Николай Блинов - Флаг на грот-мачте

• Название: Флаг на грот-мачте
• Автор: Николай Блинов
• Жанр: Прочая детская литература

---

ОБЩЕСТВО КРАСНЫХ ПИНКЕРТОНОВ

Никита с опаской взглянул в темную глубину между сваями. Лезть туда ему почему-то не хотелось.

- Да ладно, не боись, - сказал Карпа. - Бить не будем. Пошли.

- Это ты не боись, - сказал Никита. - Я с тобой еще за босяка не рассчитался.

- Да ладно вам, - сказал Ленька. - Кто старое помянет, тому глаз вон. Полезай давай.

И Никита полез следом за ними.

В глубине под настилом к сваям была приколочена доска. Под доской Никита разглядел помятое ведро с водой. В ведре брюхом вверх плавали два маленьких налима. Рядом лежала еще одна самодельная острога.

- Рыбу здесь гарпуните, что ли? - спросил Никита.

- Сядем, - сказал Ленька и, когда ребята уселись на самодельную скамью, показал рукой между свай: - Видишь?

Оказалось, что отсюда хорошо просматривается вся прибрежная полоса базара.

- Здесь наш наблюдательный пункт, - продолжал Ленька, - острога и рыба - это для маскировки...

- Вчера я во какую камбалу наколол! - перебил Карпа, разводя руками. - В ведро не влезла!

- Для маскировки, - строго повторил Ленька. - Лорда Гленарвана мы сами придумали, а как его на самом деле зовут, мы еще не выяснили...

- Понимаешь, - снова перебил Карпа, - он английский шпион, должен встретиться здесь на базаре со своим помощником.

- Заливай! - сказал Никита. - Такие шпионы не бывают.

- Много ты понимаешь, - обиделся Карпа. - Вон Леньку спроси, он тебе скажет, сколько здесь англичане шпионов понаоставляли. Правда, Леня?

- А то! - кивнул Ленька.

- И куда вы их складываете? - спросил Никита.

- Кого это? - не понял Карпа.

- Ну, которых наловили, - объяснил Никита.

Ленька надвинул на глаза кепку и молча отвернулся. Карпа схватил Никиту за руку:

- Гленарвана мы застукаем, когда он с помощником встретится. Сегодня баба-дура помешала. Но он обязательно придет. Где им встречаться, как не здесь? Самое подходящее для шпионов место - базар. Правда, Леня?

- А то! - сказал Ленька.

Карпа встал на цыпочки и начал возбужденно шептать Леньке на ухо. Ленька посоображал чего-то, потом кивнул.

- Можно!

- Слушай, Никита. Мы решили тебя принять в наше общество, - сказал Карпа торжественно.

Никита сообразил, что ребята хотят с ним покорешиться.

- Заметано, - сказал он.

- Ты вступаешь в общество Красных пинкертонов, - сказал Ленька так же торжественно, как и Карпа.

- Куда, куда? - удивился Никита.

Карпа возмущенно хлопнул себя по колену.

- Тебе же говорят русским языком: в общество Красных пинкертонов. Сыщиков то есть.

- А вот это, смотри, наш герб, - показал Ленька.

- Мы его три дня рисовали, - сказал Карпа.

Только тут Никита заметил прибитый к свае квадратный лист фанеры, на котором химическим карандашом был начерчен жирный круг. В круге маяк посылал лучи в волнистое море. Снизу крест-накрест нарисованы были сабля и ружье. С одной стороны по кругу написано было: "Честь", с другой стороны: "Верность", а сверху: "Дружба".

- Маяк - это чтобы все видеть, - объяснил Карпа. - Все опасности и рифы. Сабля и ружье - сам понимаешь. Это революция.

- А теперь клянись хранить тайну, - сказал Ленька. - Чтобы никому, ни под каким видом!

- Клянусь! - сказал Никита серьезно. - Никому!

Помолчали. Потом Карпа сказал:

- У нас и девиз есть, - и показал на фанерный лист с гербом.

- Какой еще девиз? - спросил Никита.

- Слово такое, чтобы своих узнавать, какой ты непонятливый, объяснил Карпа.

- А без слова что, не узнаешь? - все не понимал Никита.

Карпа на мгновение задумался.

- А если в темноте? Тогда как? - наконец спросил он.

Ленька сказал:

- Наш девиз: "Верность и честь". Пароль "Верность", а отзыв: "Честь". Запомни хорошенько. Если человек говорит тебе: "Верность!", ты должен ответить ему: "Честь!", бросить все дела и тут же бежать на помощь. Такой у нас закон. Соображаешь?

- Соображаю, - сказал Никита. Этот закон ему понравился.

- Понимаешь, - продолжал объяснять Ленька, - дружба - это верность и честь. Без верности и чести не бывает дружбы. Без дружбы и чести нет верности... А вот честь - она всегда... Она сама по себе... Понимаешь?

Никита ничего не ответил. Дружбу он уважал, она не раз выручала его в трудную минуту. Но вот рассуждать о таких вещах, как верность и честь, ему никогда не приходилось. В том мире, откуда он пришел, была, конечно, своя верность. И даже своя честь была. Только об этом не принято было говорить.

Занятные Никите попались знакомцы. Смешно на них глядеть. И игру придумали какую-то шибко мудреную. Здоровые парни, лет по двенадцать небось уже стукнуло, а лепят каких-то сыщиков. За последние три года Никита играл только в очко да в три листа, а уж в сыщиков-то, извини-подвинься! Сколько раз ему приходилось, дурея от страха, отрываться от грохающей сапогами толпы под жуткий свист дворников и милиционеров.

- А этого Гленарвана, не сомневайся, мы все равно найдем, - сказал Карпа. - Он нам давно подозрительный. Правда, Леня?

Ленька не успел ответить. В светлом проеме между сваями показался чей-то темный силуэт и раздался веселый окрик:

- Пинкертоши, вы где?

- Мы здесь, Володя! - крикнул Ленька и полез наружу.

- Это Ленькин братуха. Он из горкома РКСМ, комсомолец, - шепнул Карпа Никите, устремляясь за Ленькой. - Он про нашу тайну ничего не знает, ты не думай... Это он просто дразнится, потому что мы книжки про Пинкертона любим. Пошли.

Ребята выбрались из-под причала, жмурясь от яркого дневного света.

- Эге, да вашего полку прибыло. А это кто? - спросил высокий парень в выцветшей гимнастерке, подпоясанной широким армейским ремнем.

- Это, Никита, сын Лепехина из редакции, - сказал Ленька.

- Небось тоже в комсомол метишь? - спросил Володя.

Никита не знал, куда он метит, но на всякий случай кивнул.

- Три пацана - это уже ячейка.

- Да, ячейка, - протянул Карпа. - А когда записываться приходили, так ваш Головко знаешь что сказал? - при этих словах Карпа странно изменился. Он раздался в ширину, у него опухли щеки, а взгляд устремился куда-то в небо. "Комсомол - це вам не в бабки грать, це - передовой авангард рабоче-крестьянской да казачьей молоди", - сказал Карпа нравоучительным басом.

- Похоже, - засмеялся Володя. - Но вы не расстраивайтесь, братва, ваше время впереди. А пока для вас есть у меня дело. Нечего вам под причалом ошиваться.

Карпа многозначительно посмотрел на Никиту. Ленька потрогал козырек кепки, облизнул губы.

- Но! Какое задание?

- Разговор этот долгий, - сказал Володя. - Пойдемте-ка лучше в горком.

Никита боялся этих слов: горком, чека, губком - от них всегда веяло опасностью. Он подумал было, не пора ли смываться, но все-таки пошел за ними, отстав на всякий случай на полшага.

Этот Володя, Ленькин братуха, привел их в просторную комнату с двумя пустыми столами. За одним столом сидел толстый парень с маленькими глазками и, пыхтя и отдуваясь, что-то писал красной краской на длинной бумажной ленте. Никита догадался, что это и есть Головко, которого передразнивал Карпа, похоже получилось.

На стене висел плакат: толстый поп, хватающий жирной лапой узелок с яичками у старушонки, и надпись: "Все люди - братья, люблю с них брать я".

И еще один, непонятный. Усатый красноармеец в синем шлеме с красной звездой показывал на тебя пальцем и спрашивал: "А ты записался в ЧОН?"

Ленькин братуха долго разговаривал с ними. Никита не все понимал из их разговоров. Но Карпа потом объяснил ему, что Володя приказал им отправиться к бойскаутам.

* * *

После горкома Никита пошел к отцу. Карпа и Ленька проводили его и договорились назавтра встретиться после обеда.

Никита вбежал в ворота приземистого кирпичного дома. Во дворе дымила походная кухня. К ней подходили люди. Повар в солдатской форме и белом фартуке разливал в котелки и миски пахучее варево. Рот Никиты мгновенно наполнился слюной, и он прошмыгнул в низкую дверь столовой.

Прямо против двери тоже висел плакат: "Чтоб избежать холерной муки, мой чаще хорошенько руки!" Отца Никита увидел сразу: он сидел за свежеоструганным столом и спорил с каким-то дядькой в кожаной куртке и ремнях. Дядька горячился, размахивая руками, шлепал ладонью по столу:

- ...Он до революции в купцах ходил, при англичанах торговал. К стенке его надо было поставить. А теперь этот субчик кондитерскую на углу Поморской открывает, крендель золоченый над дверью повесил, да еще название придумал: "Красный бублик"! Скотина! Что же, я к нему за белыми булками ходить буду? Как это называется?

- Уймись ты, уймись! Суп прольешь, - говорил отец. - Нэп это называется, новая экономическая политика. С разрухой кончать надо. Пусть-ка и торгаши на социализм поработают.

Никита подошел.

- А, Никита, - сказал отец. - Садись давай. Навались. Из камбалы суп. Остывает.

- Твой, что ли? Нашел наконец? - спросил Кожаный и обрадовался.

- Мой, - сказал отец.

- И жену нашел?

Отец молча смотрел в котелок.