, с хрупкими узкими кистями, была симпатичной женщиной и при свечах выглядела еще обаятельнее. Женщины бы сказали, что у нее «породистая стать». Гладкая кожа лица отливала оттенком слоновой кости, и если даже она пользовалась услугами салона красоты, от этого гармония ее черт не теряла своей привлекательности, и ее большие карие глаза казались еще крупнее, чем на самом деле, напоминая закатное солнце. Она являлась типичной женщиной стиля «шелк и ситец»; представить ее в свитере и джинсах я не смог.

— Разве генералу Мидуинтеру не присущ определенный стиль жизни? — задалась она вопросом. — У него есть свой собственный поезд. Дома в Париже, Лондоне, Франкфурте и на Гавайях. Говорят, что в каждом из его домов обслуга ежедневно накрывает на стол — на тот случай, если он вдруг появится. Разве это ни о чем не говорит? И самолет — вы прилетели на нем. Вы можете назвать хоть одного человека, которому бы принадлежали два четырехмоторных реактивных самолета?

— Нет, — признал я.

— Но жизнь, которую он ведет, меня не устраивает. Вот я застряла в Техасе на несколько недель, и конца не видно. Насекомые от этой жары просто взбесились, из-за наводнения вылезли из нор медянки и гремучие змеи...

— Хватай цыпленка, — не вытерпел Харви, — пока он еще горячий.

Изящными движениями, пользуясь серебряным столовым прибором, Мерси положила на фарфоровую тарелку рис и салат. Мне представилась возможность заглянуть в самую глубину ее влажных карих глаз.

— Ручаюсь, что даже ваша королева не имеет в своем личном владении два четырехмоторных реактивных самолета. Салон одного из них сделан в виде кают-компании парусного клипера девятнадцатого столетия. Даже ваша королева...

— Я бы на твоем месте с этим типом не связывался, — прервал ее Харви. — Может, он не отличит подачу в бейсболе от пробежки, но как только он почувствует, что пахнет жареным, он может быть тем еще сукиным сыном.

Мерси изобразила светскую улыбку.

— Не уверена, что это соответствует истине.

— В таком случае нас двое, — сказал я, и Харви засмеялся.

— Вы, англичане, умеете проигрывать с таким достоинством, — улыбнулась Мерси.

— Это приходит с практикой.

— Давай я тебе расскажу об этом типе, — ткнул в меня пальцем Харви. — В первый раз я встретился с ним во Франкфурте. Он сидел в новеньком белом спортивном «йенсене», сплошь заляпанном грязью, в компании потрясающей блондинки, просто потрясающей. На нем было какое-то жутко старое тряпье, он курил «Голуаз» и слушал по автомобильному радио квартет Бетховена, а я подумал: «Ну, парень, ты, видать, знаешь немало способов в любом виде выглядеть снобом». И этим типом... — он на секунду запнулся, припоминая то имя, которым я сейчас пользовался, — оказался Демпси.

— Никогда не запоминаю имена, — посетовала Мерси. — Помню, когда я училась в колледже, мне звонили мужчины, а я не имела представления, кто они такие. Так что мне приходилось спрашивать, в машине какой марки он ездит, что и помогало мне вспомнить его. Кроме того, я могла прикинуть, стоит ли мне с ним показываться. — Мерси застенчиво засмеялась.

— Мужья — это побочный продукт брака, — вздохнул Харви.

— Отходы, — поправила его Мерси Ньюбегин. Засмеявшись, она коснулась его руки, давая понять, что вовсе так не думает. — Я уговариваю Харви продать этот «бьюик». Можете себе представить, что о нем думают окружающие, когда видят его в «бьюике»? Особенно учитывая, как его высоко ценит генерал Мидуинтер. «Бьюик» — это не для нас, Харви.

— Ты хочешь сказать, не для тебя, — уточнил Харви.

— Ты можешь ездить на работу в моем «линкольне», — предложила Мерси. — Он соответствует стилю.

— Мне нравится «бьюик», — отрезал Харви.

— Для Харви очень важно, чтобы мы жили за его счет. Господи, это так глупо. Грех гордыни. Я ему так и говорила: тебя обуяла грешная гордыня, а страдаю я со своими детьми.

— Ты-то не страдаешь, — возразил он. — Ты по-прежнему покупаешь платья от Майнбошера, у тебя по-прежнему есть лошади...

— На Лонг-Айленде, — уточнила Мерси. — Здесь их у меня нету.

— Вот ты каждый месяц и бываешь дома на Лонг-Айленде, — напомнил Харви. — А каждый февраль ездишь в Сент-Мориц, весной в Париж на демонстрацию мод, в июне ты была в Венеции, в июле — в Аскоте...

— На свои деньги, дорогой. К тому, что ты даешь на хозяйство, я и не притрагивалась.

Она засмеялась. У нее были исключительно правильные черты лица, пропорциональные руки и ноги и ровные мелкие зубы, блестевшие, когда она улыбалась. Разговор обострился. Она откинула голову и издала трель продуманно модулированных смешков, после чего повернулась ко мне.

— К его деньгам я и не притрагивалась, — повторила она и снова рассмеялась.

Глава 19

Без пятнадцати семь следующего утра мое знакомство с «Мозгом» уже стало обретать серьезный характер. В обеденном зале я взял себе апельсиновый сок, кукурузные хлопья с молоком, яичницу с ветчиной и кофе. Времени выкурить сигарету практически не осталось, потому что всем пришлось торопиться на склад. Каждый из нас получил по шесть рубашек хаки, брюки, пояс, нож с шершавой напыленной рукояткой, набор носков, нижнее белье и легкий стетсон. Облачившись в это обмундирование, в семь сорок пять все мы собрались в аудитории IB. На плече каждой форменной рубашки была большая красная нашивка с переплетенными в виде решетки заглавными буквами "П" и "С". Харви настоял, чтобы на моей рубашке появилось слово «наблюдатель», что давало мне определенные преимущества. Инструктор объяснил, что буквы нашивки обозначают «Порядок и свобода». Он выглядел типичным выпускником Гарварда, с высоко закатанными рукавами рубашки и расстегнутым воротником. Повсюду в аудитории виднелись лозунги «Размышляй!», и вообще не было помещения, где не висел бы хоть один такой лозунг. Иностранным студентам пришлось провести немало времени в стараниях уловить его смысл. И я сомневаюсь, удалось ли им понять его до конца. Я лично не смог. В других помещениях лозунги сообщали, что «50 процентов США контролируется коммунистами», «Развращение и порнография — оружие коммунизма» и еще, что «Без вас США станут провинцией всемирной советской системы».