Нина Васина - Интернат, или сундук мертвеца

• Название: Интернат, или сундук мертвеца
• Автор: Нина Васина
• Издательство: Престиж Книга, Рипол Классик
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3756-1

Золотая кольчуга смертницы, сундук в море, наркотики в журнале комиксов, перстень шаха и зарытая под акацией жестяная банка — все это в необычайных приключениях старшего лейтенанта Евы Кургановой, ее подруги психолога Далилы и отстрельщика Хрустова: Кому достанется заветная тетрадь — мемуары киллера Слоника? Как провезти через границу три килограмма героина? Как умереть и остаться живой? Как выиграть ребенка и вывезти его из публичного дома? Она, Ева Курганова, агент службы безопасности, это знает.

---

— Как хочешь. — Федя понял, что не было луга и женщины.

— Там у тебя в Турции убили двух русских коммерсантов, не то чтобы уж очень важные люди, но и не шестерки. Здесь пустили слух, что это сделал Слоник, который сбежал и продолжает работать. Я думаю, что Слоник давно мертв, что это утка, чтобы списать на него еще два убийства и не засветить нового киллера. Еще я думаю, что теперь турки нашу Проблему выкинут, она им больше не нужна, раз Слоник для них жив и благополучно «добрался до Турции». У меня все. Учитывая ее послужной список, если она будет жива, когда ее выбросят, она кинется искать русское посольство. Я тебе помог?

Секретарь не угадал совсем чуть-чуть. Ева Курганова, в плотно облегающем грудь коротком топе, который открывал ее живот, с пластырем на боку, в короткой с оборками юбке, в чулках на резинках, выглядывающих из-под этой юбки, туфлях на высоком каблуке, пришла в полицию. Стучала кулаком по стойке дежурного, требуя старшего, и кричала, что она офицер полиции из России и требует помочь ей добраться до посольства.

Дежурный понял только слово «Россия». Он грустно вздохнул, отвел Еву в маленькую комнату и пригласил небольшого упитанного очкарика, который сел напротив Евы, открыл папку и стал читать по слогам, чудовищно коверкая слова:

— Вы добровольно прибывали в эту страну, надеясь на легкий заработок определенных женских профессий. Если вы имеете документы, предъявите их. Если вы не имеете документы, напишите на бумаге ваше имя, фамилию и отчество. Бумага будет направлена в отдел по претензиям нелегально прибывших в нашу страну иностранцев. На время рассмотрения этой бумаги вы будете помещены в изолятор.

Ева смотрела на очкарика с отчаянием.

— Минуточку, я хочу вам сказать, что я не прибыла сюда, надеясь на легкий заработок! Меня принудительно привезли, я знаю название судна, на котором мы плыли! Я офицер полиции, понимаете, мне нужен государственный чиновник!

Человек напротив Евы снял очки, внимательно посмотрел ей в лицо, улыбнулся и сказал, что не понимает по-русски.

— Пригласите кого-нибудь, кто понимает, это очень важно!

Ее оставили одну, заперев дверь. Ева испугалась. Она долго думала, оказавшись в таком наряде у мусорных контейнеров недалеко от большого рынка, как ей себя вести. Добраться своим ходом до посольства, не имея ни копейки денег и документов!.. Но и ее идея с полицейским участком, похоже, тоже не очень удачная.

Хамиду позвонили в полдень и спросили, не терял ли он девочку, красивую, одетую, как «уличная», русскую, которая сейчас в полицейском участке требует, чтобы ее отвели в посольство.

— Я поеду с тобой, — сказал Федя.

К адвокату Дэвиду Капе пришел невзрачный турок, отдал небольшой клочок бумаги, получив взамен деньги. Он не сказал ни слова, поклонился и цыкнул дырявым зубом, презрительно оглядывая китайца. Китаец смотрел бесстрастно, от гнилого запаха изо рта турка у него чуть шевелились широкие ноздри. Китайцу вообще показалось, что пахнет от турка тюрьмой, тут слуга подумал, что все тюрьмы пахнут одинаково, и китайские, и стамбульские, — он вообще был немного философ.

Еву посадили в общую камеру. Две старые проститутки, разглядев ее внимательно и ругаясь матом по-русски, подошли поближе. Одна из них обслюнявила палец и успела мазнуть Еву по щеке, прежде чем Ева завернула ей руку за спину, схватив другой рукой за волосы. Она удачно подставила проститутку подруге, та как раз размахивалась ногой. Удар пришелся в живот. Ева развернула взвывшую от удара женщину лицом к камере и толкнула на подругу. На несколько секунд наступила тишина. Потом все загалдели, двигаясь по камере, Ева забилась в угол. Она сразу определила странную направленность этого передвижения: вокруг нее образовывался полукруг, закрывая собой дверь и глазок в этой двери. Ева пожалела себя, свою только начавшую затягиваться рану в боку, скинула, сидя, туфли. Но тут дверь в камеру открылась. Вошли охранник и представительный большой человек в костюме с галстуком.

— Вы Ева Курганова? — спросил он, усмотрев сжавшуюся в углу фигурку.

Расступились и тихо разошлись по камере задержанные. Ева сглотнула выступившие мгновенно слезы радости, встала, взяла туфли в руки и почти подбежала к своему спасителю.

— Вы из посольства? Вы мне поможете? — Она надевала туфли на ходу.

Приехавший за ней остановился и долгим странным взглядом посмотрел в лицо. Потом быстро пробежал глазами вниз и опять — в лицо. За ними закрыли дверь камеры, длинный темный коридор, а там, впереди, — свет яркого теплого дня. Еве стало неудобно от этих глаз, но она подумала, что он сравнивает с тем, что мог увидеть на фотографии, ведь ее ищут! Разослали фотографии… Интерпол… Ева пошла помедленней, потом и вовсе остановилась.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? Я ведь никому не говорила свое имя и не писала это на бумажке?! Куда мы идем?

— На свободу, — сказал прятавший глаза Федя.

В шикарном лимузине у полицейского участка их ждал толстый усатый турок, радостно улыбающийся.

Рядом стояла еще одна машина, из нее медленно выползал длинный худой человек, опираясь на трость. Федя посмотрел на адвоката с ухмылкой, его так и подмывало показать противному адвокату кое-какую интернациональную неприличность, он уже было поднял руку, но не перехватил ее резко у локтя, а просто показал два пальца. Указательный и большой, чтобы адвокат понял, что он не упивается победой, то есть викторией, а просто напоминает, что ему нужны были два человека. Два!

Через полчаса приятной поездки — Ева с жадностью разглядывала улицы и дома чужого города — они подъехали к шикарному особняку с колоннами. Ворота, охрана.

— А ничего себе посольство! — успела удивиться Ева, прежде чем ей предложили ванну, массаж и хороший обед.

Казимир решил посмотреть на самый дорогой публичный дом и увидел подъехавшего на огромном автомобиле Федю. Было бы глупо просто прогуливаться рядом или пытаться проникнуть во дворец. Поэтому Казимир потолкался в узких и грязных улочках, пока не нашел лавку подержанных вещей.

Пытаясь извлечь из своего плохого английского хоть немного пользы, он помогал себе руками, мимикой, вдыхая пыльный запах уснувших в полумраке предметов, пока хозяин лавки не понял, что именно ему надо.

Казимир почувствовал восторг ребенка, разглядывая старый бинокль. Хозяин возился с микроскопом, устанавливая его на подставку около большой стеклянной колбы с заспиртованными лягушками.

Казимир расплатился, повесил бинокль на шею и вышел в каменный коридор улицы. Он шел, задрав голову и разглядывая вьющиеся растения на крошечном балкончике вверху. С ним столкнулся унылый сгорбленный старик. Отлетевший в сторону Казимир уцепился руками в бинокль, спасая его. Он ударился плечом о стену и поэтому не упал.

— Прошу пана, — пробормотал старик, не оглядываясь.

Казимир начал было отряхивать пиджак, но застыл и вгляделся в уходящего горбуна.

— Зика! — закричал он неуверенно, а потом громко и радостно, когда горбун словно споткнулся и застыл на месте. — Зигизмунд, это же ты!

— А, это ты, — сказал Зика бесцветно, когда Казимир подошел, радостный, поближе. — Все еще молодой и такой же дурень, как и был!

Казимир обнял сутулые плечи.

— Почему это я дурень? — спросил он, стараясь не выдать голосом тоску по давно прошедшим дням в давно забытой стране.

— А какой умный будет лазить в этом вонючем месте? Нацепив на шею дурацкий бинокль. — Зика сглатывал, пряча горлом подступившие слезы.

Они ощупали друг друга. Вдохнули запахи друг друга. Зигизмунд озадаченно вытер под носом рукой, учуяв дорогой одеколонный запах достатка и денег. На Казимира пахнуло нищетой и дешевым вином.

К вечеру Казимир со своим другом детства и юности пили дорогой коньяк в крошечной комнатке над хлебопекарней. Хозяин хлебопекарни удивился просьбе старого горбуна-поляка сдать ему на неделю квартиру, но, увидев друга горбуна, согласился, потребовав деньги вперед.

Открытое окно этой комнаты выходило на спокойную полоску залива, над заливом выступал огромным балконом белый особняк.

Казимир сразу опробовал бинокль и увидел, как скучный Федя кормит чаек. Казимир заулыбался, разглядывая лицо Феди. Еще на балконе стояла худая старая женщина, ее хорошо рассмотрел Зика, попросив бинокль.

— Так я и думал, — сказал он, продолжая разглядывать женщину. — Все дело в бабе!

Внизу под окном сидела на каменном бордюре Далила и ела только что купленный в пекарне горячий хлеб, запивая его молоком из бутылки. Она слышала русскую речь вверху, улыбалась, только не могла понять, что именно там делают двое стариков. Она от самого аэропорта следила за Казимиром, не отходила ни на шаг и устроилась в том же отеле, что и он.

Доев, Далила сладко потянулась и обнаружила, что собрала возле себя с дюжину детишек. Самый старший, уже не ребенок, но и не юноша, кудрявый, худой до такой степени, что можно было изучать на нем скелет, задумчиво во ковырял у себя в носу. Самая маленькая девочка, убрав с лица копну волос, осмелилась, подошла и потрогала тяжелые желтые волосы Далилы. Далила отошла от стены дома, закрылась ладонью от солнца и посмотрела в окно на втором этаже. Горбун Зика убрал бинокль и заметил высокую крепкотелую девушку в джинсах и безрукавке на голое тело, рассматривающую его в окне.