Дэвид Геммел - Яростный клинок

• Название: Яростный клинок
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-015254-X

Далеко в зеленых холмах, в селении Три Ручья, в племени, что поклонялось богам Воздуха и Воды и почитало духов Земли, в ночь страшной бури родился он — великий герой, чей жребий предсказан был звездами. Тот, коему суждено было стать Яростным Клинком — воином, которому, согласно древнему пророчеству, надлежит схватиться со всей мощью жестокой армии Каменного Города, что лавиной обрушится на мирные земли риганта. Так начинается сказание о Яростном Клинке. Сказание о силе меча и силе магии, о самоотверженном мужестве и изощренном коварстве, о ведьмах и призраках, людях и богах. Так начинается новая увлекательная фэнтези-сага Дэвида Геммела — автора знаменитого «Дренайского цикла»!

---

— А ну, марш в дом! — рявкнул Руатайн.

Отец редко повышал голос, так что мальчик со всех ног бросился в дом. Мирия подошла к мужу.

— И что ты сказал ему? — прошептала она. Ворон снова закаркал.

— Правду. А чего бы ты хотела?

— Должно быть, ты получил удовольствие, — прошипела она, яростно сверкая зелеными глазами. — Тебе хотелось бы, чтобы мальчик презирал отца.

— Ты не права, женщина. Мне жаль…

— Жаль? Ведь ты человек, из-за которого погиб его отец. Он умер, чтобы тебе досталась его молодая жена!

Мирия немедленно пожалела о своих словах. Она ни разу за десять лет не сказала этого. Тишину нарушило хлопанье крыльев — ворон улетел к северным лесам.

Руатайн словно застыл.

— Значит, ты и впрямь так думаешь? — спросил он до ужаса спокойным голосом.

— Да, — ответила она, поскольку гордость заставила ее настоять на своем.

Холодный взгляд мужа напугал Мирию, и когда он заговорил, голос его был печален:

— Двадцать человек видели, как он умер, и ни один не сказал бы, что я хотел его смерти. Я защищал его весь день, а потом он бежал. Вот и все. — Голос Руатайна стал жестче. — Женщина, которая вышла замуж за человека, которого считает убийцей своего первого мужа, ничуть не лучше грязной шлюхи. Мне такая не нужна.

Он прошел в дом. Ночью, когда погасили свечи и лампады, Мирия оказалась одна в огромной постели. Руатайн спал в сарае. На следующий день он созвал плотников, чтобы построить новый дом в дальнем конце Долгого Луга. Через три недели он переехал туда.

Вся деревня Три Ручья была удивлена этой размолвкой. Разве Руатайн не самый красивый, отважный и богатый человек? Разве он не хороший отец и добытчик? Разве ей не повезло после смерти мужа — найти мужчину, принявшего вдову с сыном? Всем было прекрасно известно, что Руатайн обожает жену, а ее сына растит как своего. Тогда почему же — удивлялись люди — он переехал?

Колдунья Ворна могла бы им рассказать. В тот день она собирала травы в лугах и видела большого ворона, кружившего над домом. Но ничего не сказала. Людям не следует вмешиваться в дела богов. Особенно таких, как Морригу — богов беды и смерти.

Завернувшись поплотнее в плащ, Ворна скрылась в Зачарованном лесу.

Если в деревне Три Ручья размолвка вызвала только замешательство, то дети Руатайна были совершенно ею подавлены. Юный Браэфар оставался безутешен много недель, считая виновным себя. Коннавар тоже чувствовал свою причастность к ссоре родителей, ведь все началось с его драки с Гованнаном. Страдал и Бендегит Бран, хотя не понимал, в чем дело. Он знал только то, что видит отца куда реже, чем раньше.

Сама Мирия хранила молчание. Она старалась давать детям столько же любви, внимания и заботы, что и раньше, но мысли ее бродили далеко, и сыновья порой видели ее сидящей у окна с мокрыми от слез глазами.

Коннавар, как обычно, пытался разрешить проблему самостоятельно. Как-то вечером, через месяц после ссоры, он пришел к дому Большого Человека и постучал в дверь. Руатайн сидел у остывшего очага и точил нож, комнату освещал один тусклый светильник.

— Что ты здесь делаешь? — спросил воин.

— Пришел повидать тебя.

— Ты видел меня сегодня на лугу. Мы вместе метили скот.

— Но я хотел увидеть тебя наедине. Почему ты здесь? Мы сделали что-то не так? Прости нас, пожалуйста.

— К тебе это не имеет ни малейшего отношения, Конн. Просто… так получилось.

— Из-за того, что тебе сказала мама? Руатайн махнул рукой.

— Конн, я не хочу об этом говорить. Дело касается только твоей матери и меня. Что бы ни происходило между нами, в одном можешь быть уверен: мы оба любим и тебя, и Крыло, и Брана, и всегда будем любить. А теперь беги домой.

— Но мы все несчастны, — попытался настоять на своем Конн.

— Да, мы все… — кивнул Руатайн.

— И мы не будем снова счастливы?

— Ты будешь.

— А ты? Я хочу, чтобы ты был счастлив.

Руатайн поднялся со стула и подошел к мальчику, поднял его на руки и поцеловал.

— Ты — мое счастье, сын. А теперь ступай. — Открыв дверь, он поставил Конна на верхнюю ступеньку. — Я посмотрю, как ты побежишь — вдруг сиды охотятся на маленьких мальчиков?

— Меня они не поймают, — улыбнулся Конн и помчался по полю что было сил.

В последующие месяцы Руатайн и Мирия почти не разговаривали, за исключением случаев, когда Большой Человек приходил к Брану, но даже тогда беседа их была вежливой и равнодушной.

Коннавар не понимал этого, хоть и слышал ссору родителей из кухни. Ведь то были только слова, думал он, просто сотрясание воздуха. Не могли же они одни нанести такой вред.

Через год он рассказал об этом чужому человеку, когда подружился с иностранцем, Бануином. Темноволосый смуглый торговец впервые приехал в земли риганте двенадцать лет назад, привезя с собой крашеные ткани, вышитые рубашки, специи и соль. Товар был хорош и недорог. Он провел среди риганте три месяца, покупая бронзовые и серебряные украшения у ювелира Гариафы и шкуры черно-белых коров у Длинного Князя. Эти шкуры, говорил купец, хорошо пойдут на его родине, в Тургони. На следующий год он построил себе дом, провел зиму и весну среди риганте. На третий год жизни на их земле он начал носить клетчатые штаны и длинную синюю тунику, как принято у северных племен. Никто не оскорбился, поскольку все понимали, что это знак уважения.

Бануину тоже понравился отважный Коннавар, мальчик со странными глазами. Они познакомились в тот вечер, когда Конн влез в окно конюшни-склада, где Бануин хранил товар. Восьмилетний парень и не знал, что хозяин видел, как он прокрался по высокой траве, перелез через стену, а потом скрылся в окошке сарая. Это требовало определенной храбрости, поскольку, с позволения совета деревни, Бануин говорил детям, что он колдун, который обратит любого юного вора в жабу. Этому верили, и молодежь Трех Ручьев держалась подальше от дома торговца.

Заинтригованный, Бануин тихонько зашел на склад и увидел, как Конн полез в мешки у дальней стены. Торговец ждал в тени. Наконец мальчик добрался до тюка с оружием и вытащил бронзовый кинжал с серебряной резной рукоятью, сделанный Гариа-фой. Мальчик принялся рубить воздух, кружась и отпрыгивая, словно дрался со многими врагами. Потом он остановился, подошел к окну и помахал клинком в воздухе. Это удивило Бануина, но следующий поступок Коннавара показался еще более странным — мальчик отошел от окна и положил кинжал на место.

— Почему ты не украл его? — спросил торговец, и голос его слегка отдавался эхом.

Конн обернулся, сжимая кулаки. Бануин вышел из тени и опустился на длинный деревянный сундук. Мальчик бросился к тюку, вытащил кинжал и снова повернулся к «врагу».

— Собираешься драться со мной? — спросил торговец.

— Ты не превратишь меня в жабу, Иноземец!

— Я бы превратил, попытайся ты унести мой нож, но если ты пришел не воровать, то зачем?

— Я сделал это на спор. А там, откуда ты родом, так делают?

— Да, — ответил Бануин. — Однажды друг поспорил со мной, что я не влезу на скалу без веревки. Она была высотой шестьдесят футов.

— И ты влез?

— Почти. А потом упал и сломал ногу. С тех пор я уже не поддавался на такие подначки.

В этот момент из-за тюков выскочила крыса. Бануин вытащил что-то из рукава; его правая рука взметнулась сначала вверх, потом опустилась. Клинок, блеснув, пролетел через комнату, и мальчик увидел в противоположном ее конце пригвожденное к полу существо. Конн уставился на трупик и маленький метательный нож, торчащий из него.

— Крысы разносят заразу, — пояснил Бануин. — Так о чем мы говорили?

— О том, как берут на слабо.

— Ах да. Тогда положи мой кинжал на место, достань нож и заходи в дом. Там мы поговорим — если, конечно, ты не боишься.

— Непременно приду, — пообещал мальчик.

Вот уж вряд ли, подумал торговец, возвращаясь в дом.

Конн пришел очень скоро, неся очищенный от крови нож. Они проговорили не меньше часа. Сначала мальчик нервничал, но скоро его разобрало любопытство. А может он научиться бросать нож? Покажет ли ему Бануин, как это делать? Откуда приехал Иноземец? А какие земли расположены к югу?

С этого дня началась их дружба.

Часто они сидели по вечерам на скамейке около дома торговца и беседовали о событиях в мире, который казался мальчику величайшей загадкой. Бануин путешествовал в дальние края и часто пересекал море на кораблях. Конн никогда не видел корабля, и путешествие на нем представлялось ему восхитительно опасным. Кроме того, к своему удивлению он узнал, что люди за морем говорят на разных языках. Когда Бануин впервые рассказал ему об этом, он подумал, что тот шутит, и как только Иноземец заговорил на своем родном наречии, мальчик засмеялся. Правда, уже через год он уже выучил несколько фраз.

— У тебя способности, — сказал как-то Иноземец после короткой беседы на тургонском. — Большинству людей из твоего племени трудно освоить наши глаголы.