Джоан Виндж - Пешка

• Название: Пешка
• Автор: Джоан Виндж
• Издательство: Азбука, Терра — Книжный клуб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-01996-8

Может ли один человек изменить что — либо в системе, охватывающей целую галактику и подчиненной интересам могущественных межзвездных корпораций, тем более что этот человек не обладает ни богатством, ни властью? Юноша по имени Кот, однажды испытавший на себе, что такое жернова системы, знает ответ, но… все — таки сделает то, что считает нужным сделать.

---

Мы с Элнер шли молча, никто из нас не улыбался.

В офисе я принял файлы Джордан, всасывая в себя несколько календарных дней и стараясь извлечь из информации какой-то смысл: встречи, решения, которые должны быть приняты, данные, которые нужно послать или сохранить; тысячи кратких инструкций и подробностей — эта командирская фобия деталей; диетическое питание для члена Конгресса, о котором нужно позаботиться; здоровье чьей-то бабушки, за которым нужно следить, когда бабульке вздумается полететь на какую-то там планету. Ежедневно меняющаяся информация о доброй половине Федерации — и все это Элнер хотела знать, или ей приходилось знать. Теперь я понял, что имела в виду Элнер: даже простая сортировка информации не оставит ни единой свободной минуты, чтобы проанализировать данные и сделать выводы. Возможно, мое отношение к Джордан никогда не станет лучше, чем ее — ко мне. Но теперь я уважал ее, по крайней мере; уважал то, что она делала — имея обычный человеческий мозг.

Нося в памяти информацию Джордан, я влился, следуя за Элнер, в безостановочное, вечное движение: мы шли по залам и коридорам, лично нанося визиты, хотя можно было отделаться и видео. Члены Конгресса сменяли друг друга в бесконечной цепи разговоров — Элнер с каждым обсуждала предстоящее голосование по дерегуляции. «Если ты приходишь лично, люди тебя помнят», — говорила Элнер, и глаза ее блестели желанием верить в это. Я скармливал ей имена, нужные детали, вычитывая их прямо из головы ее собеседников, если в моей собственной они отсутствовали, и вкладывал их в мозг Элнер — так бережно и незаметно, что Элнер почти верила, что вспомнила их сама. Но это было не так, что Элнер прекрасно знала. И поначалу бросала на меня тот самый взгляд каждый раз, когда это происходило. Но потом перестала.

Иногда, увидев мое лицо, люди, с которыми хотела поговорить Элнер, оставляли меня ждать в холле — как правило те, кому было что скрывать. Я покорно ждал снаружи, но, увы, никакой пользы им это не приносило. Все чаще и чаще, когда Элнер выходила из очередного кабинета, ее глаза выискивали в моем лице ключ к разгадке. Мы сделали с дюжину визитов, перед тем как Элнер набралась духу, чтобы спросить:

— Я делаю какие-нибудь успехи? Встречаясь со всеми подряд?

Я неопределенно пожал плечами, отводя взгляд.

— Некоторые. Может быть…

— Вы не должны врать мне, — сказала Элнер, начиная хмуриться: внутри нее надежда уступала место недовольству. — Итак, ваш ответ «нет».

Я без энтузиазма кивнул.

— Я подозревала. Разговаривая с ними, я начинаю по-настоящему верить, что передо мной — человеческие существа; а они-то всего-навсего — принимающие информацию машины. Человека, возможно, я и могла бы убедить, но, в конце концов, голосуют вовсе не люди. И зачем только я спрашиваю? — От внезапной ярости Элнер резко вскинула голову. За этой яростью скрывалось одно: вчера, несмотря на взрыв и жертвы, специальный комитет закончил изучение вопроса по дерегуляции наркотиков и одобрил ее, назначив голосование Конгресса через несколько дней. И теперь Элнер знала, что, вне зависимости от ее действий, дерегуляция пройдет.

— Почему это так важно для вас? — спросил я, стараясь не разрешить себе залезть поглубже и выяснить все, не задавая вопросов. — Ведь суть дела не в этом и голосование — не должность в Совете…

Несколько секунд Элнер пристально смотрела на меня, боясь, что я приготовился сделать то, что я как раз старался не делать. Когда я не ответил на свой собственный вопрос, Элнер, замедляя шаг, отвела глаза.

— Мои родители… — бормотала она, словно вплывая в воспоминания, — разработали пентриптофиновую группу.

Я помрачнел.

— Ваши родители? Я думал, что пентриптин в ходу уже века два.

— Около полутора. Мои родители жили чуть больше. У них была очень длинная карьера. Они разработали и синтезировали большинство самых прибыльных биохимических препаратов ЦХИ…

— И вы думаете, что они не захотели бы увидеть, что пентриптин используется в подобных целях?

Глаза Элнер стали темно-серыми.

— Их это не заботило… возможно, что и обрадовало бы, поскольку компания от этого только выиграла. — Элнер, глядя под ноги, потемнела лицом. Ее отец и мать разработали все эти химикаты и вирусы, но вопросы о том, как, для чего и кем будут использованы их детища, никогда ни на одну секунду не возбудили в них сомнение или муки совести. Оба спокойно спали по ночам. И Элнер была не в состоянии понять или простить родителей.

— Что случилось? — спросил я. — Что заставило вас увидеть это дело со своей точки зрения, а не с родительской?

— Не знаю. Просто я всегда верила, что прожить жизнь, не беря на себя ответственности перед человечеством или хотя бы ответственности за свои действия, — безнравственно, дурно. — Она вздохнула, отбрасывая со лба прядь черных с сединой волос. — Полагаю, я родилась такой.

— Кем-то вроде выродка, — осторожно сказал я и почувствовал, как у меня сжались челюсти.

— Да, — помолчав секунду, ответила Элнер. — Я так думаю.

Мы пошли быстрее. Пройдя несколько шагов, я понял, что мы не собираемся наносить очередной визит, а возвращаемся в ее офис.

— Где-то должен же быть выход, — сказал я. — Вы найдете его.

Элнер не ответила.

В офисе я как можно скорее доделал работу и вышел прогуляться. Воспользовавшись первым же попавшимся видеофоном, я позвонил Мике, заказав режим секретности. Заполнившее экран лицо было мутным и расплывчатым.

— Кот, — торопливо махнул рукой Мика, — говори побыстрее.

— Ты что-нибудь для меня достал?

— Возможно. Вечером?..

— Пургаторий. Перед шоу.

— Да. — Мика исчез.

Я выключил экран и пошел обратно, уже не торопясь, позволяя мозгу дрейфовать, расползаться, как туман, прикасаясь к десяткам самых разных сознаний, попадающихся на пути. Я даже не осознавал, что именно я ищу, пока не нашел: нечто о Страйгере… и Дэрике. Прохожие налетали на меня, бормотали что-то и шли дальше, когда я, остановившись, внутренне концентрировался. Дэрик выходил из своего офиса уровнем ниже, направляясь на встречу со Страйгером, чтобы обсудить какие-то обоюдные интересы. Вчерашнее голосование, вчерашние новости. Дэрик всегда был как сжатый кулак, но, по сравнению с теперешним состоянием его мозга, обычное напряжение Дэрика казалось легкой медитацией. Я забросил в его мозг крючок немого вопроса и, следуя за Дэриком через комплекс, сел в первый же освободившийся лифт. Обоюдные интересы… Каких бы они ни вели общих дел, я должен знать все, потому что это затрагивало дерегуляцию и Элнер.

Страйгер ждал его в «белой» комнате: максимум секретности внутри максимума безопасности. Но я поселил идеального — его нельзя обнаружить — жучка, который уже ехал верхом на Дэрике, вцепившись в его мозг. Комната располагалась недалеко от дисплейного зала, где туристы останавливались поглазеть и поразевать рты. Я нашел тихий уголок, где мог ждать, не обнаруживая себя. На противоположной стене висели мозаичные панно — портреты людей из Федерации Человечества: мужчины и женщины, молодые и старые, коричневые и желтые, черные и белые. Лица взирали на меня молчаливыми судьями. Но только один я мог решить, хороши или плохи мои действия, восстановление ли они справедливости или обыкновенное воровство. Твердолобые. Я снова оглядел их. И, закрыв глаза — глаза незнакомца, стал наводить фокус.

Я распустил все свои ощущения, вплетая их речными притоками в безграничное пространство Дэрикова мозга, разрешая его мыслям просачиваться в мои. Это было нелегко — оккупировать мозг псиона; особенно такой мозг, который болен, забит зыбучими песками паранойи и мертвым, с тупиками, лабиринтом усиления. Но нужда в моем опыте, возможность использовать его и ощущение самоконтроля, уже однажды мной утерянного, превращали контакт в наслаждение.

Но все, что я обнаружил, я уже знал или подозревал раньше. Дэрик был посредником между Центавром и Страйгером, передавал Страйгеру инструкции, предложения и приказы. Передатчик информации — один из множества. Большинство ему подобных действовали от лица командиров крупных и требующих больших затрат сообществ. Страйгер кивал, улыбался и восхвалял Бога за то, что тот послал ему таких друзей и советников.

И, несмотря на это, Страйгер слушал вполуха. Однажды пробравшись в мозг Дэрика, попасть в голову Страйгера было очень легко. Мне пришлось лишь перешагнуть узкое пустое пространство, их разделяющее, чтобы поймать ответы. Страйгер уже погрузился в свои мысли, воображая, как это все будет, когда они дадут ему ту опору, в которой он так нуждался и которая позволит ему подняться до Совета, и тогда он займет кресло…

И несмотря на это, Дэрик продолжал говорить — ровным холодным тоном и с маской расчетливости и холодности на лице, — все в нем смердело надменностью и самонадеянностью. Мозг его судорожно обвивался вокруг себя подобно змее, тело дергалось и потело… Дэрик так же хорошо, как и я, знал, что Страйгер ненавидит псионов лютой ненавистью. Это гипнотизировало его — так лежащее на столе ружье гипнотизировало бы любого, кто думает об убийстве или самоубийстве…