Леонид Влодавец - Большой шухер

• Название: Большой шухер
• Автор: Леонид Влодавец
• Жанр: Боевик

---

— На «девятке» грех от «шестерки» не уйти, — сказал Гребешок, которому показалось, будто расстояние между машинами, сократившееся уже до сотни метров, начинает увеличиваться.

— Не кажи «гоп»… — проворчал Агафон.

Действительно, «шестерка», в свою очередь, прибавила газу и довольно быстро стала настигать «девятку», к тому же дорога пошла на подъем и Гребешок переключил передачу. Правда, на подъеме «шестерка» тоже сбавила ход, и Гребешок, первым перевалив за горку, ринулся вниз, но все-таки она отыграла у «девятки» около двадцати метров.

— Во настырный! — проворчал Гребешок.

— Ладно вякать! — буркнул Агафон. — Смотри, там поворот будет, впишись как-нибудь!

— Постараюсь…

Стрелка спидометра переползла за сотню. Под горку машины неслись легко, и за поворотом впереди замаячила серая «Волга».

— Догоняем! — Гребешок еще пытался шутить. — Сейчас сможешь посмотреть, та ли баба за рулем.

— Это тебя, дурака, догоняют, — Агафон понял серьезность ситуации. — Резанут нас сейчас из «калаша» — никакой бабы не понадобится…

На встречной полосе появилась небольшая колонна из трех «КамАЗов» с прицепами-фурами. Головной помигал фарами: гаишник, мол, впереди. А справа появился знак, ограничивающий скорость.

— Сбавляй, — приказал Агафон, — все равно перед гаишниками они палить не будут.

Справа появилась будка с буквами ГАИ, около которой стояли машина и мотоцикл. Дальше дорога разделялась, главное шоссе уходило вправо, в объезд, а прямо, согласно сине-белому указателю, на нескольких пологих холмах маячил одноэтажный городишко — райцентр Мухановск.

— Давай туда, — Агафон указал в сторону райцентра. — Посмотрим, что из этого выйдет.

— Там асфальт только до бывшего райкома, — предупредил Гребешок. — И выезд только на проселки.

— Крути, я знаю, — «девятка» покатила прямо, а Агафон обернулся, чтоб посмотреть за «шестеркой». Та повернула вправо и шустро помчалась по главной дороге.

— А напаниковал-то, блин! — возрадовался Гребешок. — «Догонят, постреляют!» Да это, может, и не «лавровка» была вовсе?!

— «Лавровка», «лавровка», — убежденно произнес Агафон, что-то соображая.

— Только мы им были не нужны. Они скорее всего серую «Волгу» гонят.

— Ну, если так, это не наши проблемы. Пусть себе гоняются, а нам по фигу,

— сказал Гребешок. — Нам Лавровка ничего не должна, а мы ей тем более.

Агафон, видимо, был с этим не согласен, но молчал, сосредоточенно шевеля мозгами. Тем временем «девятка» уже въехала на потрескавшийся и неровный асфальт Рождественской улицы.

— Раньше Красноармейская была, — заметил Гребешок, — еще в прошлом году. А теперь переименовали.

— Лучше бы заасфальтировали по-нормальному, — хмыкнул Агафон.

— Про то и говорю. Разворачиваться будем?

— Зачем? Проедем через город, поглядим, чем славен Мухановск.

По обе стороны улицы тянулись неровные линии облезлых дощатых заборов, ограждавших небольшие участки-огородики вокруг серых, деревенского типа бревенчатых домов, крытых серым шифером. Народу почти не было видно. Только какой-то пацаненок выкатывал на улицу велосипед да бабка, сняв полиэтилен с теплицы, проветривала огурцы. На машину, конечно, оба поглядели с интересом. Поди-ка, весь здешний автотранспорт знали не хуже гаишников.

Проехав Рождественскую, выкатили на площадь Ленина.

— Надо же, блин! — усмехнулся Луза. — У нас площадь Ленина — и тут такая же.

— Сравнил хрен с пальцем! — покачал головой Налим. — У нас-то во сколько раз больше.

— А Ленин стоит, не повалили.

— Ну и хрен с ним, пусть стоит. Мне он лично жить не мешает, — заметил Агафон, глядя по сторонам. — Чего в торговле внедрено?

На площади, помимо двухэтажного кирпичного особняка с вылинявшим трехцветным флагом и синей вывеской «Администрация Мухановского района», стояло еще несколько домов советской постройки. Самым отремонтированным выглядело приземистое здание с вывеской «Шашлычная».

— Тут, между прочим, в том году пиво было неплохое, — припомнил, сглотнув слюну, Гребешок. — И шашлыки какой-то ара очень клево делал. Может, зайдем, продегустируем?

— В другой раз, — сказал Агафон, принюхиваясь к аромату шашлычного дыма, валившего из окна, — а о пиве не мечтай вообще, ты за рулем.

— Ну, тогда поехали обратно, — проворчал Гребешок, — а то асфальт кончился, дальше можно и завязнуть.

— Прямо поедем, — возразил Агафон, вытаскивая из-за спинки сиденья карту.

— Вот, глянь. От Мухановска проселок идет лесом. Почти напрямую. Верных тридцать километров выигрываем, шоссе-то видишь куда уходит? Конечно, по проселку быстро не погонишь, но если мы сейчас по шоссе попрем, то придется ехать минимум через два поста ГАИ. Или даже через три, если у поворота на Дарьино не упразднили.

— А что нам эти посты? — хмыкнул Гребешок. — Нас что, ищут? Нет. Ясно ведь, что если бы уже искали, то задержали бы тут, у въезда в райцентр.

— Миш, — сказал Агафон, строго посмотрев на любителя возражать, — ты хотя бы подумал о том, что обстановка измениться может? Например, пока мы тут в ралли играли, СОБР мог на «Куропатку» наехать. Как будто в милиции не работал, не знаешь, как там все делается. Если захотят придраться — придерутся. Подкинут что-нибудь в карман или в стол, а потом задержат на тридцать суток «по подозрению» тех, кого на месте прихватят. А нас тут же по рации — в розыск. Благо в списке личного состава и номер твоей машины записан — раскапывать долго не придется. Может, они уже сейчас пост на выезде из Мухановска оповестили, а заодно и все дальнейшие.

Гребешок согласился. Но все-таки опять вякнул:

— Тут на карте, между прочим, не увидишь, насколько все раскисло. Дожди сколько дней подряд лили. Машину ведь посадим, а потом как? Пешком? По лесам и болотам? Партизанскими тропами?! Тут, кстати, войны не было, так что и троп таких нет.

— Слушай, Гребешков, — совсем строго произнес Агафон. — Если ты за свою тачку переживаешь, хрен с тобой. Мы сами доберемся, а ты езжай как хочешь. Только потом не обижайся, если как-то не так в жизни получится. Понял? Сэнсей меня старшим назначил, так что либо ты работаешь, как я скажу, либо сам по себе и под свою ответственность.

— Завязывай, Миш! — пробасил Луза. — Не выпендривайся!

— Да мне-то чего? — огрызнулся Гребешок напоследок. — Как скажете, так и поеду. Сами не пожалейте, если что…

Минут через десять, попетляв по булыжным или вовсе не мощенным улицам Мухановска, выбрались на искомую грунтовку. Она была песчано-гравийной, относительно приличной и начиналась от запруженной речки Мухановки, где какие-то рыбоводы разводили карпов. Переехали плотину и поднялись в горку. По обе стороны дороги стояли серые изгороди из жердей, охранявшие чьи-то клевера от коров, которых, судя по лепешкам, прогнали тут не так давно. За клеверами справа просматривалась деревенька, а слева какие-то постройки с силосной башней — ферма, должно быть.

Ехали молча, Гребешок дулся, Агафон держал понт, а остальные не совались, дабы не обострять отношения.

Поворачивать еще выше в горку, к деревне, не стали, спускаться к ферме тоже не требовалось. Поехали прямо, то есть по косогору в объезд деревни. Потом дорога пошла вниз, и «девятка» очутилась у старого деревянного моста, перекинутого согласно облезлому и запыленному указателю через все ту же Мухановку. Оказывается, она эту горку с трех сторон обтекала. Как явствовало из значка, мост больше трех тонн груза не выдерживал.

— Луза, — спросил Гребешок почти серьезным тоном, — ты сегодня жрал?

— Ага… — не поняв подвоха, ответил детинушка.

— А в туалет перед дорогой по-большому сходил?

— Не-а…

— Если провалимся, меня не ругайте. Все четверо, включая и Лузу, захихикали. Мир был восстановлен, и за мостом у всех как-то сразу поднялось настроение.

— Анекдот рассказать? — предложил Налим. — Про поручика Ржевского?

— Валяй, — разрешил Агафон.

— Значит, полк Ржевского стоял в Польше. Гусары, само собой, по самоволкам бегали. Ну, один сбегал, возвращается в лагерь, а тут Ржевский: «Стой! Руки вперед!» Гусар руки вытянул, поручик понюхал и говорит: «Пани Зося. Уважаю твой выбор, иди спать, гусар». Гусар во второй раз в самоход пошел. Возвращается и опять поручику попался. Снова: «Стой! Руки вперед!» Опять понюхал и говорит: «Пани Бася. Уважаю твой выбор, иди спать, гусар». Гусар в третий раз маханул. Налетел на мужиков с колами, те его метелить начали, еле удрал, да еще на дороге в коровью лепешку руками попал. И опять на поручика нарвался. Само собой, тот ему: «Стой! Руки вперед!» Понюхал раз, другой, третий, а потом как заорет: «Ты чо, падла, новую пани раньше своего командира попробовал?! Двадцать пять плетей!» Все дружно заржали.

— У меня тоже про Ржевского, — сообщил Агафон. — Тоже все в Польше происходило. Лагерь стоял около женского монастыря. Поручик дежурил по части, и тут из монастыря приходит делегация во главе с самой настоятельницей. Ржевский спрашивает: «Какие проблемы, матушка? Неужели мои орлы кого-то трахнули?» А настоятельница отвечает: «Нет, пока все нормально, слава Богу. Но нельзя ли, пан поручик, чтоб ваши гусары не справляли малую нужду напротив окон монастыря? Это отвлекает монашек от служения Господу». Поручик спрашивает: «Можно вопрос, пани настоятельница? А как гусары при исполнении нужды прибор поддерживают, одной рукой или двумя?» Монашка отвечает: «Двумя, конечно, пан поручик!» — «О, пани, выходит, вы и сами поглядеть не против!»