Патриция Вентворт - Анна, где ты?

• Название: Анна, где ты?
• Автор: Патриция Вентворт
• Жанр: Детектив

---

Коридор начался через двадцать шагов. Свечение, поначалу еле заметное, стало чуть сильнее. Она сделала шаг — и поняла, каков его источник… Примерно на середине коридора находился светящийся предмет. Он висел в воздухе и шевелился. Он имел форму руки — ощупывающей руки.

Мисс Силвер включила фонарик и направила его на плавающую руку. Ее собственная рука была тверда и действовала уверенно.

Яркий белый свет фонаря осветил пятнистый потолок, грязные стены. Он осветил руку, свисающую с потолка на гибком шнуре — руку из прозрачного пластика с подсветкой внутри. Очень остроумно: пальцы слегка приподняты, как будто ощупывают и готовы схватить, затейливая подсветка заставляет больше предполагать, чем видеть. Очень ловкий фокус, рассчитанный на то, чтобы поддержать легенду о давней кровавой истории в семействе Эверли и отпугнуть непрошеных гостей.

Разглядев устройство поближе, она обнаружила, что гибкий шнур прикреплен к полу, тянется вверх по стене и там висит на крюке. Значит, всю конструкцию можно перенести в любую часть дома. Интересно, где на нее наткнулась Дженнифер.

Все эти размышления заняли совсем немного времени. С того момента, как она вышла из комнаты Эмилии, прошло не больше трех минут. Она посмотрела в глубь коридора.

Слева была дверь, и за дверью кто-то двигался. Она снова выключила фонарик, подошла и взялась за ручку двери.

Она обещала Фрэнку Эбботту, что не будет подвергать себя риску. Но сейчас ей даже не пришло в голову, что она рискует. Позже, разбирая свои действия, она рассудительно заметит, что как-то об этом не думала.

— Значит, ваша рассудительность на сей раз крупно вас подвела!

— Мой дорогой Фрэнк!

— А что вы ожидали найти за этой дверью? Ведь следуя элементарной логике, там мог быть только убийца!

Но, стоя тогда у двери, она все же не считала, что идет на риск, хоть и не исключала подобную возможность. Она была уверена в себе и знала, что справится с любой ситуацией.

Повернув ручку, она вошла в ярко освещенную комнату. Там был письменный стол, стулья, книги. Там были уютные шторы, хороший ковер и большой электрокамин. По ковру расплывалась лужа крови.

Кровь натекла из тела Певерила Крэддока. Он лежал перед письменным столом. Стул был опрокинут. Возле откинутой правой руки Крэддока лежал револьвер.

Над мертвым телом стоял Питер Брэндон.

Глава 35

Ослепительный свет ударил Томазине в лицо, она беззвучно ахнула и вскинула руку, прикрывая глаза. Большинство девушек на ее месте закричали бы, но она всегда отличалась редким самообладанием. Крик был бы услышан, но не этот короткий вздох.

Тут же кто-то схватил ее за кисть поднятой руки и втащил в комнату. Человек, державший лампу, отвел свет от ее лица и ногой захлопнул дверь. Стук двери гулко отозвался в пустой комнате, эхом отразившись от стен, и сразу же Раздался другой звук, более короткий и пугающий — звук выстрела.

Томазина не разбирала оттенков звуков. Она так испугалась, что не могла думать. Она всмотрелась и, задыхаясь, воскликнула:

— Анна!

Та еще крепче сжала ее руку.

— Скорей, скорей, у нас нет ни минуты!

Ее потащили к двери на противоположной стене комнаты. Повсюду была пыль — толстый слой пыли под ногами, вязкое облако в воздухе, миллионы пылинок, пляшущих в свете лампы… и голос Анны в ушах, и ее рука на запястье.

В голове — никаких мыслей, полное отупение. Она пришла сюда, чтобы найти Анну Бол, она ее нашла, отчего же такой шок? Позже она поняла, что на самом деле не думала, что Анна в Дип-хаусе, не ожидала ее там найти. Просто она поругалась с Питером, который хотел, чтобы она уехала. Вот она и изобрела нелепую выдумку, что Анну заперли в подвале. И стала ее отстаивать. А потом даже отважилась на то, чтобы пойти отыскать свою подругу. Отважиться-то она отважилась, но никак не ожидала найти.

А выдумка обернулась правдой! То есть не насчет подвала, а насчет того, что Анна здесь! Это она, Анна, торопит ее, это голос Анны звучит настойчиво и жестко:

— Скорей, скорей, сейчас не до разговоров! Нет времени! Там поговорим!

Еще одна пыльная комната, коридор, хлопнувшая дверь — и они очутились в гараже Певерила Крэддока.

Анна Бол поставила лампу и включила верхний свет. Из руин и разрухи они попали в обыкновенный гараж: цементный пол, беленые стены, верстак с инструментами, канистры с бензином и маслом, две покрышки, маленькая машина. Самое что ни на есть обычное место.

Но когда Анна повернулась к ней, все показалось вовсе не таким мирным. Такую Анну она никогда не видела. Дело даже не в одежде, хотя брюки и ярко-красный жакет — совсем не то, что носила Анна в те времена, когда они были вместе. Дело было в самой Анне. Это была не та угрюмая, блеклая, понурая особа, которая висела на ней тяжким грузом. Перед ней стояла напрягшаяся как струна молодая женщина, полная энергии; волосы пышные от завивки, ухоженное лицо матово-бледное, искусно накрашенные губы, красные, как почтовый ящик, глаза сверкают. Глаза у Анны всегда были хороши. Питер безбожно клеветал на нее, когда говорил, что они повергают в уныние. Они у нее были темно-серые, опушенные длинными ресницами, и смотрели изучающе. Сейчас они не изучали — они горели ненавистью, откровенной, неукротимой ненавистью!

В этом невозможно было ошибиться. Томазина застыла в изумлении. Как она смотрит! Они же были подругами!

У Анны никогда не было других подруг, ни одной! Томазина покорно терпела бремя ее дружбы все годы учения в школе, в колледже, выносила ее сцены ревности, зависти, жалости к себе — так Анна понимала дружбу. Но эта, преобразовавшаяся Анна смотрит на нее с ненавистью. За что?!

Это ей предстояло узнать. Томазина невольно попятилась и ткнулась спиной в стену. Анна стояла на месте, в полутора метрах от нее, злобно сверкая глазами. Она заговорила, и в ее голосе Томазина услышала нечто небывалое — наслаждение. Анна наслаждалась собой, своей ненавистью, тем, что она ее высказывает — а именно это она и делала:

— Я всегда тебя ненавидела, всегда, всегда! Почему? Неужели ты такая дура, что не понимаешь? У тебя было все, а у меня ничего, кроме твоей проклятой благотворительности! У тебя были вещи, о которых я мечтала, и ты время от времени мне их подкидывала — платье, которое тебе надоело, шляпку, которая тебя не устраивала! И при этом думала, какая ты щедрая и как я должна тебя благодарить!

Томазина подняла голову и посмотрела ей в глаза.

— Нет, Анна! О нет!

Анна Бол засмеялась:

— Да! Какая приятная роль! И никаких особых усилий — несколько ненужных вещей, и ты на вершине мира, чувствуешь себя благородной и великолепной! «Ах, Анна такая бедная, я должна быть добра к ней!» Думаешь, я не видела, что ты думала это тысячи раз? Как повезло бедной Анне, которую никто не любит, что у нее есть богатая, удачливая подруга, которая так добра к ней!

— Анна, ради бога! Ты сама не знаешь, что говоришь!

Анна опять злобно засмеялась:

— Дорогая Томазина, я прекрасно знаю, что говорю! Я долго этого ждала, и теперь дай мне насладиться каждой минутой нашего свидания! Теперь ты послушай меня — я уже наслушалась твоих проповедей и наставлений!

Тихим потрясенным голосом Томазина сказала:

— Я никогда и не думала проповедовать.

— О конечно нет! Но ты это делала! Теперь моя очередь! Тебе и в голову не приходило, что бедная Анна могла сама Устроить свою жизнь — иметь любовника и такую жизнь, которая стоит тога, чтобы жить: азарт, приключения и мужчину, который все это ей дает?

— Мистер Сандроу, — проговорила Томазина.

— Ах, тебе сказала эта несчастная дура Эмилия.

— Анна, мы думали, что ты умерла. Почему ты позволила мне подумать, что ты мертва? Почему не писала?

— Потому что мне не хотелось. Потому что мы с мистером Сандроу, — она произнесла имя с насмешливым вывертом, — мы с ним прекрасно проводили время, и я не хотела, чтобы ты путалась у нас под ногами. Теперь у меня свои наряды, свои деньги и свой мужчина! Думаешь, я не знала, что ты подговаривала своих приятелей потанцевать со мной? Все остальное я еще могу простить, но этого никогда не прощу! — Ее лицо исказила ярость. Потом оно снова стало торжествующим. — Так что ты мне больше не нужна!

Во время этой речи раздался второй выстрел. Анна его услышала. Тогда-то к ней и вернулся торжествующий вид. Она вскинула голову, и голос ее зазвенел.

Томазина тоже его услышала, но не задумалась над этим. Она услышала выстрел, ее словно коснулось холодное дыхание ветра, но она пока об этом не думала. Выстрел. Он не имеет отношения к ней или к Анне. Ее мысли были поглощены Анной. Она была потрясена. Она не боялась. Как можно бояться Анну Бол, которую она так давно и так хорошо знает?

Нет, она ее никогда не знала. Под молчаливой угрюмостью, оказывается, скрывались не душевные раны, которые она старалась исцелить своей добротой, ничего подобного. Там были только зависть и жгучая обида. Томазина не боялась — пока еще не боялась, — но уже поняла, что ей есть чего бояться. Ровным и очень спокойным голосом она сказала: