Антон Блажко - Единственный чеченец и другие рассказы

• Название: Единственный чеченец и другие рассказы
• Автор: Антон Блажко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В отделе мужичку склонялись поверить, оставляй машину и топай, владелец приедет и заберет. Ручную картотеку перебирали редко, но было электричество, и дряхлый автономный компьютер с базой данных неизвестных времен сообщил, что злосчастный автомобиль по номеру двигателя числится в розыске за Волгоградской областью. Напрасно клялся мужик, что хозяин двадцать лет ездит на этой тачке - кто спорит, менял движок, и втюхали от разобранной угонки, такого и в России полно, а уж здесь было правилом при анархии. В независимую вашу Очкерию стекалось до 70% краденного транспорта всей страны... Дядька плакался, теперь откупаться предстояло за себя и за телегу, он клял соседа и в то же время просил съездить вместе к нему, чтобы выяснить правду и избежать разбирательств. Дежурный, однако, связался с кем-то по внутреннему телефону, зарегистрировал рапорт и попросил:

-- Братки, оттарабаньте его на спецплощадку, организовали тут вмести с ГАИ. Сразу техническую экспертизу назначат, вам же показатель будет. Это за бывшей мельницей, а у меня сейчас ни транспорта, ни людей.

Куда деться, надо идти друг другу навстречу. Злясь на ретивого проверяющего (легко разъезжать на бронированном УАЗе с эскортом, ты покомандуй бойцами или постой на дороге сам), беспамятного старика и недотепу-хозяина, Балинюк велел ехать через выселки по объездной дороге. Выйдет быстрее, в райцентре движение интенсивнее и плотнее заторы на постах, а в том краю имелась давняя надобность, один подпольный "нефтяник" был должен за услугу. Раз уж приходится тратить время, хоть малую пользу следовало извлечь. По "трубе" о встрече здесь не договоришься, чтобы застать кого-то дома, ездят до упора. Водитель, приданный отряду, был в Чечне первый раз, плохо знал дороги, вечерами прикладывался к бутылке и плевал на все, поэтому командир указывал даже там, где нормальный рулевой в любых условиях руководствуется сметкой и чутьем. Сам Балинюк, имея права трех категорий, почти не водил и тяги к автомобильному делу не испытывал.

Маленькая кавалькада покинула жилые кварталы, чтобы по дуге малоезжей трасски оказаться в южном конце большого села. За пробитыми башнями элеватора к асфальту жалась рощица, напротив торчали ряды бетонных стел кладбища с округлым верхом, кое-где дополненных жестяными флажками на шестах - погибшим в войне и вообще геройски. Дальше кустистые заросли, постепенно расширяясь, клином бежали в горку. Оттуда и грохнул в откос полотна перед самым носом "козла" гранатометный заряд, с обеих сторон понеслись очереди. УАЗ нырнул в кювет передними колесами, ведший "Москвич" боец ударил по тормозам, вывалился на дорогу и покатился к канаве. Балинюк едва не протаранил теменем лобовое стекло, водиле расплющило грудь баранкой, задние тоже порядком стукнулись, однако все мигом опомнились и метнулись россыпью по кустам. Дедок тоже выскочил из машины и ткнулся ничком в асфальт, закрыв голову руками.

Потрясенный струхнувший Балинюк все же быстро сообразил, что огонь не концентрируется на них, идя выше - палят друг в друга через шоссе. Кто тут еще может быть, свои какие-нибудь да чехи, не хватало только под раздачу попасть. Оторвав лицо от илистого дна траншеи, он крикнул выпустившим по рожку невесть куда бойцам:

-- Не стреляйте, всем лежать!..

Докумекав что-то сами, хлопцы вжались глубже в кюветную грязь и пыльную траву у дороги. Стрельба переместилась за развалины поодаль, образовав какой-то новый очаг. Бабахнул взрыв, воздух прошила длинная пулеметная очередь, сшибая листву и веточки с кустов, после нескольких отрывочных выстрелов все стихло. Парни оставалась на своих местах, начиная понемногу шевелиться. Балинюк уже чувствовал командирскую необходимость что-то предпринять, когда из зелени напротив раздалось:

-- Эй, кто здесь?

Голос звучал вроде без акцента. Не успел он ответить, как водила крикнул из канавы:

-- Свои!

-- А ...ли тогда прячетесь? Пусть старший выйдет.

Балинюк приподнялся:

-- Грамотный, от вас тоже один навстречу, оружие за спиной!

-- Ладно, вылазьте!

Ситуация оказалась будничной: разведка охотились за боевиками, укрывшимися под личиной мирных граждан и умышлявших какую-то гадость в этих местах, засаду, установку фугаса на будущее или подрыв. Те чувствовали опасность, стереглись, группы битый час кружили, пытаясь запутать друг друга и обмануть. На ограниченном, взрезанном дорогой пятаке трудно играть в прятки, коллеги решились на удар, и тут из-за поворота вылетел отрядный УАЗ. Чехи запросто могли подбить его, хотя бабахнули скорее всего от неожиданности, без толком прицела. Балинюк невольно поежился - еще бы метр, командирское сидение как раз впереди... Не удержался:

-- Нашли, блин, где стрелять!

-- А вы, блин, где ездить!..

Подняв охавшего трясшегося старика, посчитали дырки в УАЗике и корпусе "Москвича". Да, останься кто-то внутри... Созрел Балинюк мгновенно:

-- Отец, вали отсюда на все четыре стороны, не дай Бог еще появишься с этой развалюхой на каком-нибудь посту! Из-за тебя чуть все не легли... Духу твоего чтоб не было через минуту, пшел!

Шалый старик залез в машину, которая отказалась заводиться, пришлось еще и толкать. Обстрел Балинюк решил не фиксировать - тащиться снова в райотдел, объясняться насчет машины, терять полностью день. Наград за мужество из случая не вытянуть, казенный автомобиль не списать, а какая-нибудь рация не заслуживает мороки - после разом будет спихнуто все, что можно, под нападение на пост или липовый пожарчик. На должок, чуть не стоивший жизни, махнул рукой, наменяв у военных за пол-литра спирта гранат и ВОГов, развернулись и помчались назад. Объехав временник пятой улицей, Балинюк зарекся на будущее таскать схваченных куда-то: надо - приезжайте сами, нет - пинок в зад. На удивление собственные его поездки, даже самые рискованные, кончались удачно.

И сейчас, глядя в лицо прокурорскому мимо переминающегося зама ВОВДа, Балинюк отчеканил:

-- В вопросах, касающихся действий личного состава, я подчиняюсь только мобильному отряду, а ни один боец отсюда не выедет без приказа командующего объединенной группировкой. Когда получите его в письменной форме, продолжим разговор, а пока в своих требованиях превышаете должностные полномочия. Впредь без представителей командования говорить с вами отказываюсь, и повторно требую от посторонних очистить территорию блокпоста!

Видя оборот ситуации, в которой шишкарь временника не помог ему, главный чех наконец отступил. Он решительно сунул под мышку папку, скомандовал что-то кодле и зашагал к выходу, бранясь по-своему и грозя пальцем:

-- Ты ответишь за это! За все ответишь!

Отделенческий зам, вздохнув с облегчением, шепнул Балинюку:

-- Правильно, так их. А я, сам понимаешь...

Затем развернулся и объявил вслух, уходя:

-- Что ж, будем разбираться. Самовольства не потерпим ни с чьей стороны!

Многозначность его финальной тирады дошла к присутствующим не сразу. Командир крутнул башкой - вот хитрая татарва...

Чайкин ощущал благодарность старшему - сам он в итоге, может, и поехал бы с чехом, в полной экипировке, захватив всех бойцов. Однако дальше, за поворотом или в прокуратуре могли взять в кольцо, приказать сдать оружие, и что дальше, стрелять? А подчинишься - выйдет фильм "Блокпост", где солдата увезли на допрос в местную милицию и после бросили на асфальт зашитое в шкуру тело... Сравнение пришло на ум многим, загалдели:

-- Ёлы, кино прямо! Ну, батя, ты даешь, молодца!

Фронтовое обращение польстило Балинюку, а над "Кавказскими пленниками" с "Чистилищами" здесь оставалось только улыбаться. Благородные горцы вплоть до плечистого бандитского главаря, то избыточный кошмар отрезанных голов, цепляемых к стреле гранатомета...

Чехи больше не приехали, хотя явно что-то выяснили и могли копать дальше. Верно, нашлись свидетели, видевшие схватку из ближних домов, либо местные упыри хватались за любой повод куснуть федералов, а прокурорский, накручивая страсти, домыслил истинный ход событий. О той ночи участники не говорили даже меж собой, но пакостное чувство едва не пойманности у всех, особенно Чайкина, осталось. На чем - другой разговор, правильно тор, что тобой сделано. Если б обобрали или мочканули кого по беспределу, а то несчастная школа. Тут не их вина, не директора - играют политики наверху, вновь создают и укрепляют тут власть, с которой придется воевать когда-то. За дело голову класть не жаль, обидно служить чужой корысти. Школу к сентябрю подремонтируют, и так была не дворец, а детей здесь не учить, а стрелять надо... Нынешние бандиты погибнут, отойдут от дел, свалят куда-нибудь или перемрут от старости, но их ряды пополняет смена из таких вот школьничков с рюкзачками. Замкнутый круг, решение одно - к чертовой матери отсоединить их, а как бросать этот клочок страны, столько раз политый кровью...

Отношение Чайкина к шефу заметно улучшилось, он словно открыл в нем положительные качества, Балинюк со своей стороны тоже помягчел. Иначе вряд ли начштаба стал бы выполнять почти без возражений все его приказания, вследствие чего под занавес командировки случилось второе примечательное событие, запомнившееся надолго всем.