Леонид Васильев - История Востока. Том 1

• Название: История Востока. Том 1
• Автор: Леонид Васильев
• Издательство: Высшая школа
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-06-002909-3

Предлагаемое издание принадлежит к числу учебников нового поколения, свободных от идеологической заданности. История Востока излагается с глубокой древности и до сегодняшнего дня в рамках единой авторской концепции. Смысл ее в том, что традиционный Восток структурно отличен от Западной Европы со времен античности.

В первом томе рассматривается история древних и средневековых (до начала XIX в.) государств и обществ Азии и Африки. Дается анализ общих закономерностей развития Востока, много внимания уделяется традициям, особенностям религии и культуры разных народов.

Рецензенты: кафедра истории стран Ближнего и Среднего Востока Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова (директор ин-та, зав. кафедрой д-р ист. наук М.С. Мейер), гл. редактор журнала «Восток», д-р ист. наук. Л.Б. Алаев и зав. отделом ИМЭМО Российской АН д-р ист. наук В.Г. Хорос.

Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования РФ в качестве учебника для студентов вузов.

---

Пришельцы с севера, среди которых видное место занимала знать, включая и императорский двор (династия Восточная Цзинь), стали не только преобладать. Они принесли с собой довольно высокий уровень культуры, как материальной, так и духовной. Конечно, то и другое существовало на юге и до того, как были там свои сильные дома и конфуцианцы-ши. Но волна мигрантов с севера означала резкое ускорение процесса конфуцианизации южных районов, включая и колонизацию земель, и китаизацию населения, и ассимиляцию местных народов. Все это дало свои результаты. Уже с Vв. на плодородных полях рисового пояса начали собирать по два урожая в год, что практикуется и поныне. На юге быстрыми темпами стали создаваться новые города, развиваться старые и возникать новые виды ремесел, расцветать торговля и товарно-денежные отношения.

Несмотря на то что южные династии тоже достаточно быстро сменяли друг друга (Сун, 420–479; Ци, 479–502; Лян, 502–557; Чэнь, 557–589; сосуществовавшая с ней Поздняя Лян, 555–587), в целом правление на юге более отвечало привычным китайским стандартам. Центральная власть в периоды ее укрепления проявляла заботу о пополнении рядов податных крестьян и даже временами пыталась организовать войны с целью освободить северные земли от кочевников, впрочем, без успеха. На юге сосредоточился центр китайской культуры: здесь жили выдающиеся ученые, поэты, мыслители, энергично развивался укрепившийся в Китае еще во II в. буддизм.

Справедливости ради нужно заметить, что правители северных династий тоже покровительствовали этой появившейся из Индии религии, развивавшейся вначале усилиями западных миссионеров. По всему Китаю, как на севере, так и на юге, активно строились буддийские храмы, создавались монастыри, которым отписывалось немалое количество земли с обрабатывавшими ее крестьянами. Буддизм попал в Китай в очень удачное для себя время: обстановка междоусобиц и варварских нашествий ослабила не только центральную власть, но и официальное конфуцианство, которое не сумело пресечь попытки чужой религии укрепиться в Китае. Что же касается противостоявших конфуцианцам даосов, то они даже помогли буддизму укрепиться: именно из их рядов выходили первые китайские буддисты, их термины и понятия использовались буддийскими монахами в качестве нужных китайских эквивалентов при переводе на китайский язык древних буддийских текстов на пали и санскрите. Ко всему этому стоит добавить, что в смутное время войн буддийский монастырь с его глухими стенами давал возможность страждущим найти приют, беглецам – покой и отдых, усталым интеллектуалам – необходимое уединение, возможность для спокойного общения. Все эти факторы помогли буддизму не только укрепиться в Китае, но и стать там процветающей религией, постепенно приспособившейся к условиям Китая и заметно китаизировавшейся.

И еще одно важное обстоятельство необходимо отметить: бежавшие на юг аристократы и знатоки конфуцианства, включая представителей известных в Китае сильных домов, принесли с собой в Южный Китай освященные конфуцианской этикой нормы социально-семейных отношений, в том числе практику совместного проживания нерасчлененными семьями, большими кланами, особенно характерную для социальных верхов. Хотя подобная практика была, видимо, неплохо знакома и не слишком еще развитому местному населению, важно в данной связи отметить одно: именно социальные верхи, осев на юге в наилучших местах, способствовали укреплению в южных районах Китая поселений кланового типа, подчас однокланового. Южный Китай стал и средоточием китайской традиционной культуры (обогащенной буддизмом), и образцом конфуцианских норм кланового общежития, и вообще конфуцианских этических ценностей. Все это со временем начинало цениться и на севере, где выходцы из Южного Китая в V–VI в. пользовались немалым почетом, а иногда и приобретали высокие посты и соответствующий официальный престиж.

В заключение стоит обратить внимание на специфику сложившейся в Китае в IV–VI вв. ситуации: все многочисленные и весьма непростые политические, этнокультурные, социальные и экономические процессы, которые в своей совокупности в иной конкретно-исторической ситуации вполне могли бы кардинально изменить облик государства либо направить его дальнейшее развитие по несколько иному пути – как это случилось, скажем, с Ближним Востоком и даже частично с Индией после исламизации, – в конфуцианском императорском Китае ни к чему похожему не привели. Не стало империи, было сильно ослаблено официальное конфуцианство, но глубинная основа того и другого, отработанная еще в Хань и приобретшая силу социального генотипа, во многом определяла эволюцию страны в период ее раздробленности и ослабленности. Пережив эпоху Нань-бэй чао, страна возродилась, а с ней восстановилась и конфуцианская империя.

Глава 9 Китайская конфуцианская империя в период расцвета (VI–XIII вв.)

Процесс китаизации как варваризованного севера, так и энергично осваивавшегося юга, в ходе которого основные ценности китайской конфуцианской культуры, включая и политическую (система администрации, принципы взаимоотношений государства и общества и т.п.), были заново широко распространены по всему Китаю, создал, как это было и тысячелетием раньше при Цинь Ши-хуанди, серьезные предпосылки для объединения страны. В 581 г. полководец царства Северное Чжоу Ян Цзянь, проведший незадолго до того ряд успешных войн и, в частности, разгромивший северокитайское царство Ци, объединил весь Северный Китай под своей властью, провозгласив новую династию Суй (581–618). Уничтожив вскоре после этого южнокитайское государство Чэнь, Ян Цзянь (суйский Вэнь-ди) оказался во главе объединенного им Китая.

Придя к власти, Вэнь-ди провел ряд важных реформ, направленных на укрепление централизованного государства. Были унифицированы меры и выпущены новые стандартные монеты, упорядочены налоги и отменены все чрезвычайные поборы. Центральной частью реформ, как это всегда бывало в аналогичной ситуации, оказалось решение острых проблем землевладения и землепользования. Отталкиваясь от принципов северокитайской надельной системы (реформы Сыма Яня в 280 г. и Тоба Хуна в 485 г.), император сделал все, что мог, дабы выбить почву из-под ног сильных домов. Каждый пахарь должен был иметь свое поле и платить налог государству – примерно таким был девиз Вэнь-ди. В основе обновленной им аграрной надельной системы лежал принцип права каждого мужчины, каждой женщины и вообще каждого взрослого, вплоть до раба (раб в Нань-бэй чао привычно воспринимался в качестве младшего члена семьи), на земельный надел: 80 му – мужской, 40 – женский. С семейного среднего надела (120 му) взимался небольшой налог в три даня (дань – примерно центнер) зерна. Кроме того, существовала промысловая подать (женщина сдавала в казну шелк или пряжу) и трудовая повинность (20 дней в году для мужчин). Был произведен тщательный учет населения и выявлено свыше 1,5 млн. крестьян, не входивших ранее в списки податных. Кроме того, сравнительно щедрое наделение землей побудило суйские власти нарезать целинные и залежные земли, что привело к невиданному прежде росту клина возделываемых полей – с 19,4 до 55,8 млн. му за немногие десятилетия правления династии Суй.

Не все эти земли, однако, возделывались крестьянами, получившими наделы от государства. Часть земельного клина по-прежнему находилась в распоряжении титулованной знати и чиновников, чьи служебные и жалованные земли обрабатывались крестьянами тех мест, где эти земли располагались. Нет данных, которые свидетельствовали бы о том, на каких началах обрабатывались эти категории земли. Но следует полагать, что условия были для земледельцев приблизительно такими же, – в противном случае ничто не мешало крестьянину уйти на новые места и получить собственный надел, щедро выделявшийся каждому. Что же касается бывших сильных домов, количество и влияние которых в Суй стали быстро уменьшаться, то следует предположить, что надельная система Вэнь-ди коснулась и их. И хотя на всех своих рабов и клиентов сильный дом мог получить в совокупности достаточно большое количество земли (т.е. сохранить значительную часть того, что имел), да к тому же на сравнительно льготных условиях (с раба и, видимо, с зависимого налог брался в половинном размере, хотя надел ему давался полный), эпоха процветания таких хозяйств была уже позади, что следует считать естественным для периода господства сильной централизованной власти.

В 605 г. Вэнь-ди заменил его сын – знаменитый суйский Ян-ди, заслуженно снискавший себе репутацию деспота под стать Цинь Ши-хуанди. Действуя весьма жесткими силовыми методами, хотя и ориентируясь при этом на конфуцианство как идейную основу, Ян-ди стремился создать мощную империю. В пышно отстроенную им столицу Лоян он переселил 10 тыс. богатых семей из разных районов страны, оторвав их от родных мест и поставив под свой контроль, – метод, примененный в свое время и Цинь Ши-хуанди. В районе Лояна были выстроены роскошные дворцы, а также огромные зернохранилища, причем для транспортировки налогового зерна с юга, который стал уже основной житницей страны, был вырыт Великий канал, связавший Янцзы с Хуанхэ. На обслуживании этого сооружения со всеми его шлюзами и иными устройствами было занято, по некоторым данным, до 80 тыс. человек.