Фредерик Дар - Лотерея блатных

• Название: Лотерея блатных
• Автор: Фредерик Дар
• Жанр: Боевик

---

Я начинаю искать обходные пути.

– Боишься?

– С тобой я ничего не боюсь...

– Ты молодчина! Значит, слушай. Завтра приходи на почту на улице Ла Тремойль в десять утра, поняла?

– Договорились.

– В окошке «До востребования» возьми адресованный тебе конверт, но не открывай его, ладно? Положи его в сумочку осторожно, как кладешь свой кошелек...

– Хорошо.

– Перед уходом оставь ключ от квартиры под половиком.

– Зачем?

– Один из моих людей будет у тебя, чтобы защищать тебя. Он положит ключ на то же самое место, где найдет его. Ты вернешься прямо домой на метро, ясно?

– Да, милый...

– В квартиру войдешь самым обычным образом.

– Хорошо. А потом?

Этим вопросом она загоняет меня в угол.

– Потом, зайчик мой, будет видно!

– Слушайте, Сан-Антонио, если вы трахаете моих официанток во внерабочее время, это их дело. Что поделать, если им нравятся легавые! Но когда вы отвлекаете их от работы – это уже мое дело!

Я безжалостно рассматриваю его в упор.

– Слушай, кабатчик, такую морду, как твоя, надо прятать в штаны. Там она будет на своем месте.

После этих прекрасных слов я отваливаю; что вы хотите, я не выношу ревнивцев!

Бывают дни, когда так и хочется дать им пинка под зад.

Берюрье сморкается в рукав.

– Ты считаешь меня полным идиотом? – спрашивает он.

– Да, – решительно отвечаю я. – И тем не менее ты знаешь, что обычно я делаю все не так, как остальные, но тут, правда...

Он пожимает плечами.

– Ну ладно. А чего мне делать, когда я войду в квартиру девчонки?

– Ляжешь на диван и будешь ждать развития событий. Конечно, потом ей придется жечь благовония, чтобы прогнать твой запах немытого свина, но, не разбив яиц, омлета не пожаришь.

Он уходит, сильно хлопнув дверью.

Я собираюсь последовать его примеру, но тут мой телефон начинает исполнять свою небесную музыку.

Это Ларут. Просит меня не забывать о нем в моих молитвах. Он желает получить эксклюзив на рассказ обо всем, что может произойти дальше.

Я клянусь ему в верности на клинке моей шпаги и мчусь на улицу Ла Тремойль.

Когда я туда приезжаю, часы показывают всего лишь восемь. Мне неслыханно везет – я нахожу свободное место для моей машины. Заняв его, начинаю серьезно размышлять.

Убийца наверняка прочитал вторую статью Ларута. Как он среагирует? Вот в чем вопрос, как говаривал Шекспир, а он знал классиков!

Он мог почуять ловушку. В этом случае он не покажется.

Возможно, он не слишком опасается этого запоздалого свидетельства и ждет, что будет дальше.

Но, возможно, он забеспокоился и захочет для очистки совести встретиться с Маргаритой для приватной беседы. В этом случае у него есть единственная ниточка, чтобы выйти на нее: почтовое отделение, куда, как он знает, она должна прийти. Он должен спрятаться поблизости от окошка и ждать.

Я тоже жду. Это самое веселое в нашей работе.

Поскольку моя морда появлялась в связи с этим делом во всех газетах, я думаю, что для меня будет крайне неосторожно показываться. Поэтому я составил маленький планчик с согласия директора почтового отделения. Сегодня утром одна из телефонных кабин объявлена сломанной. К стеклу приклеили табличку с соответствующим текстом и дыркой достаточного размера, чтобы через нее мог смотреть Пино. Он сидит в кабинке, откуда открывается общий вид на почтовое отделение, с окошком «До востребования» на первом плане.

Я же сижу в кафе напротив и веду беседу с его хозяином. Это молодой человек, милый и улыбающийся. Он немного хмурит брови, когда я достаю свое удостоверение, но успокаивается после того, как я ему объяснил, что займу на часть утра его телефон.

Он согласен помочь в выполнении моего задания и ведет меня за зал, где находится маленький закуток для щеток и телефона.

Он вешает на дверь табличку «Не работает», и я располагаюсь в этом помещении, напоминающем большой шкаф, с сигаретами, иллюстрированным журналом и бутылкой мюскаде.

Теперь мне остается только ждать. Пинюш записал себе номер этого заведения и должен мне позвонить ровно в девять.

Действительно, едва я успеваю сесть верхом на стул, как начинает дребезжать звонок. Снимаю трубку. Тишина, следующая за моим жестом, – это уже Пино. Я слышу его астматическое дыхание.

– Рожай, старый хрен, – ворчу я.

– А, это ты, – говорит он.

– Не теряй время, – отвечаю. – Я узнал тебя еще до того, как ты открыл рот!

– Как?

– По запаху лука. Ты опять жрал на завтрак селедку?

– Да, – признается мой достойный коллега.

– Ну, так что у тебя нового? Он издает носом стон.

– У моей жены был приступ острого ревматизма... Я всю ночь не мог заснуть...

– Я тебя не о том спрашиваю, болван! Что происходит на почте?

– Ничего особенного, – отвечает он. – Все как обычно.

– Кто-нибудь поджидает у окошка «До востребования»?

– Тут стоит очередь. Довольно много народу...

– Присмотрись к ним повнимательнее. Если кто задержится после своей очереди, не теряй его из виду. Держи меня в курсе, ясно?

– Понял.

Я вешаю трубку и наливаю себе солидную порцию вина, чтобы развеять черные мысли.

Четверть часа спустя Пинюш звонит снова и говорит, что +очередники; ушли. В ту секунду, что он докладывает, у окошка нет ни одного человека.

– Должно быть, у них вообще бывает мало народу, – высказывает он предположение. – Вот в отделении на улице Анжу, например... О! – перебивает он сам себя. – Клиент... Подходит к окошку...

– Что он делает?

– Просит выдать ему посылку. Кажется, служащая из окошка «До востребования» также выдает не полученные вовремя посылки и бандероли.

– А теперь?

– Он расплачивается...

– А сейчас?

– Уходит...

– Больше на горизонте никого?

– Старая дама получает перевод, и молодой человек заказывает телефонный разговор с Монтаржи...

– И все?

– Да. Слушай, Сан-А...

– Что?

– Я задыхаюсь в этой конуре! Представь себе, я сегодня надел толстый свитер!

– В такую теплынь?

– Ты же знаешь, в марте и апреле погода неустойчивая...

Не дав ему закончить, я вешаю трубку и, наведенный на это упоминанием названия текущего месяца, начинаю напевать «Апрель в Португалии».

Новая четверть часа ожидания. Мои часы показывают полдесятого. Телефон снова затягивает свою арию.

– Алло!

– Месье Дюпоншель? – спрашивает женский голос.

– Чего?

– Это кафе Дюпоншеля?

– А! Простите... Что вы хотите?

– Поговорить с месье Дюпоншелем.

– Он уехал закупать устрицы.

– Куда?

– Кажется, в Маренн.

Баба начинает брюзжать, но я спешу повесить трубку. Сейчас не время давать какой-то идиотке, способной часами трепаться по телефону, занимать линию.

Новый звонок. На этот раз звонит Пинюш. Он тяжело дышит.

– У меня начинает кружиться голова, – сообщает он.

– У меня тоже. Дальше что?

– По-прежнему ничего. Здесь никто не поджидает... Тут только настоящие клиенты. Они уходят, сделав то, зачем приходили...

Разочарование сминает мне душу, как шелковую бумагу.

– Продолжай смотреть в оба, Пинюш! Никогда не знаешь...

– В котором часу должна прийти малышка Маргарита?

– Около десяти...

– Я еще никогда не ждал женщину с таким нетерпением...

– Не остри, у тебя и так мозги разжижаются! О! Что я подумал... Рядом с окошком нет какого-нибудь рабочего?

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Часто на людей, чье присутствие кажется естественным, не обращаешь внимания... Они словно сливаются с окружающей средой, как хамелеоны. Понимаешь?

Он усмехается:

– У меня достаточно хорошие глаза, чтобы заметить этих хамелеонов, Сан-Антонио, не беспокойся!

Мы временно прекращаем беседу. Я добиваю бутылочку белого.

В этом закутке я себя чувствую, как рыба в стакане для зубного протеза. Нервозность вызывает у меня дрожь, чувствую, что лоб взмок от пота. Недалеко от моего укрытия бездельник, прикативший во Францию из-за океана, терзает электрический биллиард, пытаясь его заставить выплюнуть крупный выигрыш! Этот козел принимает аппарат за боксерскую грушу и лупит по нему сжатыми кулаками. Цифры мелькают на экране со скоростью, превышающей звуковую. Наконец раздается жуткий грохот, который, сам не знаю почему, заставляет меня подумать о взбесившихся роботах!

Мюскаде с опозданием вызывает у меня урчание в животе. Сегодня оно оказалось недостаточно сухим. Я с грустью массирую пузо. Телефон заливается снова. На этот раз звонил молочник, желающий узнать, сколько порций йогурта должен доставить к полудню. Я ему говорю притаранить двенадцать тысяч и, поскольку он выражает сильное удивление, объясняю, что у «нас» сегодня банкет вегетарианцев.

Расстаюсь с ним нажатием пальца на рычаг телефона и за время новой паузы успеваю выкурить три сигареты. Шкаф, где я пребываю, прокурен, как Дворец спорта в день матча по боксу.

Я не свожу глаз с куска эбонита, периодически доносящего до меня тусклый голос Пинюша. О господи, неужели ничего не произойдет! Весь этот тщательно подготовленный спектакль ничего не даст! Я начинаю беситься.