Максим Голицын - Глядящие из темноты

• Название: Глядящие из темноты
• Автор: Максим Голицын
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06000-6

Два агента — этнограф Леонард Калганов и палеопсихолог Берг, наблюдатели-учёные из Посольского корпуса, были заброшены на планету земного типа Солер и остались без связи с коллегами, поскольку межпространственные туннели напрочь закупорились из-за вспышки сверхновой поблизости. Миссия представителей Земли на таких планетах состоит в том, чтобы своим постоянным присутствием (иногда на протяжении многих столетий) приучать аборигенов к мысли о существовании других миров, готовить-адаптировать их к будущему контакту цивилизаций.

У обитателей Срединных графств, где обосновались наблюдатели, выдающие себя за послов мифической заморской Терры — средневековье и на дворе, и в головах. Поначалу аборигены представляются мнимым терранским амбассадорам совершенно безобидными, местные правители — на редкость справедливыми, а любопытная здешняя бинарная религия — достаточно терпимой. Но безоблачная идиллия длится недолго. Начинаются зловещие события, сопровождаемые небывалыми природными катаклизмами. Земляне вовлекаются в круговорот дворцовых тайн и переворотов.

Смогут ли агенты Леон и Берг помочь своим соседям перед лицом надвигающегося хаоса — или их вмешательство лишь ввергнет Солер в пучину кровопролитных войн и страшных эпидемий?..

---

«Господи боже, — подумал Леон, — просто фантастическая какая-то терпимость! Даже неловко за собственную свою историю становится. Впрочем, полчаса назад он пел по-другому… А может, он уже достиг той степени святости, при которой по штату положено чудить?»

А тексты этого Друда могут найтись не в церковной, так в замковой библиотеке, у маркграфа имеется, и недурная — несколько поколений предков собирали.

Маркграф встретил их на пороге парадного зала. Казалось, он уже некоторое время вот так нетерпеливо выхаживал по нему.

— Я послал за вами в собор, святой отец, — сказал он, — но вас там не оказалось. Пойдемте, мне нужно с вами посоветоваться.

— Я к вашим услугам, — вежливо ответил примас.

— Прошу прощения, — вступился Леон. — Ваша светлость намеревались…

— А, господа послы, — маркграф, казалось, лишь сейчас заметил их, — прошу прощения. Визит в скрипторий отменяется. И вечерний прием тоже.

«В виду конца света?» — чуть не вырвалось у Леона, но вслух он лишь сказал:

— Дурные вести?

— Это наши внутренние заботы, — устало сказал маркграф, — пройдемте, ваше святейшество.

Он взял священника под руку и уже направился к выходу, когда Берг окликнул его:

— Еще раз прошу прощения у вашей светлости. Мне казалось, вас следует поставить в известность…

— Да? — в голосе маркграфа прозвучало сдержанное раздражение.

— Мы наняли слугу.

— Когда? Сегодня? — Маркграф явно был уязвлен. — В этом нет нужды, амбассадор Берг. Я готов приставить к вам еще людей, если тех пятерых, что обслуживают ваши покои, недостаточно.

— Нет-нет… благодарю вас, более чем достаточно… этот будет нашим проводником. Как выяснилось, ходить по городу без сопровождения опасно.

— Опасно? Почему?

— Нас чуть не забили насмерть в таверне.

— В какой именно? — насторожился маркграф. — Я разберусь.

— Нет-нет, — поспешно вмешался Леон, — это не достойно внимания вашей светлости. Просто мы можем по незнанию оскорбить кого-то, нарушить обычаи… вот мы и наняли проводника, который показался нам подходящим.

— Хорошо, — рассеянно сказал маркграф. — В другое время я бы уделил больше внимания этому инциденту, но сейчас… А что до слуги — обратитесь к коннетаблю. Скажите, я велел. Прошу прощения, амбассадоры…

Он вновь заторопился к выходу, увлекая за собой встревоженного священника.

* * *

— Интересно, что там стряслось, — проговорил Берг, когда они, отпустив Айльфа на кухню, оказались в отведенных для них комнатах. — Наверняка что-то серьезное, раз наш хозяин так встревожился. И зачем ему понадобился наш милейший служитель культа?

— А что, кстати, стряслось со служителем культа? Надо же, бесов улицезрел! Что на него-то нашло?

— Какой-нибудь сдвиг на религиозной почве, — легкомысленно отмахнулся Берг.

— Ни с того ни с сего?

— На почве имевшего место небесного знамения. Он уселся на стул и, морщась, начал стаскивать неудобные жесткие башмаки.

— Слугу бы позвал, — безнадежно заметил Леон.

— Не могу я к ним привыкнуть… Неловко. Одевают, раздевают… Ты вот что… Послушай мой совет.

Я старше тебя, и практики у меня больше. Не принимай все, что тут происходит, слишком близко к сердцу. Тебе предстоит повидать еще не один мир, и если ты постоянно будешь лезть в туземные дела с той же страстью, надолго тебя не хватит. Вот ты сунулся святого отца спасать. А если бы тебе в башку камнем засветили?

— Как я мог? — устало сказал Леон. Он тоже уселся поближе к огню и вытянул ноги — от очага шел живой сухой жар, приятный даже в эти теплые весенние сумерки. — Ведь это же люди…

— Люди, но не мы… иные, — Берг медленно покачал головой. — И даже не потому, что еще не изобрели звездных кораблей… Они другие — пусть не физиологически… психологически другие. Пускай даже мы… ну, не мы, наши предки когда-то были похожи на них… Но мы успели измениться — они нет. Ты не сможешь работать, если каждого аборигена будешь воспринимать как человека, равного себе.

— Пока они мучаются, надеются, рождаются и умирают, они люди. Что еще нужно?

— Тогда с такими идеями тебе нельзя было поступать в Корпус. Твое дело — наблюдать. Фиксировать. Налаживать устойчивые контакты. Наша задача — удержаться тут при любой власти, а для этого требуется изрядный цинизм, милый мой. И нечего мне морочить голову всякими глупостями — проповедников тут и без тебя хватает.

Леон молчал. Он вдруг остро ощутил собственное одиночество. Берг прав в том смысле, что этот мир никогда не станет ему родным, но и сам Берг с его тевтонской рассудительностью не располагал к тесным приятельским отношениям. Его медлительность была хорошим противовесом вспыльчивому и подвижному характеру Леона, — должно быть, послов подбирали исходя именно из таких вот принципов взаимодополнения, но ведь равновесие — это еще не все…

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась физиономия Айльфа.

— Проходи, — сказал Леон. — Тебя накормили?

— Ага, — парень кивнул и присел на корточки у очага. — Но старый дурак, управляющий тутошний, сказал, чтобы я в людскую шел. Видал я эту людскую, хуже сарая… Послушай, сударь мой Леон, мы так не договаривались.

— Интересно, — высокомерно заметил Берг, — а чем тебе в сарае неудобно? Ты, можно подумать, раньше в хоромах ночевал…

— Не то чтобы неудобно, сударь, а так… Сарай я где угодно найду.

— Роскоши, стало быть, захотел? Айльф пожал плечами.

— А чем она плоха, роскошь? Поскитались бы вы с мое, поспали бы на соломе… С блохами в обнимку… Да и какая роскошь? Я, сударь, многого не прошу…

— Ладно, — вступился Леон, — можешь перенести матрас сюда, в переднюю. Только убирай его каждое утро, ладно?

— Ладно. Тут им всем, честно говоря, все равно не до меня. Сборы, все такое. Его светлость с утра выступает. И люди его с ним.

— Выступает? — удивился Леон. — Куда? Похоже, Айльф знал больше, чем оба посла, вместе взятые.

— Так ведь намедни племянник маркграфа, Ансард, который держит от маркграфа замок Ворлан, гонца прислал. Неладно там что-то. Вот его светлость и хочет своими глазами посмотреть.

— Что неладно? Война?

— Нет-нет, — помотал головой Айльф, — что-то другое. Порчу, что ли, кто-то навел. Недаром он святого отца с собой берет.

— И откуда это тебе все известно, а? На кухне разнюхал?

— А что, на кухне больше вашего знают. За столом кто-то должен прислуживать? Вино кто-то должен маркграфу наливать? А гонца, по-вашему, где кормили? Не в графских же покоях…

— Это где же этот самый Ворлан?

— На границе, рядом с Мурсианским озером. Места там диковатые — леса кругом. А так ничего, земля неплохая.

Леон задумался. Он еще ни разу не бывал на северных границах графства, но знал, что места там были пустынные, диковатые и порождали массу самых разнообразных легенд и слухов — из тех, что всегда возникают на рубежах цивилизованного мира.

— Вот бы съездить, верно? — Айльф правильно истолковал его отсутствующий взгляд. — В свите их светлости, чин-чином, как большие господа поедем.

— А ты бывал в тех краях? Парень покачал головой:

— Не доводилось. Таким, как я, там делать нечего. Под открытым небом не очень-то заночуешь — холодно там, а народ неприветливый.

— Жалко такую возможность упускать, — Леон повернулся к Бергу. Но тот, против обыкновения, спорить не стал.

— Маркграф едет, — задумчиво сказал он, — святой отец едет. Если там и впрямь что-то назревает, лучше знать обо всем из первых рук. Лишь бы его светлость не уперся рогом. Попробуем подкараулить его с утра пораньше, а там видно будет.

Леон выглянул в окно. В зеленоватом небе по-прежнему пылал призрачный белый факел, но долина внизу тонула в тумане, сквозь который не мог пробиться никакой огонь, и оттого казалось, что, кроме них, в jtom мире никого нет, словно странная бесшумная катастрофа смела с лица земли всех, кроме горсточки обитателей замка. Ему почему-то стало не по себе, и он резко задернул шторы.

Он ехал на невысокой караковой лошадке, такой же подвижной, как и он сам, и радовался, что уже приноровился к седлу настолько, что может обращать внимание на то, что происходит вокруг. А вокруг сначала расстилались возделанные поля, где изумрудная зелень молодых злаков у самого горизонта подернулась синей дымкой. Разогретая земля дышала влагой, в небе над головой заливалась какая-то пичуга. Ближе к вечеру тропа начала подниматься, и мирный сельский пейзаж сменился величественным и равнодушным пространством: перед ними распласталась сумеречная вересковая пустошь, и ветер заставлял вереск переливаться замедленными волнами.

Вопреки ожиданиям, путь был нетрудный — по плоскогорью пролегла мощенная камнем дорога, достаточно широкая, чтобы по ней бок о бок могли проехать четыре всадника. Даже внушительный отряд во главе с маркграфом, да вдобавок повозки со скарбом, тащившиеся в арьергарде — на одной из них восседал святой отец, — чувствовал себя вполне свободно.