Кларк Далтон - Третья власть

• Название: Третья власть
• Автор: Кларк Далтон
• Издательство: Терра — Книжный клуб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-01539-3

Майор Перри Родан — шеф-пилот Американского космического отряда — герой самой большой серии научно-фантастических романов. Серия, первые книги которой появились в 1961 г., стала классикой жанра, известной и любимой во всем мире.

В первой книге объединены романы "Предприятие «Звездная пыль» К. Х. Шера, «Третья власть» К. Далтона, «Сияющий купол» К. Х. Шера, «Гибель богов» К. Далтона и «Атомная тревога» К. Мара.

---

«Это могло бы случиться, а? — перебил безбородый великан. — Факторы неопределенности в математически нестабильных схемах человеческого тела исчисляются миллионами».

Третий мужчина, лейтенант доктор Эрик Маноли, врач и геолог, был самым незаметным, спокойным и, по-видимому, также самым сдержанным человеком в отряде.

Проснувшись, он кратко поприветствовал всех. Его взгляд упал на часы. Конечно, доктор Маноли следовал неписанному закону риск-пилотов, который ясно и просто гласил:

«Никогда не говори о старте, пока это не будет необходимо. Ты выспался, чтобы дать разрядку мозгу и телу. Не уменьшай хорошего воздействия тем, что, как тебе кажется, ты должен мгновенно заняться серьезными делами».

Это была очень простая формула. Она себя оправдывала.

«Все о'кей, Эрик?» — допытывался Родан. — Как я вижу, твоя огромная борода совершенно не реагирует на снотворные наркотики».

«Наследие моих итальянских предков, — огорченно кивнул Маноли. — А что с Булли? Парень дрыхнет как сурок».

Капитан Флиппер повернулся на койке. Его правая рука опустилась на хорошо упитанные плечи некрупного, коренастого мужчины с очевидной склонностью к полноте.

Однако, тот, кто был знаком с капитаном Реджинальдом Буллем, знал, что упитанность его плеч складывалась в основном из мышечного мяса, а не из жира. Во всяком случае, «Булли» лучше перенес положенные 18 граво в большой центрифуге, чем маленький, жилистый Маноли.

«Дубина!» — послышалось из пенорезиновой подушки. Широкое, большое лицо с многочисленными веснушками выглянуло из наволочки. Голубые глаза щурились на Флиппера.

«Я уже час, как проснулся, — утверждал Булли. — Для такого мужчины, как я, доза снотворного была явно мала».

«Конечно, — кивнул Родан. — Я удивляюсь твоему терпению. Чтобы не мешать нам, ты, наверное, дышал тише, чем египетская мумия».

«Он получит орден», — вмешался Флиппер. Фыркнув, он свесил свою тяжелую голову с плоской койки.

«Страдающие люди и будущие отцы проходят вне очереди» — подчеркнул он. — Я вообще хотел бы знать, что у нас еще можно обследовать».

Неожиданно Флиппер замолчал. Смущенно посмотрел на командира корабля. Он чуть не нарушил неписаный закон. Родан пропустил это мимо ушей. Подчеркнуто спокойно он сказал:

«Начните с бэби, док. Наше кровообращение вроде бы в порядке. Но только повремените с нейтрализационными шприцами».

Перри Родан весь ушел в себя. Он ощущал мучительное беспокойство. Кажущаяся бессмысленной болтовня мужчин была ничто иное, как попытка самоуспокоения.

Только не говорить о старте. Однако, мысли Родана опережали время. Полет на бешеном газовом луче ядерно-химической атомной ракеты, казалось бы, не отличался от запуска обычного корабля в том, что касается возникающих сил инерции.

Однако, кое-что было совсем иным. Настоящие трудности крылись в трудно контролируемых глубинах сознания. Было страшно. Никто никогда этого не оспаривал; но эти люди могли преодолеть страх. Только это было важно.

Родан внимательно и незаметно наблюдал. Возможно, Кларк Флиппер был немного беспокойным. Он слишком часто думал о будущем ребенке. Если бы это зависело от Перри Родана, он бы на сей раз оставил Флиппера дома. Но тщательно подобранную команду нельзя разбивать. Чужого пилота-испытателя нельзя было так просто включить в команду. Он мог бы не вписаться в нее.

Поэтому Родан примирился с участием Флиппера. Других забот с экипажем в настоящее время не было.

2.

Контурные койки представляли собой гидро-пневматически управляемые совершенные конструкции, автоматические регуляторы которых тотчас выравнивали любое изменение веса.

Во время запуска первых пилотируемых межпланетных станций пилотов вместе с космическими костюмами укладывали на контурные койки. В какой-то мере мужчины были даже вынуждены дополнительно одевать гермошлемы с прозрачными стеклами. Конечно, при высоких нагрузках нажима всегда бывали небольшие травмы. Самый прискорбный случай в истории пилотируемых полетов в космос произошел при монтаже спутника. Не совсем плотно сидящий гермошлем стал причиной перелома шеи при стартовом ускорении 11,3 граво.

Перри Родан никогда не стартовал в космическом костюме. Это была привилегия, которую он распространил на свою команду. Техники по-прежнему рассматривали это как риск. При малейшей трещине внешнего корпуса корабля это привело бы к взрывоопасному падению давления.

Родан, однако, имел богатый опыт. Его кабины никогда не встречались с метеоритами и никогда не давали трещины в результате механических стартовых сил.

Итак, четверо мужчин лежали в своих нежноголубых форменных комбинезонах на контурных койках. Космические костюмы висели наготове в специальных держателях. Тем самым Родан избавил людей от мучительной нагрузки, по меньшей мере, от ушибов и болезненных нажимов.

Контрольные включения закончились. Снаружи на земле, на расстоянии более 85 м, уходили последние техники. Они еще раз проверили стабилизирующие анкерные крепления первой ступени.

Капитану Буллю, инженеру, специалисту по атомным реактивным двигателям, а также по электронике, потребовалось больше времени для проверки своих измерительных приборов, чем Родану для стартовой и телеуправляемой автоматики.

Стрелки специальных часов перескочили на следующую цифру. Было три часа одна минута. Через минуту будет дан старт.

Родан повернул голову. Это было немного мучительно, поскольку он был весь опутан сервоавтоматикой с пенопластовым покрытием.

«У вас все о'кей?» — спросил он. Флиппер и д-р Маноли разместились позади двух главных коек. В данный момент им нечего было делать. Кабина была узкой, полностью загруженной бесчисленными кабельными стренгами, эластичными трубопроводами и встроенными ящиками с приборами. Под центральным щитом управления имелся крошечный бытовой отсек с миниатюрной кухней и сантехнической установкой. Больше места для четырех риск-пилотов предоставить было нельзя. Оба отсека находились вплотную под острой носовой частью ракеты.

Под ней же находилось хранилище для заложенного туда полезного груза. Входа в другие отсеки мужчинам следовало по возможности избегать. Позади изолированных резервуаров с жидким водородом размещались насосные установки и дополнительная генераторная станция. Толстая, защищающая от облучения перегородка означала практически конец «здоровой зоны». За ней находился скоростной плутониевый реактор, преобразователь для получения рабочего тока и чудовищно эффективные камеры расширения со своими подводами высокого давления, термозмеевики и системы охлаждения. В них подавался для расширения выпаренный водород.

«Стардаст» имел единственное основное сопло наряду с четырьмя малыми, поворотными регулирующими соплами. Полная тяга силовой установки составляла до 1120 тонн при скорости излучения 10102 м/с.

Ответом на вопрос Родана был смех. Все они прислушивались к скрипучему голосу «счетчика». Настала последняя минута. Они слышали это много раз, но никогда это не вызывало у них особого волнения.

Но сейчас и это было по-другому. Мысль об атомном реактивном двигателе стала кошмарным сном.

«…восемнадцать — семнадцать — шестнадцать — пятнадцать…»

Родан придвинул микрофон еще ближе к губам. Его взгляд сосредоточился на показаниях приборов. Повернутые приборные щитки висели прямо перед глазами.

«Последнее сообщение „Стардаста“ Центру управления полетами», — раздался его голос из громкоговорителей. Его было слышно везде, в том числе и в бункере для прессы полигона Невада.

«На борту все в норме. Прерываем связь до прекращения работы ракетного двигателя ступени номер один. Конец!»

«…три — два — один — ноль — старт!»

Все было, как всегда. Они знали, что корпус космического корабля, несмотря на всю амортизацию, был резонансным корпусом. В этом плане даже многоступенчатая конструкция ничего не меняла.

Они слышали клокотание и шипение турбонасосов глубоко внизу в чревообразной утробе первой ступени. Затем первый прерывающийся гул раннего зажигания, сразу за которым последовал адский шум реагирующих веществ.

N-триэтил-боразан — горючее вещество — смешался с окислителем действующей азотной кислоты. В 42 больших камерах сгорания первой ступени начался химический процесс невероятной мощности.

Раскаленные до бела языки пламени рассеивали мрак ночи. Ударная волна зажигания взвыла в бесконечном пространстве, пока ее не подавил оглушительный рев гигантского комбинированного двигателя.

«Стардаст» стартовал с точностью до доли секунды. Спокойное, величественное скольжение ввысь превратилось в дикий рывок, устрашающий крен верхней трети. Это был самый опасный момент старта. Это была длящаяся секунды борьба автоматики и двигателя за стабилизацию пока еще почти неподвижного тела.