Пэлем Вудхауз - Вперёд, Дживз!

• Название: Вперёд, Дживз!
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Жанр: Современная проза

---

— Слушаюсь, сэр, — сказал Дживз.

Глаза у Бяки заблестели, и он резко повернулся к своему дяде.

— Дживз абсолютно прав! Так я и сделаю! «Кроникл» оторвёт у меня эту историю с руками и ногами. Они заплатят столько, сколько я захочу!

Из горла старикана вырвалось нечто среднее между стоном и воем.

— Френсис, я категорически запрещаю тебе обращаться в газету!

— Тебе хорошо говорить, — сказал Бяка, воодушевляясь всё больше и больше,

— но если мне негде взять денег…

— Подожди! Э-э-э, подожди, мой мальчик! Ты такой нетерпеливый! Быть может, мы с тобой что-нибудь придумаем…

— Я не поеду ни на какое дурацкое ранчо!

— Нет, конечно, нет! Нет, нет, мой мальчик! У меня и в мыслях этого не было! Я… я думаю, — на мгновение он заколебался, — я думаю, лучше всего будет, если ты вернёшься со мной в Англию. Я… я могу… мне кажется, что у тебя получится… э-э-э… воспользоваться твоими услугами в качестве моего личного секретаря.

— Это мне подходит.

— Естественно, я не буду платить тебе жалования, но, как ты знаешь, в политической жизни Англии личный секретарь пользуется всеми привилегиями…

— Единственная привилегия, которой я намерен воспользоваться, — твёрдо сказал Бяка, — это пятьсот фунтов стерлингов в год, выплачиваемых мне ежеквартально.

— Мой дорогой мальчик!

— И ни пенсом меньше!

— Но, Френсис, подумай о тех великолепных возможностях, которые перед тобой откроются, когда ты станешь моим личным секретарём. Ты наберёшься опыта, станешь тонким политиком, короче, э-э-э, окажешься в исключительно выгодном положении, которое полностью компенсирует тебе отсутствие жалования.

— Пять сотен в год! — заявил Бяка, смакуя каждое слово. — И вообще, эта сумма — ничто по сравнению с тем, что я мог бы заколотить, организовав птицеферму. Сам посуди. Допустим, у тебя есть дюжина куриц. Каждая курица родит дюжину цыплят. Потом цыплята вырастут, станут курицами и тоже начнут рожать цыплят, а затем все они начнут нести яйца! Да это целое состояние! За яйца в Америке можно получить всё, что угодно. Парни выдерживают их на морозе год за годом и ни за какие деньги не соглашаются продавать их дешевле, чем по доллару за штуку. Неужели ты думаешь, я откажусь стать миллионером меньше чем за пятьсот весёлых в год, что?

На мгновение лицо старого Чизвика нервно задёргалось, потом он сдался.

— Хорошо, мой мальчик, — сдавленным голосом сказал он.

— Ну и чудненько! — заявил Бяка. — Считай, я тоже согласен.

* * *

— Дживз, — сказал я. Бяка со стариканом отправились в ресторан, чтобы отпраздновать Бякино назначение на новую должность. — Дживз, ты превзошёл самого себя.

— Благодарю вас, сэр.

— Ума не приложу, как тебе это удаётся.

— Да, сэр?

— Жаль только, что тебе ничего не перепало.

— Насколько я понял из слов мистера Бикерстета, сэр, он намеревается вознаградить меня за мои скромные усилия несколько позже, когда у него появится такая возможность.

— Этого недостаточно, Дживз!

— Сэр?

Мне, как вы сами понимаете, не хотелось ему уступать, но другого способа отблагодарить честного малого я не знал.

— Принеси мои бритвенные принадлежности.

Глаза его радостно вспыхнули, но на лице отразилось сомнение.

— Осмелюсь спросить зачем, сэр?

— И сбрей мои усы.

На мгновение наступила тишина. Я видел, что он был тронут до слёз.

— Большое, большое спасибо, сэр. — сказал Дживз приглушённым голосом.

ГЛАВА 5. Тётушка и лежебока

Теперь, когда всё закончилось, я могу откровенно вам признаться, что в деле Рокметеллера Тодда бывали минуты, когда я думал, что Дживз меня подведёт. Глупо, конечно, тем более, что я достаточно хорошо его знаю, но тем не менее подобные мысли не раз приходили мне в голову. По правде говоря, какое-то время я вообще был уверен, что Дживз дал маху.

История Рока Тодда началась ранним весенним утром. Я лежал в постели, восстанавливая своё здоровье девятичасовым крепким сном без сновидений, когда кто-то ткнул меня под рёбра и начал трясти за плечо самым возмутительным образом. С трудом продрав глаза и всё ещё туго соображая, я увидел Рока и первым делом решил, что мне приснился кошмарный сон.

Видите ли, Рок жил где-то на Лонг-Айленде, во многих милях от Нью-Йорка, и дело не только в этом; много раз он говорил мне, что никогда не встаёт раньше двенадцати и редко раньше часу. Будучи самым ленивым молодым человеком во всей Америке, он избрал себе профессию, которая позволяла ему бездельничать, сколько влезет. Дело в том, что Рок был поэтом. По крайней мере, если он чем-то и занимался, так это писал поэмы, но основную часть времени, насколько я мог судить, он проводил в своего рода трансе. Однажды Рок сказал мне, что может часами сидеть на заборе и наблюдать за червяком, гадая, что ему, червяку, нужно в этом мире.

Рок идеально отрегулировал свою жизнь. Примерно раз в месяц он тратил три дня на то, чтобы написать несколько поэм, а остальные триста двадцать девять дней в году отдыхал. Я никогда не думал, что поэзия может прокормить, даже если вести такой образ жизни, какой вёл Рок, но, по-видимому, достаточно избегать рифм как огня и при этом призывать молодое поколение вкалывать, не жалея сил, чтобы американские издатели стали драться за право тебя напечатать. Как-то Рок показал мне одно из своих произведений. Оно начиналось следующим образом:

Будь!
Будь!
Прошлое мертво.
Будущее не рождено.
Будь сегодня!
Сегодня!
Будь каждым нервом,
Будь каждым фибром,
Каждой каплей красной крови!
Будь!
Будь!

Там было ещё три куплета, и вся эта хреновина была напечатана на обложке журнала по краям, а в центре стоял полуголый мужчина с мускулами, радостно глядевший на солнце. Рок сказал, что ему заплатили за поэму сто долларов, после чего он целый месяц валялся в постели до четырёх.

О будущем ему можно было особо не беспокоиться, так как где-то в Иллинойсе он имел про запас богатую тётушку. Для меня всегда оставалось загадкой, почему так много моих приятелей зависят от своих дядей и тётей. Взять, к примеру, Бяку и герцога Чизвикского, или Корку, который находился на иждивении Александра Уорпла, птичьего специалиста, пока они не рассорились. А скоро я расскажу вам историю моего ближайшего друга Оливера Сипперли, чья тётя живет в Йоркшире. Знаете, это не может быть простым совпадением. Наверное, так задумано. Я имею в виду, Провидение, должно быть, заботится о бедолагах на этом свете, и лично я считаю, что оно поступает абсолютно правильно. Я с детства воспитывался у тёток, которые шпыняли меня почём зря, и поэтому я всегда радуюсь за своих друзей, имеющих более или менее сносных родственников.

Однако я заболтался. Вернёмся к Року и его тёте, проживающей в Иллинойсе. Так вот, если учесть, что беднягу назвали Рокметеллер в её честь (а это само по себе, согласитесь, давало ему право на солидную денежную компенсацию) и что он был единственным её наследником, положение его было достаточно прочным. Он признался мне, что, получив наследство, вообще бросит работать, и добавил что, может быть, когда-нибудь напишет поэму, в которой призовёт всех молодых людей с утра до вечера наслаждаться жизнью, задрав ноги на каминную полку и покуривая трубку.

И этот вот человек спозаранку тыкал меня в рёбра!

— Прочти, Берти! — несвязно выкрикнул он. Я с трудом разглядел, что он машет перед моим лицом каким-то листом бумаги, скорее всего письмом. — Проснись и прочти!

Пока я не выпью с утра чаю и не выкурю сигарету, я не умею читать. Я нашарил на столике кнопку звонка. В спальне появился Дживз, свежий как огурчик. Не представляю себе, как это у него получается.

— Чай, Дживз.

— Слушаюсь, сэр.

Рок всё ещё нависал надо мной, размахивая своим отвратительным письмом.

— Прочти!

— Я не могу. Я ещё не выпил чай.

— Тогда слушай.

— От кого письмо?

— От моей тётушки.

В эту минуту я снова заснул и проснулся, когда он говорил:

— Так что же мне теперь делать?

Дживз вплыл в спальню с подносом, и мне сразу полегчало.

— Рок, старина, прочти всё сначала, — сказал я. — Мне хочется, чтобы Дживз тоже послушал. Тётушка мистера Тодда написала ему какое-то чудное письмо, Дживз, и нам нужен твой совет.

— Слушаюсь, сэр.

Он стоял посередине комнаты, всей своей позой выражая готовность целиком и полностью посвятить себя правому делу. Рок вновь начал читать:

"Мой дорогой Рокметеллер,

Я давно думала и пришла к выводу, что я совершенно напрасно медлила с решением, которое приняла сейчас".

— Что скажешь, Дживз?

— В настоящий момент трудно сказать что-либо определённое, сэр. Несомненно, в дальнейшем всё будет значительно понятнее.

— Продолжай, старина, — произнёс я, пережёвывая хлеб с маслом.