Э. Гленвилль - Зулусы наступают

• Название: Зулусы наступают
• Автор: Э. Гленвилль
• Жанр: Исторические приключения

---

— Она говорит правду, — сказал Кару. — Когда я ее нашел, она едва могла идти — так она устала. Шакал стоял подле и смотрел на нее.

До поздней ночи толковали они о чудесах, виденных Куикен, которая стала теперь женой Кару. Все четверо были уверены в том, что люди, которые ездят верхом на кваггах, украли черную молнию у облаков.

Кару решил погадать на костях. Быть может, что-нибудь они ему откроют теперь, когда у него появилась новая жена.

Погадав, он объявил, что хочет уйти подальше от гор, где по ночам птица-молния прячет голову под крыло. Бежать нужно в равнины, где нет пристанища для птиц-молний.

— Черная молния живет среди скал и в тех местах, где есть деревья. А мы уйдем в степи и будем жить вместе с газелями и страусами, которые кричат громко и пугают молнии.

Куикен еще раз натерла жиром ноги и все тело. Вчетвером пошли они на запад. Теперь Суолле легче было идти, потому что часть поклажи пришлась на долю Куикен. Женщины несли ношу на голове, придерживая левой рукой, а правой рукой оживленно жестикулировали, ни на секунду не прерывая болтовню.

Мужчины шли молча, прислушиваясь к голосам птиц и животных, определяя направление ветра, следя за движением облаков.

Летели дни, и с каждым днем жара усиливалась. Возникали миражи. Измученные, изнемогающие от жажды бушмены видели тихое синее озеро, зеленые берега, пальмовую рощу. Они ускоряли шаги, и озеро превращалось в белый череп какого-нибудь животного, а пальмовая роща исчезала, уступая место высохшим колючим кустам. Возникновение этих призрачных оазисов бушмены приписывали козням богомола 12.

В народных сказках и легендах умом и ловкостью обычно наделены существа маленькие и слабые. Кролик всегда одерживает верх над лисицей и волком, а в готтентотских сказках шакал одурачивает льва. У племени банту есть сказка о Тиколоми, маленьком коричневом человечке, который темной ночью скачет верхом на леопарде, льве или павлине, а бушмены избрали своим героем насекомое.

Белые называют богомола «готтентотским божком», потому что бушмены почитают это странное насекомое, которое принимает чинную позу, словно для молитвы, а в действительности подстерегает добычу. Зеленое тельце богомола сливается с листвой кустов, и сам он похож на зеленый листик. Неподвижно сидит он, подняв длинные передние ноги, и поворачивает голову то направо, то налево, посматривая, не приближается ли жертва. Его зазубренные передние ножки — страшное оружие, ими он цепко хватает добычу. Бушмены считают его мастером в искусстве охотиться и относятся к нему с благоговением.

Для бушменов богомол стал видимым символом тех таинственных сил, действие которых не может объяснить первобытный человек. Ветер, болезни, засуха, наводнение, молния — вот эти таинственные силы, вмешивающиеся в жизнь человека. В поисках объяснения бушмен создавал самые фантастические теории. Он был уверен в том, что все явления природы тесно связаны с бытием человека, а животные, за которыми он охотится, могут оказывать на него определенное влияние. Из этого постулата вытекал ряд правил. Во время охоты не следовало смотреть на луну, так как луна таинственным образом связана и с охотником, и с добычей, — она следит за обоими, и охотника постигнет неудача, если луна его увидит. Охотник за газелями не должен в пору охоты есть мясо газели; он сделается вялым и неповоротливым, если нарушит это правило. Даже на тетиву лука можно было оказывать влияние: если девушка к ней прикоснется, лук остынет в руках охотника, и стрела не попадет в цель.

Богомол, проявляющий исключительное терпение и хитрость в выслеживании добычи, являлся для бушмена идеальным охотником и в то же время существом таинственным и странным. В отличие от кафиров, которые все непонятное обозначали одним словом «умтачати» (волшебство) и на этом успокаивались, бушмен не уставал искать разгадки и создавал свои наивные теории. Так, например, по мнению бушменов, Млечный путь образовался потому, что люди бросили на небо горсть золы и тлеющие угли из костра, и по этой белой тропинке движется солнце.

Нашим беглецам известны были все предания, передававшиеся из поколения в поколение. Быть может, творцами легенд и авторами семейных хроник были женщины. Можно удивляться тому, как не знавшие письменности народы запоминали и хранили столько сведений. Законы и обычаи кафиров передавались от старейшины к старейшине, а хранительницами легенд были женщины.

Белые женщины средневековья вплетали свои легенды в ткани, а на Востоке мастера-искусники впаивали их в вазы И сосуды. И через всю историю прошлого проходит мелодия колыбельных песен, которыми матери с незапамятных времен убаюкивали детей.

После нескольких дней пути бушмены пришли к глубокому ущелью и здесь почуяли запах воды. В этом отношения они были наделены не менее острым чутьем, чем квагга, которая, почуяв влагу, начинает копытами разрывать песок.

Куикен несла прибор для добывания воды — прибор очень простой: несколько тростинок, из которых удалена сердцевина. Эти тростинки вставлялись одна в другую, и из них можно было составить длинную трубку.

Взяв этот прибор, Кару опустился на дно оврага, вырыл яму в песке и глубоко воткнул в землю трубку, заткнув предварительно нижний конец травой. Затем он вытянул трубку, вытащил затычку, снова вставил один конец трубки в дырку, образовавшуюся в земле, и, взяв в рот другой конец, стал сосать. Сначала рот его наполнился сырым песком. Отплевываясь, он удлинил трубку и снова начал сосать. Наконец по трубке поднялась холодная, как лед, вода. Ею наполнил он сосуд из тыквы, и все четверо утолили жажду.

Затем женщины вторично наполнили водой сосуд и заткнули его травой.

В ущелье они отдыхали, пока не спустились сумерки.

Когда повеяло вечерней прохладой, они продолжали путь.

Через несколько дней пересекли они безводную пустыню и пришли в страну, изобиловавшую водой и дичью.

Мужчины расположились у подножья скалы и достали гадальные кости. Дакуин еще не мог состязаться с Кару в умении разгадывать пророчества костей. Но к гадальным костям он относился с благоговением, потому что они достались ему от отца и были, по мнению Дакуина, насыщены мыслями Каббо и других предков.

В сущности, гадальные кости были орудием, помогавшим бушмену выражать его собственные мысли, предчувствия и желания.

Глава IX СОПЕРНИКИ

Бушмены пришли в страну, где были вода, дичь, трава и деревья. Здесь они остановились, потому что необходимо было запастись водой, сделать новые сандалии и новые стрелы, пополнить запасы сушеного мяса и целебных трав, а также приготовить яд для наконечников стрел.

Беглецы нуждались в отдыхе. Кожа их потрескалась, волосы были взъерошены, животы заметно втянулись. Все четверо были с ног до головы облеплены пылью, смешанной с потом. Нужно было растереть тело жиром, чтобы снова стало оно мягким и гибким.

Они нашли пещеру. Пол ее был гладкий, как стекло; должно быть, его отполировали «животные, сидящие на корточках». В пещере стоял резкий запах леопарда. Суолла и Куикен разложили костер у входа, надеясь, что огонь прогонит страшного зверя.

Потом они сделали помост из веток, чтобы сушить на нем мясо.

Кару и Дакуин, лежа на склоне холма, следили за пасшимися на лугу стадами крупной дичи. Наконец Кару наметил своей жертвой жирную самку гну, а Дакуину хотелось вступить в бой с самцом черной антилопы, голову которого венчали длинные рога.

Внезапно как по команде животные перестали щипать траву. Все головы их повернулись в ту сторону, откуда дул ветер; самки и детеныши начали медленно отступать.

Бушмены зорко всматривались вдаль, но не могли понять, чем вызвана тревога.

— Спустимся в долину, — предложил Дакуин.

— Нет, подождем. Кажется, дикие собаки 13 вышли на охоту. Когда охотится стая диких собак, другие охотники уступают ей дорогу.

Антилопы и гну покидали пастбище. Вдруг Дакуин засмеялся и указал на животное, которое выползло из кустов в той стороне, куда отступало стадо.

— Дикая собака! Пфу! Антилопа может убить ее одним ударом копыта.

Стадо почуяло запах собак и галопом помчалось прочь. Антилопы забыли, что за минуту до этого опасность надвигалась с противоположной стороны.

— Они налетят прямо на стаю, — сказал Кару. — Сейчас собаки перережут путь одному из самцов и загрызут его, а тогда и мы наметим, кого убить.

Стадо мчалось, поднимая облака пыли, и вдруг в смятении остановилось и свернуло в сторону. Раздался оглушительный вой стаи, и передние собаки, словно стрелы, пущенные из лука, подлетели к самому крупному животному.

Это был тот самый самец черной антилопы, которого наметил своей жертвой Дакуин. Сначала он защищался, пытаясь пронзить рогами вожака, но когда другие набросились на него справа и слева, он перепрыгнул через них и помчался вдогонку за стадом.