Чарльз де Линт - Покинутые небеса

• Название: Покинутые небеса
• Автор: Чарльз де Линт
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01497-5

Ночи в Ньюфорде темны и тревожны. В одну из таких ночей фоторепортер Лили, вышедшая на поиски сенсации, и таксист Хэнк, случайно оказавшийся поблизости, чудом избегают неминуемой гибели от рук хладнокровного убийцы. Спасение в буквальном смысле падает с неба. Но счастливое избавление дорого обойдется героям...

Поэтичная и немного жутковатая притча Чарльза де Линта о вечном танце света и тьмы.

---

Должна признать, надо мной никто не издевался и я не опустилась до состояния растения, ничего подобного, но вскоре я поняла, что никогда не выйду из клиники. Ну или, по крайней мере, до тех пор, пока мои родители живы и платят доктору. Каждый раз, когда я пыталась настаивать на выписке, доза лекарств увеличивалась и я теряла всякий интерес к жизни.

Но и до этого открытия прошло немало времени. Поначалу я в самом деле стала считать себя больной. Конечно, я чувствовала себя неплохо, но ведь вокруг были врачи, и я не попала бы в клинику, если бы была нормальной. Если задуматься, никто не знает, что значит быть нормальным. Каждого из нас время от времени посещают сумасшедшие идеи, появляются странные мысли и нападает тоска. Но большинство людей может справиться с этими отклонениями и жить дальше. Однако в психиатрической клинике совсем другие порядки. При первых признаках стресса или депрессии усиливается медикаментозное воздействие.

В моей карточке было записано, что я представляла опасность для самой себя и окружающих, что без воздействия лекарств я была склонна к насилию, так что никто не хотел меня слушать, когда я пыталась доказать, что здорова, что все припадки объяснялись только временным настроением, а не отклонением от нормы. Мне каждый раз увеличивали дозу и погружали в полубессознательное состояние. Один-два дня я проводила в изоляции, а потом подвергалась пятиминутному контролю вместо получасового. То есть каждые пять минут дверь в палату открывалась и сиделка проверяла, все ли в порядке.

Таковы предписания врача. Оплаченные моими любящими родителями.

Потребовалось три года, чтобы я смогла во всем разобраться. Мой лечащий врач ушла в двухнедельный отпуск, и я попала на прием к другому, который замещал ее на время отсутствия. Я уже давно свыклась с этой процедурой. Но на этот раз врач отличался ото всех, кого я видела до сих пор. Этот молодой человек еще не стал закоснелым исполнителем чужой воли и не считал своим долгом следовать предписаниям, которые казались ему неправильными.

В течение первой недели он снизил дозу лекарств. Казалось, кто-то снял несколько слоев пелены, скрывавшей от меня мир, хотя я ощутила это не в первый и не во второй день, а только к середине второй недели. Мои мысли и ощущения стали более отчетливыми, чем за все предыдущие годы.

И тогда появилась Кэти.

В то время мне разрешили выходить во двор, и я часто сидела на скамье под деревьями. Вокруг гуляли другие пациенты, а вездесущие сиделки следили, чтобы кому-нибудь не пришло в голову бросаться на стены или на больных, что в психиатрической лечебнице случалось нередко.

Кэти появилась прямо из воздуха. Мгновение назад все вокруг было как обычно: пациенты прохаживались по дорожкам или внимательно рассматривали свои ноги, медсестры со скучающим видом смотрели по сторонам, и вдруг прямо ко мне по дорожке вышла Кэти.

В первый момент, насколько я помню, меня охватила паника. Я провела в клинике уже довольно долгое время и смирилась с мыслью, что Кэти была плодом моей фантазии. Тот факт, что никто другой не заметил ее появления, не облегчал моего положения. От пациентов я и не ожидала никакой реакции, но и медсестры тоже не обратили на нее внимания. В тот миг мне захотелось убежать обратно в палату и попросить успокоительных таблеток. Но я не смогла, с сильно бьющимся сердцем я просто сидела на скамейке, борясь с приступом слабости.

— Ох, Керри, — произнесла Кэти.

Ее голос был полон сочувствия и отчаяния. Прежде чем ответить, я осторожно оглянулась по сторонам.

— Что… что ты здесь делаешь? — спросила я.

Кэти печально посмотрела в мои глаза.

— Я каждый день прихожу сюда. Только ты меня не видишь, потому что тебя пичкают лекарствами.

— Они говорят, что тебя не существует.

Кэти села рядом со мной на скамью, обняла за плечи и прислонилась ко мне головой. Я не смела пошелохнуться. Я сидела совершенно неподвижно и напряженно смотрела прямо перед собой.

— А что ты думаешь обо мне?

— Я… не знаю.

Кэти взяла меня за подбородок и повернула голову, чтобы заглянуть в глаза.

— Не сдавайся, — сказала она. — Если ты и в самом деле будешь считать, что я не существую, мне кажется, я и впрямь исчезну.

Ее рука опустилась, и я снова посмотрела перед собой. Рядом с клумбой, в нескольких шагах от нас, скрестив ноги, сидела Мэган, девушка из моего отделения. Она была достаточно далеко и не могла нас слышать. Мэган поместили в клинику после попытки убить отца. Она казалась такой милой, что трудно было в это поверить. Но, вероятно, те же самые слова говорили и обо мне.

— Меня бы не поместили в клинику, если бы я была здорова, — сказала я.

— Это чепуха. Тебя держат в клинике только из-за того, что наши милые родители платят доктору, чтобы он не выпускал тебя, чтобы ты им не мешала.

Я повернула голову и посмотрела на Кэти.

— Это неправда. Я здесь потому… что воображаю некоторые вещи…

— Например, меня?

Я отвела свой взгляд. Кэти взяла меня за руку, как тогда, в больнице, и сжала мои пальцы.

— Керри, — тихо сказала она, — если что-то кажется невозможным, это еще не значит, что оно нереально.

— Я не знаю… Все так запуталось…

— Все было бы проще, если б ты могла отсюда выйти. Если бы они разрешили.

— Ты просто ненавидишь наших родителей, — защищалась я. — И поэтому утверждаешь, что это они держат меня здесь.

— Я подслушала их разговор. Я видела чеки, которые наш дорогой папочка подписывает каждый месяц — один для клиники, один лично для врача Элизабет Стайлз. Каждый месяц, точно в срок.

— Но зачем?

— Все дело в деньгах.

Я ничего не понимала и тряхнула головой:

— Но папа богат. Он же устраивает всякие сделки, продает дома…

Это было не совсем так. По стандартам Калифорнии отец вовсе не мог считаться богатым. Зато, с точки зрения жителей Хазарда, он просто купался в деньгах.

— Ну конечно. Но дело в том, что некоторым людям неважно, сколько у них денег, им всегда мало.

— Не понимаю, как мое пребывание в клинике поможет ему разбогатеть.

Кэти вздохнула:

— После смерти бабушки они рассчитывали получить землю и дом. Это порядочный куш. Даже если просто вырубить лес, можно неплохо заработать. Но бабуля обманула их надежды и завещала все одному из природоохранных комитетов, в котором и сама состояла, да еще с условием, чтобы участок остался в неприкосновенности. Все остальное она завещала тебе.

— А что это — «все остальное»?

— Гонорары за переиздание книг. Свои картины. Все.

— Я и не знала об этом, — совершенно искренне призналась я.

— И никогда бы не узнала, потому что все деньги ушли в трастовый фонд, организованный нашим дорогим папочкой. Он продает все подряд — картины, наброски, акварели. И поэтому считается богатым.

— Но мне все равно непонятно, почему они держат меня здесь.

Кэти печально покачала головой:

— Да потому, что все это должно перейти к тебе, как только тебе исполнится двадцать один год, вот только в фонде уже почти ничего не осталось и передавать нечего. В момент твоего совершеннолетия должна быть назначена проверка. И тогда родителям придется туго. А вот если ты останешься в клинике, никакой проверки не будет.

— Но до этого еще много лет. Почему они сейчас меня не выпускают?

— Чтобы ты им не мешала. Они не любят тебя, Керри, как не любили бы и меня, если б я родилась. Как не любили бабулю.

Я понимала, что Кэти права. Родители всегда ненавидели бабушку. Когда мы еще жили в Хазарде, они отпускали меня повидаться с ней и даже оставляли на ночь. Но потом мы переехали. И бабушка умерла…

И все же я никак не могла смириться с фактом, что родители меня не любят.

— Папа с мамой любят меня, — сказала я.

— Так почему же они ни разу тебя не навестили?

Я не знала, что ответить. Зато знала Кэти. А теперь объяснила и мне.

Все это меня выбило из колеи. Я начала плакать. Кэти пыталась успокоить меня, но тут подошла медсестра, увела меня в палату и позвала доктора. Я пыталась объяснить ему, что все в порядке, что мне просто стало грустно, но не могла же я рассказать о Кэти, а как иначе объяснить причину грусти? Тогда мне снова назначили более сильные лекарства, и я погрузилась в прежний мир, где Кэти не было места. Прогулки были запрещены, и я все время сидела взаперти, хотя контроль при этом остался получасовой, а не пятиминутный, что было бы неизбежно, будь доктор Стайлз на месте.

Кажется, прошло несколько недель, прежде чем появились книги. Их было две, обе проиллюстрированы акварелями и карандашными зарисовками. Одна книга — сборник рассказов о природе — называлась «Песни холмов», а вторая представляла собой дневник путешествия по окрестностям Хазарда и называлась «Песни полей». Автором книг была Аннета Бин. Книги прислала Кэти. Она снабдила каждую из них надписью «Любимой Керри от Кэти» и приложила письмо, из которого следовало, что книги присланы одной из школьных подруг и куплены они на распродаже. В письме также говорилось, что в книгах описываются те места, где я провела детство. У меня никогда не было подруг в школе, но при всей своей подозрительности врачи и не подумали усомниться в правдивости письма.