Дэвид Геммел - Волк среди теней

• Название: Волк среди теней
• Автор: Дэвид Геммел
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03964-2

Он — одинокий всадник. Волк скалистых пустынь, в которые мир обратился триста лет назад. Хищник среди хищников, стрелок среди стрелков, человек, в совершенстве постигший новый закон бытия — убей или умри. Он — странник, долгие годы бродивший по свету в поисках мечты. В поисках затерянного где-то в песках города Неба, города Добра, города Жизни. Он — герой, который сделал свой выбор, и выбор этот — встать против всей мощи армии демонов, задумавших обратить землю в свое королевство, а людей — в своих рабов. Он — воин Света на охоте за Зверем Тьмы…

---

— Да, — сказал он. — Безмерно красив. Спокойной ночи, Йон.

Каритас сидел у себя в длинной хижине. На душе у него было черно. Он угрюмо думал, что Шэнноу не сумеет поверить правде. А, собственно, с какой стати? Даже в его собственную эпоху технических чудес находились люди, веровавшие, что Земля — плоская, или что Человека вылепил из комка глины добрый бородатый бессмертный. У Шэнноу в распоряжении был хотя бы неопровержимый факт, подкреплявший его теорию Армагеддона. Мир ведь оказался на краю полной гибели.

В предшествующие годы многократно взвешивалась возможность ядерной катастрофы. Но практически никому даже в голову не приходило, что Природа докажет все ничтожество мощи сверхдержав. О чем говорил ему ученый через пять лет после Падения?

Теория Чэндлера? С тех дней, когда он добросовестно вел дневник, у него сохранилась запись… Старик прошел в заднюю комнату и начал рыться в дубовых ящиках, накрытых бобровыми шкурами. Под ржаво‑рыжим ломким экземпляром лондонской «Тайме» он увидел выцветшие голубые обложки своих дневников, а под ними — листы бумаги, которыми пользовался в течение почти сорока лет. Что толку, подумал он, вспомнив день, когда его последний карандаш превратился в огрызок, который уже невозможно было очинить. Он отодвинул их и начал листать дневники, пока не нашел записи от 16 мая. Через шесть лет после Падения. «Странно, как стираются воспоминания всего лишь через два‑три столетия», — сказал он себе с усмешкой, прочел запись и откинулся на спинку, вспоминая старика Уэбстера и его изъеденный молью парик.

Лед на полюсах! Вот что сказал ему Уэбстер. Он нарастал со скоростью 95 тысяч тонн в день, медленно меняя форму Земли из сфероида на эллипсоид, что нарушало устойчивость вращения. Затем настал день, когда колосс Юпитер и остальные планеты‑великаны выстроились в смертоносный ряд, добавив силу своего притяжения к притяжению Солнца. Земля, уже покачивавшаяся на своей оси, опрокинулась, и на большую часть полушария обрушились приливные волны, смерть и новый Ледниковый период.

Армагеддон? Бог Отец перешел от человеколюбия к человекоубийству?

Быть может. Но почему‑то Каритас предпочитал великолепную анархию Природы.

В эту ночь Йону Шэнноу приснилась война: на шалаши какого‑то селения неслись неведомые всадники в рогатых шлемах. Они были вооружены мечами и пистолетами, и когда сотни их ворвались в селение, от грохота выстрелов можно было оглохнуть. Жители селения защищались: стреляли из луков, поражали врагов копьями, но с сопротивлением было быстро покончено. Мужчин зверски убили, молодых женщин вытащили из шалашей, долго насиловали, а затем перерезали каждой горло зазубренным кинжалом, перевернули вверх ногами и собирали кровь в кувшины, которые затем были пущены вкруговую. Всадники пили, хохотали, и их лица все больше обагрялись.

Шэнноу проснулся в холодном поту. Пальцы левой руки скрючились, словно сжимали рукоятку пистолета. Сон вызвал у него ужас своей омерзительностью, и он проклял свой мозг за такие видения. И начал молиться, вознося благодарность за жизнь, за любовь и просил Бога Воинств защитить Донну Тейбард, пока он не сможет воссоединиться с ней.

Ночь была темная, снег кружил над поселком, и Шэнноу, поднявшись с колен, закутался в одеяло. Он подошел к очагу и помешивал угли, пока над ними не заплясал слабый огонек. А тогда положил на него растопку, поленья и раздул его в жаркое пламя.

Сон казался явью, такой жестокой явью!

Голова у Шэнноу разламывалась. Он подошел к окну, где на подоконнике в кувшине настаивались листья колы, которыми его снабдила Куропет. Как обычно, два‑три глотка прогнали боль. Он открыл окно и высунулся наружу, глядя на падающие хлопья. А перед глазами у него маячили всадники — их особые шлемы с изогнутыми, черными, сверкающими рогами, их нагрудники с вычеканенной козлиной головой. Он вздрогнул и закрыл окно.

— Где ты сейчас, Донна, любовь моя? — прошептал он.

Кем только не перебывал за свою жизнь Кон Гриффин, но пока еще никто не принимал его за дурака. Однако всадники в рогатых шлемах, небрежно надменные, видимо, сочли его желторотым птенцом.

Караван, выдержав три нападения каннов и страшную минуту, когда на высокогорной тропе лавина чуть было не увлекла с собой один из фургонов, наконец достиг зеленой долины у подножия гор, чьи снежные вершины скрывались за облаками.

На собрании всех владельцев фургонов было постановлено пустить корни в этой долине, и Кон Гриффин объехал ее с Мадденом и Берком, размечая участки для каждой семьи. А когда были повалены первые деревья, переселенцы, проснувшись в одно промозглое осеннее утро, увидели, что к их селению приближаются три всадника в странных черных шлемах с торчащими козлиными рогами. С их поясов свисали пистолеты, каких Гриффин еще не видел.

Он пошел им навстречу, а Мадден сел на козлы ближайшего фургона, положив поперек колен свое длинное ружье. Джимми Берк стоял на коленях возле срубленного дерева, неторопливо протирая двуствольный кремневый пистолет.

— Доброго вам утра, — сказал Гриффин.

Тот, что ехал чуть впереди, молодой человек с темными глазами, раздвинул губы в улыбке, обдавшей Гриффина зимним холодом.

— Вы решили тут обосноваться?

— А что? Это ведь нетронутая земля.

Всадник кивнул.

— Мы ищем странника по имени Шэнноу.

— Он умер, — сказал Гриффин.

— Он жив, — ответил всадник с полным убеждением.

— Если так, то меня это удивляет. К югу отсюда на него напали каннибалы, и он не вернулся в свой фургон.

— И много вас здесь? — спросил всадник.

— Достаточно, — сказал Гриффин.

— Ну, что же, — согласился тот, — нам пора. Мы ведь едем издалека и далеко.

Они повернули лошадей и поскакали на восток.

Мадден подошел к Гриффину.

— Не понравились они мне, — сказал он. — По‑твоему, нам грозит опасность?

— Возможно.

— У меня от их вида мурашки по коже забегали, — сказал Берк, присоединяясь к ним. — Очень смахивают на каннибалов, только вот зубы обычные.

— Что думаешь, Грифф? — спросил Мадден.

— Если они разбойники, то вернутся.

— О чем они говорили? — осведомился Берк.

— Справлялись о человеке по имени Шэнноу.

— Это еще кто? — спросил Мадден.

— Иерусалимец, — ответил Гриффин, избегнув прямой лжи. Он никому в караване не открыл настоящего имени Йона Тейбарда.

— В таком случае, — заявил Берк, — им лучше держаться от него подальше. С ним лучше не связываться, клянусь Богом! Это ведь он перестрелял разбойников в Ольоне. И Даниил Кейд из‑за него охромел — прострелил ему колено.

— Никому про Шэнноу не упоминайте, — предупредил Гриффин.

Мадден заметил выражение его лица и прищурился. Что‑то осталось недосказанным. Однако он верил Гриффину и не стал его расспрашивать.

В ту же ночь вскоре после полуночи пятьдесят всадников галопом ринулись на селение через восточное пастбище. Передние наткнулись на веревку, натянутую в высокой траве, и их кони с визгом кубарем покатились по земле. Всадники слетели на землю. Их товарищи во втором ряду изо всех сил натянули поводья и остановили коней перед веревкой. Кося их, зарявкали двадцать ружей; двадцать налетчиков и несколько коней рухнули наземь. Второй залп из пятнадцати пистолетов выбил из седел еще несколько человек на заметавшихся лошадях, и уцелевшие ускакали. Некоторые из свалившихся поднялись на ноги и кинулись бежать. В ярком лунном свете стрелки убивали их по‑одиночке.

Когда воцарилась тишина, Кон Гриффин перезарядил пистолеты и вышел на пастбище. В траве он насчитал двадцать девять трупов и одиннадцать лошадей, мертвых и издыхающих. Мадден и другие присоединились к нему, снимая с мертвецов оружие. Это были револьверы, заряжавшиеся патронами.

— Вы посмотрите, — сказал Гриффин, оглядывая убитых, — они все одеты одинаково, будто солдаты в старинных книгах. Что‑то тут очень не так! — Он обернулся к Маддену: — Садись на лошадь и следуй за ними. Не показывайся и не рискуй. Мне надо знать, откуда они и сколько их там.

Донна Тейбард подошла к Гриффину и взяла его под руку.

— Кто они, Кон?

— Не знаю. Но они наводят на меня страх.

— Ты думаешь, они вернутся еще до утра?

— Вряд ли. Но в таком случае Джейкоб нас предупредит.

— Так пойдем домой. Эрику не терпится узнать, что было. Он будет так тобой гордиться!

Гриффин притянул ее к себе и нежно поцеловал в лоб. Ему отчаянно не хотелось говорить ей про Шэнноу, хотелось, чтобы она и дальше верила, что он мертв. После исчезновения Шэнноу они очень сблизились, и он всячески заботился об Эрике, а потому его часто приглашали пообедать или поужинать в тейбардском фургоне. Потом как‑то вечером он попросил Донну стать его женой, ожидая отказа, готовясь ждать, пока она не передумает. А она согласилась, поцеловала его и поблагодарила за честь.