Иржи Грошек - Реставрация обеда

• Название: Реставрация обеда
• Автор: Иржи Грошек
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-352-00263-2

«Реставрация обеда» – второй роман Иржи Грошека, своего рода литературная автобиография, связанная с «Легким завтраком в тени некрополя» общими «персонажами», такими как хитроумный сюжет и неповторимый «грошековский» юмор. Вдобавок «Реставрация обеда» еще и роман-концепция. Автор приглашает вас посетить свою «творческую кухню» и понаблюдать, как весело готовятся котлеты по-пражски и чешско-моравские фрикадельки. Вот эти блюда и есть литературные рецепты, которые оборачиваются авторскими афоризмами на все случаи жизни.

---

Итак, господину N понравилась Вендулкина квартира, как и сама девушка, которая в целях экономии не горела желанием выплачивать налог с аренды. Поэтому сразу же предложила господину N считаться для окружающих – «дядюшкой», поскольку на другие родственные связи – ни мордой, ни возрастом он не подходил… Наш господин охотно принял Вендулкино предложение как лестное. И разумное, поелику тоже не всегда платил налоги. Тем более что такое скоропостижное обретение родственницы навело его на определенную мысль… И для начала он в первый раз отрекомендовался – Йиржи Геллером. После чего стал арендовать Вендулкину квартиру, имея в виду эту мысль как весьма перспективную.

Вскоре по адресу: Спальна улица, дом четырнадцать, прибыл и Густав Шкрета. Наш господин ошарашил его странными желаниями, но компенсировал это удивление своими возможностями. И Густав Шкрета за «энную» сумму согласился подобрать господину N – новых фотографических родственников. Что, в общем-то, смахивало на коллекционирование. С Ирэной и Янкой – филокартист поддерживал, скажем, периодические отношения; с писателем – он познакомился в баре «У старого Эдгара»; Вендулку – предоставил господин N; а сам Густав Шкрета – рассматривал себя в зеркале почти что ежедневно. И если не принимать в расчет «театрального фашиста» – чем не родственники?!

Когда же фотографический альбом был готов перекочевать к заказчику, у господина N возникла свежая фантазия – отобедать. Для чего и пригласил своих новых родственников посетить историческую родину «Йиржи Геллера»…

Как мне рассказывал господин N, он всегда с пиететом относился к авантюрному роману. Особенно к «Сатирикону» Петрония, считая эту книгу основополагающей для всей плутовской литературы. И поэтому с радостью пожертвовал своим имуществом ради простодушного аферизма. Тем более что новую жизнь он собирался начинать на пустом месте и в свежем архитектурном стиле. Имея, впрочем, достаточно денежных средств на личном счете в банке… И если вы думаете, что Йиржи Геллер поджег свой дом с менее благородными целями, чем – «гори оно все ясным пламенем», то вы его плохо знаете. Вот почему Вендулха решила, что – «дядюшку» внезапно отравили. Иначе подобный идиотизм она объяснить не могла. Эх, молодость, молодость… Да я в своей жизни совершал и более сумасбродные поступки, дабы избавиться от меркантильных особ… Ибо когда у тебя ничего нет – ты многим особам становишься неинтересен.

Короче говоря, на званом обеде наш господин появился в маске, а кроме Вендулки и Густава Шкреты – никто настоящего лица Йиржи Геллера не видел. «Как Нерон», – сравнивал для меня эти зрелища господин N, намекая на пристрастие римского императора к театральным мистификациям… В общем – отобедали… После чего господин N преспокойненько подпалил свой дом и от-прасился на железнодорожный вокзал, доверяя Густаву Шкрете вывести гостей с пожарища. «Как Нерон», – все сравнивал господин N, декламируя, что – «Рим горел и нам – велел!»

А между тем активный пособник данного мероприятия Густав Шкрета – давно приобрел шесть билетов в одно купе и теперь выводил «родственников» с пепелища. Дабы успеть на фирменный поезд «Прага – Брно». Или «Брно – Прага» – это в какую сторону посмотреть. Якка, Ирэна и писатель Петер Бурган – пребывали в подавленном состоянии, зато Вендулка и Густав Шкрета чувствовали себя превосходно, убеждая всех, что гибель Йиржи Геллера – темное дело. И лучше подыскать ему замену, при отягчающих вину обстоятельствах. Как-то: пожар, отравление и непонятные родственники, которые сдуру могли бы рассчитывать на богатое завещание… В общем, когда в купе появился и господин N, без маски, все принялись убеждать его стать Йиржи Геллером, на полном казенном обеспечении. Вендулка согласилась оплачивать квартиру, понятно, что – из денежных средств самого господина N, а Ирэна вызвалась "накарякать» за Йиржи Геллера роман, естественно, что – руками писателя Петера Бургана.

Остается добавить, что после удачной мистификации новоявленный Йиржи Геллер и Густав Шкрета решили отметить это событие на квартире у Янки. Для разнообразия. Сколько они там выпили коньяка – одному богу известно… Но когда Густав Шкрета попытался открыть бутылку с болгарским кетчупом, у него ничего не получилось. Вначале он ковырял бутылку опасной бритвой, потом попытался размочить пробку в горячей воде, но включил холодную и упал вместе с кетчупом в ванну. Где мертвецки заснул. Йиржи Геллер разумно предположил, что Густав Шкрета подобным образом протрезвляется, и надписал его – «Гай Петроний Арбитр», в знак признательности за оказанные услуги. К тому же Густав удивительно походил на любимого писателя господина N – в ванне с кетчупом… После чего Йиржи Геллер закрыл входную дверь, положил ключ от Янкиной квартиры себе в карман и отправился на Спальну улицу – отдохнуть… Только не успел, поскольку часа через два – ему доставили тело Густава Шкреты в женском берете.

И покуда Йиржи Геллер соображал, что теперь с ним делать, Янка с Ирэной так же стремительно ускакали, пофыркивая от возмущения. "Это оттого, что мы насвинячили в Янкиной квартире…» – подумал господин N и оттащил Густава Шкрету в ванную комнату. Протрезвляться дальше… Все остальное – вы уже знаете]

финал

Так завтракай дважды и дважды обедай!

Петроний Арбитр. Сатирикон

прага. железнодорожный вокзал

Летом девяносто девятого года мне захотелось уехать из Праги к чертовой матери. По какой-то причине я решил, что она проживает под городом Брно, и поспешил к ней в гости… «Цурюк цур натур!» – назад к природе, где мысли возникают сообразно потребностям, а не прихотям. Где пересчитываешь пастушек, чтобы заснуть, вместе с барашками… Я планировал арендовать какое-нибудь бунгало с электропроводкой, подключить «ноутбук» и творчески провести время. Насилуя портативный компьютер сценами из деревенской жизни. Надеясь, что меня не привлекут за растление вычислительной техники…

Двадцатого июля я наконец собрался с вещами и прибыл на вокзал, чтобы выехать в указанном, на фиг, направлении. Заботливая кассирша попыталась всучить мне билеты «туда-и-обратно», с проставленной датой возвращения…

– Если вы будете ждать меня на перроне, – согласился я.

Кассирша вернула свою бретельку на плечико и выдала мне билет – только в одну сторону. Да я бы и сам при данных условиях не вернулся. Чтобы такого талантливого автора да заграбастал какой-то шлагбаум с бретельками. Может, я в следующем году напишу железнодорожное расписание в трех частях. И все кассирши будут моими…

С этими мыслями я разыскал поезд «Прага – Брно» и стал вдоль него прохаживаться, время от времени недоумевая, по какой причине ничего многозначительнее кассирш не идет мне в голову. Нет чтобы задуматься о бренности какого-нибудь сущего. Или о безвозвратности всего прошедшего. А я все – о кассиршах, о кассиршах, о кассиршах… Но тут в вагон-ресторан стали грузить пиво, и мой мыслительный процесс переключился на прохладительные напитки. Вдобавок меня беспокоил машинист, который из окошка локомотива тоже наблюдал за погрузкой пива и пальцами – «загибал каждый ящик…».

Поэтому я поспешил в вагон, чтобы подыскать себе место поближе к ресторану…

Свободное от «пивнюков» купе найти не удалось – везде сидело их по двое, по трое. Дети дошкольного возраста тоже непривлекательны в смысле попутчиков – они больше кричат и писаются, чем едут. А запотевшие старушки отчаянно храпят, как только пригреет солнце. То есть выбирать было не из чего, и я устроился в купе, которое занимала длинноногая особа с мужчиной попроще.

– Вас это не побеспокоит? – спросила она и перегородила ногами купе, в смысле – закинула на противоположное кресло.

– Отчасти, – признался я, рассматривая, как девушка распорядилась ногами. – Но думаю, что в состоянии с этим совладать.

– В каком значении? – уточнила она, устраиваясь поудобнее.

– В общечеловеческом, – пояснил я. Мужчина отложил в сторону газету и доброжелательно улыбался, прислушиваясь к нашему диалогу. «Не муж и не папа», – определил я.

– Разрешите представиться, – сказал мужчина. – Йиржи Геллер… А это Вендулка, – добавил он и указал на девушку. – Моя племянница.

«Начинается…» – подумал я, поскольку уже путешествовал в обществе дядюшки и племянницы. Однажды. И ничего хорошего из данного мероприятия не вышло, кроме авторского гонорара за нанесенные читателю травмы. Мне снятся иногда эти несчастные.

Они бегут вслед за поездом, размахивая моими книжками, и кричат: «Убийца!»

Конечно, хорошо, когда читатели прозревают, прикоснувшись к чему-нибудь. Когда парализованные отбрасывают костыли после знакомства с автором. Но когда они бегут за поездом, я принципиально закрываю окно, чтоб ничего не слышать.