Джек Вэнс - Троя

• Название: Троя
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Научная Фантастика

После принятия новой Хартии административное устройство Заповедника — планеты Кадвол — меняется, условия Консервации становятся значительно жестче. Недовольные этими переменами члены партии «Жизни, мира и свободы» (ЖМС), вкупе с откровенными авантюристами, пытаются помешать переменам и затеять смуту. Они рассчитывают использовать в своих целях болезненный вопрос перемещения в другие миры народности йипов, уже многие столетия поставляющей заповеднику, необходимую ему, дешевую рабочую силу.

Сеть махинаций, опутавшую уже не только Кадвол, но и другие миры, пытаются разорвать молодые сотрудники Бюро Б — командир Глауен Клаттук, вынужденный покинуть на время расследования невесту, и командир Эустас Чилк, невесту в этом расследовании обретающий.

Но противники тоже не теряют времени даром: уничтожаются не только конкретные люди — горят и взрываются целые города, навек исчезают с лица Заповедника тысячи и тысячи людей…

---

— Увы, это время прошло, — вздохнул Эгон. — Вы больше не относитесь к Варденам и не имеете никакого официального статуса.

— Не совсем так! — загремела Клайти. — Я избрана законным порядком и представляю определенную часть населения.

— Вы были избраны населением, которое не имеет права голоса. Единственное, что вы можете сказать, так это, что избраны представителем ЖМС, то есть общественного клуба — не больше. Ежели вы думаете что-то иное, то пребываете в иллюзии.

— Не надо считать ЖМС настолько беззубой организацией, — окрысилась Клайти.

— Возражать не буду, хотя это и не бесспорный факт.

— Какой вздор! У меня есть точные и официальные данные, что и оригинальный грант, и сама Хартия утеряны, так что вы сами вряд ли являетесь легитимной организацией! — в сердцах воскликнула Клайти.

— У вас неверные сведения, — поправил Тамм.

— То есть! ? — поперхнулась Клайти. — Поподробней, пожалуйста!

— Разумеется. Моя дочь Уэйнесс только что возвратилась со Старой Земли и сообщила, что Джулиан теперь имеет в своем личном владении и грант, и Хартию.

Клайти смотрела на Тамма, не веря своим ушам.

— Это точно?

— Абсолютно точно.

— Так это прекрасные новости!

— Я так и думал, что вы отнесетесь к ним именно как к прекрасным. Но это еще не все. Он получил их только после того, как были подписаны новый грант и новая Хартия, которые и действуют на данный момент. На документах Джулиана большими пурпурными буквами проштамповано «НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНО», и стоят теперь эти бумаги, по-моему, один сол или что-то вроде того. — Эгон посмотрел на часы. — Простите, я должен объяснить это и народу Штромы тоже.

Оставив онемевшую от удивления Клайти, Эгон пересек холл и поднялся на трибуну. Зал мгновенно смолк.

— Я постараюсь говорить как можно более кратко, несмотря на то, что мое сообщение будет касаться вещей такой важности, которых вы, может быть, никогда ранее и не слышали, — начал Тамм. — Суть моего сообщения заключается в следующем: отныне Консервация Кадвола регулируется новой Хартией. Новая Хартия основана на старой, но гораздо более определенна и менее двусмысленна. С ее копиями вы можете ознакомиться на столиках в холле.

Как и почему все это произошло? История сложная, долгая, и потому останавливаться на ней сейчас я не буду.

Скажу только вот что: новая Хартия предполагает ряд изменений. Станция Араминта расширяется до площади в пятьсот квадратных миль, ее постоянное население тоже отчасти будет увеличено, но все же ограничено членами Новой Консервации, которые сменят старое Общество натуралистов. Административный аппарат тоже будет расширен и реорганизован, но шесть бюро остаются, равно, как и их функции.

Настоящее население Штромы и Араминты вольно присоединиться к Новой Консервации при условиях полного принятия новых требований. Требования таковы: во-первых, соблюдать положения новой Хартии, во-вторых, переместиться на проживание на Араминту. Разумеется, поначалу возникнут некие неудобства, но со временем каждая семья получит в частное владение дом и землю. Новая Хартия предусматривает, что на Кадволе больше нигде и никогда не будет постоянного человеческого населения, кроме как на Станции Араминта. Несмотря на привычки и удачное расположение, Штрома должна быть оставлена.

Эгон закончил речь и приготовился к вопросам, которые действительно посыпались шквалом. Первым последовал едва ли не панический крик розовощекого молодого человека, уже терзавшего Тамма в таверне:

— А как же йипы?! Вы, что, намерены просто утопить бедняг в море, дабы покончить с их ничего не значащими для вас несчастными жизнями?

— Да, жизнь йипов воистину ужасна, — согласился Тамм. — И мы им поможем. Не жертвуя при этом Консервацией.

— Вы насильно оторвете их от родных домов, увезете на кораблях, как скот?!

— Мы переселим йипов в новые жилища со всем возможным уважением.

— И еще вопрос: предположим, кто-то из нас все-таки останется на Штроме. Вы что, нас тоже будете выгонять силой?

— Возможно, нет. Эту перспективу мы еще не обсуждали подробно. В принципе Штрома должна быть эвакуирована в течение года, но допускаю, что процесс этот затянется или, наоборот, сократится. Причем, по многим причинам.

4

В гостиной старого дома Уэйнесс с друзьями какое-то время молча слушала сообщение и ответы Эгона. Потом экран погас и в комнате повисла нехорошая тишина.

— Я совершенно сбит с толку и не знаю даже с чего начать, — проговорил, наконец, Айвор и встал. — Пойду-ка, пожалуй, домой.

И он ушел. Остальные практически сразу последовали его примеру, оставив Уэйнесс одну. Девушка постояла немного, задумчиво глядя в огонь, потом потушила камин и отправилась в зал Совета. Там она нашла Глауена, выслушивающего возмущения престарелой дамы Кабб, которая никоим образом не хотела покидать старое фамильное гнездо с темно-синим фронтоном, где прожила всю свою долгую и счастливую жизнь. Отвечая, Глауен всячески пытался совместить симпатию к старухе с необходимостью перемен. Но было ясно, что исторические процессы мадам Кабб не волнуют, и она хочет лишь умереть на собственной постели в покое и мире.

— А меня потащат с места на место, как мешок с лохмотьями, и все мои вещи сбросят во фьорд!

— Такого, разумеется, не будет, — уверял Глауен. — Может быть, новый дом понравится вам гораздо больше старого!

Кабб вздохнула.

— Может, конечно, и так. На самом деле Штрома давно потеряла былое очарование, и ветры стали такими холодными! — Старая дама отвернулась и побрела прочь. Глауен видел, как она подошла к группе таких же стариков и старух.

— Конечно, они будут сопротивляться, — вздохнул он. — Да и с какой стати они должны мне верить?

— Зато тебе верю я, — сказала подошедшая Уэйнесс. — Пусть сомневаются другие, а я и секунды бы не помедлила. Ты собираешься остаться здесь? Если нет, пойдем я приготовлю тебе шерри с ореховыми пирожными и покажу место, где я провела детство.

— А я думал ты ушла встречаться с приятелями.

— Они бросили меня, оставив в компании лишь горящего камина. Наверное, их очень расстроило папино сообщение. — Глауен задумался. — А Клайти предприняла визит к Вуку, что весьма интересно, но все это ты слышал уже сто раз. Папе я тоже сказала, где я.

Уэйнесс с Глауеном покинули зал Совета. Сирена скрылась за южными скалами, сумерки сгладили острые углы скал. Вид показался Глауену прекрасным, но несколько трагическим.

По узкой лестнице они взобрались на следующий уровень.

— Вот по этим ступенькам я поднималась, наверное тысячу раз, если не больше, — задумчиво произнесла Уэйнесс. — Сейчас будет виден дом: темно-зеленый фасад с белыми окнами. Это место для избранных, ведь, ты знаешь, наша семья принадлежала здесь к самому высшему классу.

— Удивительно!

— Что ты имеешь в виду?

— На Араминте такие вещи воспринимаются настолько серьезно, что мы, Клаттуки, до сих пор постоянно вынуждены подавлять претензии Оффау и Вуков. Но я думал, что здесь, на Штроме слишком холодно и слишком голодно, чтобы заниматься такими глупостями.

— Ха-ха! Разве ты не помнишь слова барона Бодиссея? «Для того, чтобы создать общество с кастовыми различиями, наличие двух индивидуумов будет условием и необходимым и достаточным».

Они медленно шли к дому.

— Может, я уже говорил это раньше, но мне кажется, что кто-то идет за нами, — словно нехотя сказал Глауен. — Но кто — в сумерках не разобрать.

Уэйнесс подошла к перилам и вгляделась в открывшуюся глазам панораму, боковым зрением не упуская из вида дороги.

— Ничего и никого не вижу.

— Он скользнул в тень вон за тем коричневым домом.

— Так это человек?

— Да. Кажется, он очень высок и худ. На голове у него что-то черное, и проворен он, словно кузнечик.

— Никого подпадающего под такое описание не знаю.

Они зашли в дом, но прежде Глауен внимательно осмотрел его снаружи, удивляясь странной, запутанной архитектуре со множеством колонночек, выступов и фронтончиков, создававших весьма живописную картину.

В гостиной уголь еще слабо мерцал в камине.

— Ты, конечно, найдешь, что комната уродлива и мала. Я тоже. Но в детстве мне совсем так не казалось, наоборот, дом был такой уютный, особенно когда на фьорде бушевали шторма. — Она повернулась к кухне. — Давай поставим чаю. Или ты все-таки будешь шерри?

— Чай тоже хорошо.

Уэйнесс ушла и вскоре вернулась с черным железным чайником, который держала за носик.

— Сейчас я покажу тебе, как мы делали чай. — Девушка раздула огонь, подбросила поленьев и угля, отчего пламя вспыхнуло зеленым и фиолетовым, и поставила чайник прямо на огонь. — Так закипает очень быстро. Другие способы занимают гораздо больше времени.

— Учту столь полезную информацию, — улыбнулся Глауен.