Чарльз Де Линт - Лунное сердце

• Название: Лунное сердце
• Автор: Чарльз Де Линт
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01291-3

Таинственная находка переворачивает жизнь владелицы антикварной лавки Сары Кенделл. Появление загадочных артефактов становится первым звеном в цепочке невероятных событий, потрясших Оттаву. Полиция считает виновником всех бед медиума Томаса Хенгуэра, его сверхъестественные способности не дают покоя одному влиятельному политику, который одержим идеей раскрыть секрет вечной жизни. Но нет ничего страшнее, чем потревожить темные силы, дремлющие за гранью реальности.

---

— И да, и нет, — вздохнул Киеран. — Трудно объяснить. Когда я стал учиться у Тома, то сначала ничего не знал ни о магии, ни вообще о волшебстве. Но когда я кое-чему научился и обрел свою «тоу»… передо мной открылись новые горизонты… Я стал смотреть на мир по-другому, мне казалось, я знаю цели, которые ставил перед собой Том, занимаясь со мной, знаю, каковы пределы моего обучения, и поэтому старался приспособиться к первому и достигнуть второго.

— Пределов множество, — сказала Ха-кан-та.

— Теперь я начинаю это понимать. Nom de tout! Их гораздо больше, чем мне представлялось. Вот я и удивляюсь, почему Том рассказал мне так мало.

— Но как же он утаил от тебя эти знания?

— Ну, во-первых, он просто не показал мне, как попадать в эти другие миры.

Ха-кан-та пожала плечами:

— Мне кажется, это говорит о разнице между теми, кто родился со способностями к волшебству, и теми, кого волшебству учат. Еще на своих первых занятиях я усвоила, что сама должна добиваться всего. Меня учил этому мой отец, он был и учитель, и отец сразу. Он показал мне, как достичь связи со своей «тоу». Как только я этому научилась, все остальное я постигала сама.

— А больше он ничему тебя не научил?

— Он помогал мне, когда я спрашивала. Но его ответы на мои вопросы были такие неопределенные, что я недоумевала еще больше, чем прежде.

— Господи! До чего же мне это знакомо!

— Так что до многого мне приходилось доходить самой. А разве ты сам не стараешься узнать побольше?

— Я?.. Нет, пожалуй, никогда и не старался. Я довольствовался тем, что получал, и искал только покоя. По-моему, я никогда по-настоящему не верил в эти другие миры, ведь и во все, чему меня учили, поверить было трудно.

— Но теперь-то тебе пришлось поверить.

Ха-кан-та снова взялась за свое тесто. Наблюдая за медленными уверенными движениями ее пальцев, Киеран думал вслух.

— Вот поэтому-то я и беспокоюсь за Сару, — проговорил он.

— Почему?

— Знаешь, ей все дается слишком легко. Пых! — и она уже может сделать это. Пых! — и она уже знает, как сделать то.

— Она из тех, кто ищет, это сразу видно. Она стремится во все вникнуть, все понять. А это и хорошо, и плохо, ведь если за многим погонишься, ни в чем совершенства не добьешься. Но у нее опытный учитель. Талиесин Рыжеволосый, он не даст ей отвлекаться на ерунду.

— Талиесин? Он учитель Сары?

— Это к нему она ушла, я уверена.

Подумав над ее словами, Киеран понял, что его это не удивляет.

— Но, как я уже говорила, — добавила Ха-кан-та, снова пронизывая его пристальным взглядом, — тебе следует выкинуть из головы все тревоги о ней. Ты тоже сильный. Я чувствую твою «тоу» — яркую и блестящую. Научись танцевать со мной Медвежий Танец. Восстань вместе со мной против Мал-ек-и. Думай о том, как это сделать, а не о том, справишься ты с такой задачей или нет. Кха?

— Понял, — ответил Киеран.

— Хорошо. Скоро будем ужинать. А завтра, когда луна опустится, я возьму тебя на свою Поляну для занятий. Там амулеты действуют особенно сильно.

Киеран глубоко вздохнул, мышцы шеи и плеч расслаблялись по мере того, как напряжение отпускало его. Ха-кан-та права. Правы ли были квин-он-а? Действительно ли Том гонялся не за тем, кем надо?

Ха-кан-та перестала месить тесто, слепила из него небольшие лепешки, завернула их в зеленые листья и поставила у пламени. Потом, оставив Киерана одного, она на несколько минут ушла в вигвам. Вернувшись, села рядом с Киераном и протянула ему маленький, сделанный из кости свисток с шестью отверстиями.

— Можешь сыграть на нем? — спросила она.

Киеран стал было расспрашивать, зачем ей это, но она просто покачала головой и показала на свисток. Пожав плечами, он подержал свисток сначала в одной руке, потом в другой. Призвав на помощь свою «тоу», он провел пальцами по гладкой костяной поверхности, стараясь запечатлеть в душе контуры свистка. Затем поднес его к губам и стал насвистывать медленную мелодию, завораживающую и незнакомую, и понял, что исполняет ее сам свисток, что мелодия эта хранится в его памяти, так как на нем ее исполняли много-много раз.

Когда он наконец отнял свисток от губ, Ха-кан-та спросила его:

— Мог бы ты узнать по инструменту, кто его прежний хозяин?

— Странный вопрос, однако… — Киеран закрыл глаза и стал вспоминать мелодию и то, что чувствовали его пальцы, прикасаясь к отверстиям свистка, и что ощущали губы, к которым он прикладывал мундштук, и как он понял, что свисток поет голосом прежнего владельца.

— Я ощутил глубокий покой и тишину, как та, что царит в самом сердце моей «тоу». Но у владельца этого свистка тишина в тысячу раз глубже, чем у любого человека из тех, кого я знал.

— Ты попал прямо в точку.

— Чей же это свисток? — спросил Киеран.

— Талиесина. Теперь ты понимаешь, что имели в виду квин-он-а?

— Талиесина? Но…

Но — ничего. Теперь Киеран действительно понял. И если бард хоть сколько-то похож на воспоминание, которое хранил о нем инструмент, Киерану стало понятно, почему все, начиная с Сары и кончая квин-он-а, защищали Талиесина. Дух, который он ощутил и который до сих пор дремал в свистке, никак не мог быть духом Мал-ек-и, не мог быть олицетворением Зла. Но тогда почему Том был убежден, что Талиесин его враг?

— Ха-кан-та… — начал Киеран, но она отрицательно покачала головой.

— Больше не надо говорить. Сейчас мы поужинаем. А потом тебе нужно отдохнуть. Чтобы твоя рана как следует зажила, необходимо время. Завтра наговоришься досыта. А вечером отправимся на мою Поляну для занятий.

От костра поднимался запах лепешек, напоминая Киерану, как сильно он проголодался. Беда только в том, что одним хлебом сыт не будешь.

— У нас должна быть легкая еда, — сказала Ха-кан-та. — А завтра вечером мы будем поститься, чтобы подготовиться к Медвежьему Танцу.

Похоже, она снова прочитала его мысли. Что это? Неужели его лицо выдает все, о чем он думает? Между тем первое, что преподал ему Том, было — как защитить свои мысли и как заглушить шумы, которые исходят от мыслей окружающих его людей. Для Киерана это стало таким же естественным, как дыхание. И все-таки Ха-кан-та, по-видимому, прорывается сквозь его оборону.

Осознав это, Киеран одновременно понял, что и сам может ощущать легкий ритм ее мыслей, скользящих по поверхности. Он смотрел, как играют отсветы костра на ее лице, когда она палочкой отодвигает от огня завернутые в листья лепешки. Ха-кан-та держалась легко и просто, словно они уже давно были товарищами. Почувствовав его взгляд, она подняла голову. Легкая печаль мелькнула в ее глазах и тут же исчезла.

— Я была одинока, — сказала она. — После того как отец ушел в Страну Дремлющего Грома, я не искала себе друзей. Но сегодня, сидя с тобой у костра, поняла, чего мне не хватает. В моем народе много одиноких, мы к этому склонны. Одиночество часто наведывается в наши вигвамы. Но когда тебе навязывают одиночество… как случилось, когда трагг-и отобрали у меня отца…

— Мне очень жаль, что это случилось, — посочувствовал ей Киеран. — Да еще так страшно. Представляю, как тебе было тяжело.

Ха-кан-та вздохнула:

— Я знаю, он счастлив там, он играет на барабане в краю покоя. Но все-таки мне не хватает его.

Они долго сидели молча. Когда Ха-кан-та наконец сделала какое-то движение, Киеран протянул ей свисток, но она не взяла его.

— Оставь свисток у себя, — сказала она. — Я никогда на нем не играла, а что может быть печальнее инструмента, на котором никто не играет? Так что пусть уж этой ночью здесь будет только моя печаль, а твое присутствие облегчит ее, и она быстро уйдет, хотя бы на время.

— Спасибо, — сказал Киеран, благодаря ее за нечто большее, чем подаренный свисток.

— Пожалуйста, Киеранфой. Рада услужить тебе, — улыбнулась Ха-кан-та.

В ту ночь они спали под открытым небом на постелях из веток кедра, вдыхая воздух, напоенный ароматом смолы. Киеран долго лежал без сна, прислушиваясь к спокойному дыханию Ха-кан-ты, уснувшей неподалеку от него. В руке он сжимал ее дар — свисток Талиесина, пробегая пальцами по его отверстиям. Где-то вдали ухала сова, и Киерану вдруг захотелось поднести свисток к губам и сыграть на нем. Но вместо этого он повернулся на другой бок и заснул.

Наутро Ха-кан-та сняла припарку с бока Киерана и объявила, что рана зажила и перевязывать ее больше не нужно. Киеран, как зачарованный, молча разглядывал шрам. О том, что здесь была рана, теперь напоминали только четыре белые выпуклые отметины.

Киеран и Ха-кан-та бродили по стойбищу, беседуя о своих учителях и о себе, рассказывая друг другу о том, чем они занимались в своих мирах. Так прошел день. Ближе к вечеру Киеран достал свисток и сыграл на нем несколько ирландских мелодий, которые помнил со времен, когда работал в оркестре Тоби, и несколько быстрых шотландских танцев. Ха-кан-та аккомпанировала ему на маленьком ритуальном барабане, и веселые кельтские мелодии, уносясь в лесную чащу, приобретали странную торжественность.