Анна Дубчак - Дама в лодке

• Название: Дама в лодке
• Автор: Анна Дубчак
• Жанр: Короткие любовные романы

---

Я почти не знаю Олю и ничего не могу вам о ней рассказать. Не имею представления, что она такого могла совершить, чтобы вы ею заинтересовались..

— А где сейчас ваш муж? — продолжал, будто не слыша, следователь.

— Кирилл сказал, что он уехал за мной в город. Ну что еще?

— Тогда прошу вас пройти со мной. — Аршинов встал. — Для опознания.

Последнее, что увидела Зина и что хорошо запомнила из этого кошмарного дня, были глаза Кирилла, который стоял в дверях кухни.

Эти глаза явно о чем-то ее просили.

— Подожди меня здесь, никуда не уходи, проговорила Зина и покорно пошла за следователем.

В комнате спасательной станции, прямо на полулежала молодая обнаженная женщина. Ее длинные рыжеватые волосы, уже успевшие высохнуть, обрамляли белое некрасивое лицо и змеились по груди. Вспомнив розовую гребенку у себя в спальне, Зина заволновалась и попросила воды. Да, это, несомненно, была Оля Копейкина. Оказалось, что утром ее выловили из озера. Зина подумала о купающихся сейчас в этой воде дачниках, и ее чуть не стошнило.

Аршинов проводил ее на дачу, что-то сказал про Дмитрия и ушел. Было очень тихо. Лишь залетевший шмель жужжал густо, бархатисто.

Вдруг перед ней возник Кирилл. Он был очень бледен.

— Ложись спать, Кир. Пойдем, я тебя провожу, уже поздно. — Она обняла мальчика и тут впервые поняла, зачем они вообще все это затеяли — зачем пригласили на дачу Кирилла.

Зина хотела посмотреть на Диму в роли отца, а ему, наверно, захотелось увидеть Зину в роли матери. Они играли в семью. Это была приятная, ненавязчивая игра. Девушка поймала себя на мысли, что ей нравится ее роль, нравится и сам Кирилл, и та атмосфера, которая появилась на даче благодаря присутствию ребенка.

Она постелила мальчику постель, подождала, пока он уляжется, накрыла его одеялом.

И подумала, каким ужасным оказался день.

Непонятно, зачем ее так долго держали на спасательной станции. А главное, непонятно, почему еще нет Дмитрия.

— Сейчас самое время почитать сказку. Может быть, Гофмана?

— Нет, только не Гофмана! — воскликнул Кирилл и приподнялся с подушки, — там песочный человечек, мне страшно было, когда дядя Дима читал…

— Ну хорошо, тогда «Мэри Поппинс»?

— Да.

— На какой странице вы остановились?

Кирилл, выпростав руку из-под одеяла, полистал книгу и ткнул пальцем в нужное место.

Зина начала читать: «Секретарь поспешно перелистал Энциклопедию. — Ничего нет, ваше величество, — сокрушенно сказал он наконец. — Есть только про Корову, Которая Подпрыгнула Выше Луны, но это вы и так знаете.

И — просто на всякий случай — он прочитал стихи, которые и так знает каждый ребенок:

Послушайте сказочку Вы, шалуны:

Корова подпрыгнула Выше Луны!

Боюсь, что не скоро Появится снова Такая прыгучая Чудо-корова!»

Но стишок про чудо-корову Кирилл уже не слышал — он крепко спал. Зина вспомнила его глаза, они о чем-то просили, но о чем?. Как мало она вообще знала об этом мальчике, лишь то, что он сын ее сестры. И еще: он увлекается бабочками и стрекозами. Конечно, ему скучно здесь…

Вдруг она услышала шаги в саду и вздрогнула. Вот сейчас откроется дверь, она увидит Олю в красном широком платье, перехваченном белым поясом. В руках у нее будет блюдо с малиной. «Ну что, поехали? Лодка у берега…» Она любила эти прогулки по озеру, когда с берега доносятся крики ночных птиц и шелест листвы, а вода под тонкими веслами похожа на черное густое масло, в котором плавает круглая бело-желтая луна.

Но это оказалась не Оля — она же не могла прийти, потому что лежала на холодном полу спасательной станции…

На пороге стоял Дмитрий. В темноте он показался еще выше, тоньше, словно темнота сдавила его.

— Ты здесь? — он подошел и обнял ее. — Ты уже все знаешь?

— А что я должна знать? — Зина вновь увидела перед собой гребенку с рыжеватыми волосками. Ей хотелось услышать объяснения Дмитрия.

— Оля Копейкина утонула… — он сел и уронил руки. — Кто-то проделал огромную дыру в днище лодки, а она ночью, как всегда, решила покататься… Представляешь, плавать умела, а все равно не дотянула до берега.

И никто, главное, не слышал, чтобы она кричала или звала на помощь.

— А ты?

— А что я? Я спал… — Он поднял глаза на жену. — Ты что-то хочешь мне сказать?

Но она лишь представила себе, как лодка пошла ко дну, а эти двое — Оля и ее муж — оказались в воде, как она в страхе стала цепляться за Дмитрия и тянуть ко дну. Действительно, она не кричала — ведь она надеялась, что он ее спасет. А он испугался, оторвал от себя ее руки и быстро, что было сил, поплыл к берегу Может, она и захотела крикнуть, да вода уже залила рот…

Зина зажмурилась. Откуда эта картина?

— Извини, но я никак не могу осмыслить все то, что ты сейчас рассказал. Кому могло понадобиться делать дыру в лодке? Кому была нужна смерть Оли?

— Не знаю. Грешным делом, я полез в сарай посмотреть, где наш топорик, и не нашел его… Представляешь? Нужно бы его срочно найти. Лодку уже подняли, говорят, топором прорубили, да так странно, словно второпях…

Даже щепки между решеток застряли…

— Какие еще решетки? — не поняла Зина.

— В лодке есть решетки под ногами…

Кирилл во сне тяжело вздохнул, и Зина сделала знак мужу, чтобы он ушел. Перед тем как выключить лампу, она подошла к изголовью постели и взглянула на мальчика. Он лежал с открытыми глазами: то же выражение, та же просьба во взгляде.

— Кир, что с тобой? Почему ты не спишь?

— Мне нужно вам что-то сказать, — прошептал осипшим от волнения голосом Кирилл. Зина почувствовала, что он вот-вот расплачется. — Увезите меня, пожалуйста, домой, к маме. Я соскучился. Я боюсь.

— Да что с тобой, Кирочка, дорогой? Все же хорошо.

Она присела к нему, обняла его и принялась укачивать как маленького.

Между тем ее взгляд продолжал скользить по комнате. Было ощущение, что в комнате находится что-то очень важное, и она заволновалась. Напевая мелодию, отдаленно напоминавшую колыбельную, Зина внимательно осмотрелась и заметила прямо над кроватью мальчика странный пейзаж. На нем изображалась водная гладь при вечернем освещении, склонившаяся ива, в тени которой пряталась, касаясь берега, маленькая лодка. А вот в лодке… никого нет. В том месте, где, по идее, должна находиться фигурка человека, аккуратно вырезана дырка. Края среза почему-то ярко-красные. Зина нагнулась поближе и прочитала: «Дама в лодке. 1867. Огюст Ренуар». Она быстро повернула голову — Кирилл спал. Она поправила одеяло и, встав, сняла со стены картинку Между пальцами что-то промелькнуло и кроваво-красной бабочкой упало к ее ногам.

Она подняла с пола недостающую деталь картинки — женскую фигурку Это была сидящая в лодке женщина в белом платье, но кто-то — а этот кто-то теперь крепко спал — решил сделать платье красным и закрасил его фломастером. Зина увидела незаметную на первый взгляд прорезь в бумаге — в том самом месте, где находилась гладь воды. Стало ясно, откуда выпал силуэт. Неужели ребенка вдохновила репродукция, он разрезал картинку и «утопил» женщину в красном?

— Кирилл, — ошеломленная собственной догадкой, позвала она шепотом. Мальчик открыл глаза мгновенно, словно ждал этого.

Увидев в руках тетки картинку, он зарылся головой в подушку.

Когда Зина вышла из комнаты, Кирилл, измученный всем произошедшим и своим рассказом, уже спал. Хотя, не обошлось, конечно, без димедрола.

«Я думал, — вспоминала она рыдающий голос племянника, — что она увидит дыру в лодке и повернет обратно. Я не хотел, чтобы они катались. Они с дядей Димой… Она все это время кричала на меня. И не велела до вечера возвращаться из „лягушатника“! А мне есть хотелось, и было холодно сидеть все время в воде…»

Зина сидела на кухне и курила. «Была дама в лодке, — и не стало ее…

Потом, очнувшись от безысходных мыслей, она Поднялась к племяннику, достала из-под его раскладушки топорик, хорошенько протерла его и отнесла в сарай. Потом на цыпочках вошла в спальню, чтобы выбросить розовую гребенку, но ее на зеркале не оказалось.

Значит, ОН убрал.

Она присела на постель и посмотрела на залитое лунным светом лицо спящего мужа. Теперь его вид не возбуждал в ней прежних желаний. Больше того — ей захотелось его ударить, причем больно, насмерть…

Потом она принялась вспоминать расписание электричек и как-то незаметно уснула, свернувшись калачиком в кресле. Проснувшись в пять утра, она подняла племянника и стала торопливо его, сонного, одевать. «Домой?» — глядя на нее мутными со сна глазами, спросил Кир. «Домой». «К маме?» «К маме».