Леонид Васильев - История Востока. Том 1

• Название: История Востока. Том 1
• Автор: Леонид Васильев
• Издательство: Высшая школа
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-06-002909-3

Предлагаемое издание принадлежит к числу учебников нового поколения, свободных от идеологической заданности. История Востока излагается с глубокой древности и до сегодняшнего дня в рамках единой авторской концепции. Смысл ее в том, что традиционный Восток структурно отличен от Западной Европы со времен античности.

В первом томе рассматривается история древних и средневековых (до начала XIX в.) государств и обществ Азии и Африки. Дается анализ общих закономерностей развития Востока, много внимания уделяется традициям, особенностям религии и культуры разных народов.

Рецензенты: кафедра истории стран Ближнего и Среднего Востока Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова (директор ин-та, зав. кафедрой д-р ист. наук М.С. Мейер), гл. редактор журнала «Восток», д-р ист. наук. Л.Б. Алаев и зав. отделом ИМЭМО Российской АН д-р ист. наук В.Г. Хорос.

Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования РФ в качестве учебника для студентов вузов.

---

Политическая структура каджарского Ирана немногим отличалась от прежней. Возглавляли правительство министры во главе с первым вазиром, садр-азамом. На местах власть была у правителей областей (их было около 30) и нескольких важных провинций (обычно их было 4), каждая из которых имела свой аппарат администрации. Правителями наиболее значительных провинций и областей назначались влиятельные ханы, в первую очередь сыновья и родственники шаха. Так, во главе Азербайджана традиционно был наследник престола. Определенная сумма налогового сбора с каждой провинции и области должна была поступать в казну шаха, хотя в реальности это происходило не всегда. Нередко правители областей, имевшие немалую автономию, прибегали к помощи посредников-откупщиков для сбора налогов.

Важным отличием шиитского Ирана от суннитских мусульманских государств было существование в его структуре наряду с шариатным судом, где заправляли в качестве судей-кади шиитские улемы и муджтахиды, еще и суда урф, в котором делами заправляли сами правители областей или их чиновники. Следует заметить также, что в шиитской административной структуре вообще не было того предельного слияния религии и политики, которое было характерно для суннитов. Шиитское духовенство, чье влияние всегда было огромным, обычно держалось несколько в стороне от администрации и контролировало ее, вмешивалось в ее дела как бы извне, даже несколько сверху, от имени святого скрытого имама Махди, чьего пришествия не уставали ждать шииты и кому, что само собой разумелось, должна была принадлежать подлинная власть в стране (шах в этой системе взглядов – лишь временный заместитель скрытого имама, что не могло не сказываться на сакральной легитимности его статуса).

Фатх Али вел немало войн прежде всего с Россией и Турцией. В этих войнах, несмотря на умелое дипломатическое лавирование шаха и явную его склонность опираться на помощь извне, включая Англию и Францию, он чаще терпел поражения, особенно от русских войск, именно за годы его правления присоединивших к России Грузию, Армению, Северный Азербайджан. Ирано-турецкая война 1821–1823 гг. была для шаха более удачной, но мирный договор с Турцией фактически свел на нет все успехи в этой войне. Шах пошел на невыгодный для Ирана договор в расчете взять реванш у России, но не преуспел в своих намерениях. По Туркманчайскому договору 1828 г. Россия не только закрепила за собой завоеванные территории, но и добилась ряда существенных преимуществ и привилегий в торговле, а также огромной контрибуции и исключительного права использования военных кораблей на Каспийском море. К слову, именно эти жесткие условия мира вызвали в Иране мощную антирусскую волну, жертвой которой стал в 1829 г. посол России в Тегеране писатель А.С. Грибоедов.

Стремясь противостоять России и Турции, шах, как упоминалось, апеллировал за помощью то к Франции, то к Англии, причем обе державы охотно откликались на его призывы и поочередно направляли в Иран военные миссии, целью которых было реорганизовать иранское войско и превратить его в боеспособную, на уровне XIX в., регулярную армию. Кое-каких положительных результатов в этом направлении объединенные усилия миссий и шаха достигли, что сказалось в дни ирано-турецкой войны 1821–1823 гг. Но противостоять России новая иранская армия все-таки не смогла.

30–40-е годы XIX в. прошли под знаком все более энергичного проникновения колониальных держав в Иран, занимавший, с точки зрения европейцев, очень выгодные ключевые позиции в мировой торговле: через Персидский залив издревле шли международные торговые пути. Вслед за Россией ряд прав и привилегий, а также закрепляющих их неравноправных договоров добились Англия, Франция, затем также иные европейские страны и США. Эти договоры сыграли немалую роль в постепенном проникновении иностранного капитала в Иран, в заметном увеличении экспорта туда европейских товаров, изделий машинной промышленности, невысокие цены на которые наносили ущерб иранской торговле и способствовали разорению иранских ремесленников. В стране быстрыми темпами росли товарно-денежные обороты, причем этот рост больнее всего ударял по крестьянам, налоги с которых все увеличивались. Назревал серьезный кризис, требовавший, как то было и в османской Турции, не менее серьезных реформ. Но правительство не торопилось с реформами. И это объективно способствовало тому, что выход из кризиса многие, прежде всего разорявшиеся крестьяне, видели во вмешательстве высших сил. В частности, в Иране напряженно ожидали пришествия скрытого имама, Махди. Он должен был появиться. И он появился.

Глава 6 Средневековая Индия до ислама

Средневековая политическая структура Индии не знала таких империй, как Маурийская или Кушанская, во всяком случае до ее исламизации. Характерным для нее со времен Гуптов (IV–VI вв.) было не столько даже членение на арийский север и дравидский юг (речь идет о господствующих этнолингвистических группах), сколько почти постоянная неустойчивость политической власти как на севере, так и на юге. Эта неустойчивость находила свое отражение в кратковременности и откровенной слабости династий и государств, в сосуществовании и постоянной междоусобной борьбе нескольких одинаково слабых политических образований; едва ли не каждое из них при случае легко членилось на фактически автономные районы и княжества, в свою очередь ожесточенно боровшиеся между собой за власть. Можно сказать, что это была типичная для феодальной раздробленности картина. Что же касается структуры общества, то она в средневековой Индии в принципе осталась той же, что и прежде: абсолютно доминировало государство, опиравшееся на власть-собственность и редистрибуцию ренты-налога. Правда, степень централизации упомянутой редистрибуции во многом зависела от политической ситуации, хотя это никак не меняет того, что речь идет именно о централизованной редистрибуции, пусть даже в масштабах небольшого княжества.

Политическая история Индии в VI–XII вв.

На севере страны после Гуптов в конце VI в. наибольшим влиянием пользовалось государство Гауда с центром в Бенгалии. Расширившись за счет завоеваний в Ориссе и Магадхе, это государство при энергичном правителе Шашанке пыталось подчинить себе всю долину Ганга, но, столкнувшись с сопротивлением со стороны государства Стханешвара в районе Джамны, вынуждено было отступить, хотя и не сразу. Когда к власти в Стханешвара пришел Харша, он подчинил себе всю северную часть Индии.

Государство Харши просуществовало недолго – примерно столько же, сколько управлял им сам Харша (606–646), сумевший укрепить свою власть, особенно в подчинявшихся непосредственно ему областях-наместничествах (существовали еще и вассально-автономные княжества). Харша имел неплохую по тем временам армию, щедро покровительствовал буддизму (при нем был отстроен знаменитый монастырь-университет в Наланде) и пытался даже установить связи с далеким Китаем. Однако эфемерность его государства наглядно видна из зафиксированного в китайских хрониках эпизода. В 647 г., уже после смерти Харши, в его столицу прибыл китайский посол Ван Сюань-цэ. Враждебно встреченный, этот далекий чужеземец трезво оценил обстановку, собрал в пригималайских районах небольшое войско из тибетцев, непальцев и, присоединив к нему своих спутников-китайцев, сумел не только разбить армию преемника Харши, но и увез последнего в Китай в качестве пленника. После этого государство Харши распалось[26]. Начался длительный период раздробленности и междоусобиц, осложненный весьма радикальными изменениями в политической ситуации в Северной Индии.

Дело в том, что еще на рубеже V–VI вв. в Северо-западную Индию волна за волной стали прибывать кочевые и полукочевые племена белых гуннов (эфталитов) и гурджаров (влияние Великого переселения народов), нашествие которых привело в свое время к распаду державы Гуптов. Осев на значительной территории – в Синде, Раджастане, Гуджарате, Мальве, – эти воинственные племена в ходе сложного процесса метисации с местным населением и энергичной аккультурации образовали новую этнополитическую общность, касту раджпутов. На протяжении VII–VIII вв. раджпутские князья в Гуджарате (название от гурджаров) не только укрепили свои позиции и создали хорошо организованное войско, но и сумели отразить нашествие арабов, вынужденных ограничиться лишь завоеванием Синда в 712 г. Добившееся этих успехов гуджаратское государство Пратихаров объединило вокруг себя практически все раджпутские земли (Раджпутана, Мальва), затем сумело подчинить район Доаба (междуречье Ганга и Джамны), центральные земли Северной Индии, колыбель ее цивилизации. В борьбе за Доаб Пратихары вели непрестанные войны с другим крупным североиндийским государством – княжеством Палов. На протяжении VIII–IX вв. Доаб не раз переходил из рук в руки, пока государство Палов с центром в Бихаре и Бенгалии не вынуждено было уступить.