Андрей Воронин - Высокое напряжение

• Название: Высокое напряжение
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Современный литератор
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 985-456-835-0

Смерть ходит за ним по пятам… Мафия, которой он объявил войну, жестока и беспощадна к тем, кто становится ей поперек горла, кто стремится перекрыть источник ее кровавых денег.

Роман, как и другие романы Андрея Воронина из серии произведений об инкассаторе, – снова о честном и мужественном человеке, бывшем десантнике Юрии Филатове. Произведение найдет своего благодарного читателя, который любит острые и захватывающие сюжеты, который вообще любит детектив как жанр.

---

– А лихо ты мотоцикл водишь, – вдруг сказал капитан, не оборачиваясь к Юрию. – Профессионально. Мотокроссом, что ли, занимался?

– Чем я только не занимался, – уклончиво ответил Юрий.

Ему некстати вспомнилось, как однажды во время учений их взвод выбросили в очень похожем месте – в тайге, в пятидесяти километрах от ближайшего жилья. Задача была проста и почти невыполнима: к утру вернуться на базу в полном составе. Они справились с задачей, конфисковав у проезжего аборигена его горбатый “Запорожец” и погрузившись в несчастную букашку всем взводом – в салон, на капот, на крышу… Машину потом отогнали владельцу, а исполняющий обязанности командира взвода курсант Филатов получил первые в своей жизни десять суток гауптвахты.

Скалы расступились, и тропа вывела их на дно глубокого, с пологими лесистыми склонами, широкого распадка. Судя по обугленным стволам, там и сям торчавшим из молодой непролазной поросли, как угрожающе воздетые черные корявые пальцы, это как раз и была Горелая падь. Юрий огляделся и заметил примерно в полукилометре от себя крытую серым от времени и непогоды тесом двускатную крышу.

– Вон она, заимка, – подтвердил его догадку капитан. – Ты того.., поосторожнее. У этого архаровца может быть оружие. Вряд ли он тут, в лесу, без карабина сидит.

Юрий кивнул и вслед за своим спутником сошел с тропы.

Двигаться лесом было тяжело: много лет назад упавшие на землю горелые стволы густо поросли молодой зеленью, все это спуталось в совершенно непролазную кашу, которая трещала, шелестела, звенела от комарья, цеплялась за одежду и волосы и ни в какую не желала пропускать их вперед. Юрий подумал, что такое скрытное передвижение хуже парадного марша в сопровождении полкового оркестра, но оставил свое мнение при себе: у него было предчувствие, что все это не имеет никакого значения, поскольку нужно быть круглым идиотом, чтобы после очередного убийства отсиживаться в норе, про которую всем известно. Впрочем, судя по стилю поведения, двоюродный брат Татьянки как раз и был круглым идиотом, так что Юрий не брался судить, что в данной ситуации верно, а что ошибочно. Может быть, Васька спьяну решит, что через кусты ломится какой-нибудь лось или, скажем, очень большой и очень наглый заяц…

Небольшая поляна, на которой стояла заимка, открылась перед ними как-то вдруг, совершенно неожиданно для Юрия. Он посмотрел на капитана и по его довольному виду понял, что тот до самого конца был не вполне уверен в том, что сможет выйти точно к заимке. Следопыт, подумал Юрий с иронией, Соколиный Глаз пополам с Большим Змеем…

Заимка была старая, сложенная из толстенного почерневшего кругляка, с одного угла тронутого давним пожаром. Над сколоченной из толстых, вытесанных вручную плах дверью торчал на источенных жучками столбах покосившийся дырявый навес, под которым Юрий разглядел полуразвалившиеся древние санки и еще какую-то серую рухлядь. Переглянувшись с капитаном, он, пригнувшись, двинулся в обход строения, чтобы блокировать окна, если таковые здесь имелись.

Окно было только одно, и пролезть в него мог бы разве что десятилетний ребенок, да и то не слишком упитанный. Бросив один-единственный взгляд на эту несерьезную щель в бревенчатой стене, Юрий осторожно двинулся назад, но тут со стороны двери послышались гнилой треск, какой-то грохот и выкрик мента:

– Не двигаться! Буду стрелять!

"С предохранителя сними, герой”, – подумал Юрий и, больше не прячась, метнулся за угол.

Впрочем, торопился он напрасно. Капитан стоял в дверях, загораживая проход своей сутулой спиной, и занимался тем, что заталкивал пистолет в кобуру. “Конечно, – подумал Юрий, аккуратно отодвигая капитана в сторонку, – станет он тебя дожидаться…"

Он ошибся. Васька – если лежавший на грубо отесанных плахах пола человек был Васькой – был явно не против подождать хоть неделю, хоть год, хоть сто лет. Он лежал, широко раскинув руки и ноги, рядом с опрокинутой скамейкой. В правой руке у него был крепко зажат старенький, обшарпанный до сизого железа тульский наган, широко открытые глаза невидящим взглядом смотрели в низкий темный потолок, а в виске чернела аккуратная дыра с припухшими краями, из которой на пол натекла изрядная лужа уже начавшей сворачиваться крови.

– Т-твою мать, – выдавил из себя капитан. – Допился, сукин сын.

– Васька? – спросил Юрий.

– Васька, Васька… Вот ведь сволочь! Наколбасил, набедокурил, запутался, увяз в собственном дерьме по самое “не балуйся” – и вот, видишь, какой выход нашел… И умудрился же где-то наган достать! Чего Татьянке-то скажем?

– Да, – проворчал Юрий, – это теперь самое главное. Преступник застрелился, медь исчезла без следа, дело можно закрывать. Черт с ней, с медью, Россия не обеднеет…

Капитан покосился на него подозрительно и с прежней неприязнью.

– А что тебе не нравится? – спросил он. Юрий и сам не знал, что именно ему не нравится. Он прошелся вокруг трупа, стараясь не наступать в кровавую лужу, присел, зачем-то прикоснулся к холодноватой, уже начавшей коченеть руке, снова выпрямился и пожал плечами.

– Черт его знает, – сказал он. – Как-то странно… Из всего, что я слышал о вашем Ваське, как-то трудно заключить, что у него была выраженная тяга к самоубийству. Если такой человек застрелился, значит, жить ему стало невмоготу. Думаешь, это он от угрызений совести?

– Ты хочешь сказать, что его заставили? – с сомнением спросил капитан.

– Не знаю, – сказал Юрий. – Ох, не знаю… Только я этих трупов в своей жизни навидался столько, что тебе и в страшном сне не привидится. Даже если этот парень застрелился сразу после того, как пырнул Петровича ножом, он должен быть еще теплым. А он уже твердый как доска, да и кровь почти свернулась. Он лежит здесь не меньше четырех-пяти часов, капитан. Не мог же он зарезать моего бригадира с простреленной башкой, а потом вернуться сюда и тихонько лечь на место!

– Тоже мне, эксперт-криминалист выискался, – проворчал капитан, но на его лошадиной физиономии явственно проступила тень сомнения. – Звучит красиво, но ты ведь можешь и ошибаться.

– Могу, конечно, – согласился Юрий. – Только. – Он замолчал, пытаясь понять, что именно не дает ему покоя. Что-то, несомненно, было, и лежало это что-то прямо на поверхности, но упорно не давалось в руки, ускользая, как кусок мокрого мыла. Он начал шаг за шагом восстанавливать в памяти весь сегодняшний день. Сначала он караулил капитана у здания милиции, потом ругался с ним, потом ему встретилась Татьянка, сообщившая, что Васька вернулся в поселок и грозился убить их с Петровичем…

«Стоп, – сказал он себе. – Вот оно. Татьянка. У Татьянки на щеке был синяк, поставленный разлютовавшимся Васькой. Юрий даже закрыл глаза, стараясь припомнить все поточнее. Ну, так и есть! Синяк был на правой щеке, как будто Васька нарочно бил с левой, чтобы получилось понеожиданнее…»

– Слушай, – обратился он к капитану, – а ты не помнишь, Васька, случайно, не был левшой?

– А чего тут помнить? – пожал плечами капитан. – Конечно, был. Все хвастался по пьяному делу: моя, мол, левая всех ваших правых стоит… И то правда, удар у него был, как у хорошего кузнеца, быка мог свалить…

Он вдруг замер с открытым ртом и медленно повернул голову в сторону трупа.

– Вот-вот, – сказал Юрий. – Что это ему приспичило в такой момент оригинальничать?

– Н-ну, – неуверенно протянул капитан, – не знаю, не знаю… Какая, по сути, разница: стрелять себе в башку с правой руки или с левой? Когда приспичит, особенно разбираться не станешь… Тут уж все едино – что левая, что правая, что средняя.

Юрий насмешливо покивал.

– Достань-ка свою пушку из кобуры левой рукой, – предложил он. – Можно, но неудобно, правда? А если бы не было кобуры, ты бы засунул ствол в карман – в правый карман, потому что привык работать правой. Или за пояс бы засунул, но, опять же, так, чтобы было удобно достать его оттуда именно правой рукой. Да черт с ней, с рукой! Ты на рану посмотри. Следов пороха вокруг нет, ожога тоже нет – чистенькое отверстие, причем только входное. Выходного нет, пуля засела в голове. Значит, стреляли не в упор, а с весьма приличного расстояния, а наган ему в руку вложили в расчете на то, что никто не станет особенно напрягаться, расследуя смерть этого отморозка. Баба с воза – коню легче. Вот и выходит, что Васька твой – просто подстава, чтобы глаза тебе запорошить.

– Что-то ты слишком хорошо во всем этом разбираешься, – сказал капитан. – Слишком хорошо для простого работяги, я хотел сказать.

– А я начитанный, – рассеянно ответил Юрий, снова садясь на корточки и осторожно высвобождая наган из мертвой ладони. – Детективы в детстве любил, вот и нахватался…

– А ты не читал в своих детективах, что вещдоки руками лапать нельзя? – ядовито осведомился капитан, наблюдая за тем, как Юрий вертит в руках наган.