Густав Грюнебаум - Классический ислам. 600-1258

• Название: Классический ислам. 600-1258
• Автор: Густав Грюнебаум
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1988

Известный американский исламовед освещает историю зарождения и развития ислама и арабского Халифата вплоть до падения его столицы Багдада под натиском монгольского завоевания.

---

Невозможно даже представить себе яркость и многообразие мусульманской Испании IX и X вв. Вражда между берберами, «славами» и коренными жителями (балади), приведшая к гибели Кордовский халифат, отражалась на жизни государств, наследовавших ему, и на отношениях между ними, что обрекло всех их на бессилие. Важнейшими берберскими государствами были маленькие королевства Гранада и Малага (аннексированная Гранадой в 1057 г.). Apologia pro Vita Sua («Апология своей жизни»), написанная последним гранадским Зиридом после его свержения Альморавидами, демонстрирует непревзойденное понимание проблем, стоявших перед мелкими князьями, которых окружал все более усиливавшийся христианский мир; им угрожали как соперничающие группировки, так и подгоняемая страхом алчность мусульманских монархов. «Славы» держали в своих руках контроль над Альмерией и Деиией, Валенсией и Балеарскими островами. «Туземные» правители сидели в бывшей столице, в соседней Севилье, в Бадахосе и Мурсии, в Сильве (ныне португальской) – мы привели для примера лишь несколько городов – и, конечно, в Сарагосе и Толедо.

Воспользовавшись полным крушением военного могущества Кордовы, Джахвар ибн Мухаммад, происходивший из влиятельной чиновничьей семьи, захватил власть. Он создал в городе в качестве primus inter pares некое подобие олигархической республики. Его сын, наследовавший ему, постепенно превратил ее в королевство, но к 1070 г. Кордова была включена в состав более удачливой Севильи, где правили бану аббад. Эта династия, основанная судьей, также приобрела верховенство в рамках чего-то вроде республиканской конституции, пока не добилась абсолютной власти, завоевав Севилье доминирующее положение (хотя и не слишком прочное) в Юго-Западной Испании.

Множественность центров силы и подвластных им небольших территорий вызвала также немалое число специфических явлений, из которых, вероятно, наиболее любопытным было господство евреев в Гранаде при бану награлла (ок. 1030–1066). Самуил ибн Награлла, талмудист, грамматик и поэт, в 1027 г. был нагидом («глава», «князь») крупной еврейской общины в Гранаде. Он предложил зиридскому князю, трон которого шатался, свои услуги в качестве высшего должностного лица, хотя не был ни арабом, ни бербером. С точки зрения закона признание немусульманина вазиром было недопустимо – знаменитый египетский еврей Ибн Киллис (ум. 991) не стал при Фатимидах вазиром до тех пор, пока не перешел в ислам, – следовательно, это вызвало неприязнь среди мусульман и в конце концов стоило сыну Самуила Иосифу и многим его единоверцам жизни во время погрома. Возможно, что именно Иосифу принадлежала идея строительства знаменитой Альгамбры. Независимо от того, как было на самом деле, его возвышение, как и ста годами ранее возвышение врача-еврея Абд ар-Рахмана III Хасдаи ибн Шафрута (ум. 970), ставшего министром финансов, явилось символом расцвета двуязычной еврейско-арабской культуры в мусульманской Испании. Красноречивое доказательство ее значения – появление таких фигур, как Саломон ибн Габироль (Авицеброн, ок. 1022–1058), поэт и неоплатоник высочайшего достоинства, принадлежащие к той же школе астроном Абрахам ибн Хиййа (ум. 1136) и Абрахам ибн Эзра из Толедо (ум. 1167), знаток Аристотеля Иегуда хал-Леви (также из Толедо, ум. 1140), а самое главное – Маймонид (ок. 1135–1204) из Кордовы.

Притесняемые Альморавидами, гонимые Альмохадами и христианами, которые в XIII и особенно в XIV в. становились все более нетерпимыми, еврейские ученые в течение двух столетий, последовавших за отвоеванием Испании, заслужили благодарность Запада за свое сотрудничество в Толедо при переводе на латынь арабских и еврейских научных и философских трудов. Эмиграцию молодого Маймонида и его отца, нашедшего ему место придворного врача у Саладина в Каире, можно рассматривать как симптом перемен в еврейской жизни, которая отныне была сосредоточена в фатимидском и аййубидском Египте. Сохранившаяся переписка Маймонида, относящаяся к тому времени когда он был главой каирской общины, свидетельствует о небыкновенном уважении, которым среди европейского еврейства пользовались евреи, говорившие по-арабски: в этом отражалось почтение, которое поднимающийся Запад редко позволял себе выражать по отношению к арабо-мусульманскому Востоку, столь совершенному, но в действительности уже начинавшему приходить в упадок.

Завоевание в 1085 г. Толедо Альфонсом VI, королем Кастилии и Леона, возможно, и не было совсем неожиданным, но оно сделало крайне опасным положение остальных князей. Мутамид, правитель Севильи, которая должна была стать следующей целью Альфонса, присоединился к князьям Бадахоса и Гранады, призвавшим на помощь Альморавидов. Эту просьбу вручило посольство, составленное из кади. Йусуф ибн Ташфин дал согласие, но потребовал, чтобы ему отдали Алхесирас в качестве места для высадки и для создания морской базы. Эмиссары не чувствовали себя вправе принять самостоятельное решение и вернулись в Испанию, чтобы проконсультироваться со своим монархом. Тем временем Йусуф заставил своих фукаха вынести вердикт, в соответствии с которым оккупация Алхесираса, даже если ее придется осуществить вопреки воле его нынешнего хозяина, будет в интересах борьбы за веру и в согласии с Законом, и вскоре сам последовал за армией, которая без промедления была отправлена в Андалусию. В Севилье он был принят Мутамидом и остальными князьями. Альфонс занял позицию возле Сакралиаса (Зал-лака), к северо-западу от Бадахоса, и 23 октября 1086 г. потерпел тяжелое, но не окончательное поражение. Валенсия и Сарагоса были спасены, но берберские части, оставленные Йусуфом в Испании, были не в состоянии сдержать христиан, которые стали собирать силы для продолжения борьбы. Споры между князьями парализовали мусульманскую армию подобно тому, как это произошло перед интервенцией. Снова приглашенный Мутамидом, который на этот раз действовал единолично, Йусуф возвратился в 1090 г. в Испанию и вскоре убедил всех, что с политической слабостью и моральной разобщенностью Андалусии можно будет справиться только в том случае, если власть перейдет в руки Альморавидов.

Испанские законоведы подтолкнули его к решительному шагу – вот еще один пример превосходства уммы над политическими институтами тех дней. Перед тем как Йусуф принял окончательное решение, он получил послание, подписанное кади Гранады и Малаги и крупнейшими учеными Востока, среди которых был ал-Газали; они объявляли, что князья не способны править. Лишь Сарагоса держалась еще несколько лет, но в 1110 г. и она сдалась Альморавидам; впрочем, через восемь лет христиане отняли ее у них. Даже отчаянные усилия Альморавидов, ненавидимых в Испании за необразованность и жестокость, не смогли остановить реконкисту, возглавленную отныне и навсегда Арагоном. Нетерпимость фукаха, добившихся при Али ибн Йусуфе (1106-П43) значительного влияния на исполнительную власть позволила Альфонсу легко убедить мосарабов переселиться на обезлюдевшие христианские земли. Санкционированная дедом Аверроэса высылка христиан в Марокко, которая последовала за поражением в битве при Армисоле (возле Гранады) в 1125 г., свидетельствовала о глубине кризиса.

Религиозная реформа и берберский национализм. Альмохады

Однако уже через несколько десятилетий после смерти Йусуфа ибн Ташфина (1106) новая и даже более могучая волна, поднявшаяся в сердце страны, поглотила движение, сделавшее в свое время кочевников-санхаджа владыками империи, равных которой еще никогда не видел Магриб.

После победы в битве при Заллаке Йусуфу пришлось включить альморавидскую империю в суннитскую «государственную систему», упоминать багдадского халифа в проповедях во время официальных служб в мечетях (хутба), считать завоеванные владения дарованными халифом и зависеть от него как амир ал-муслимин, «повелитель мусульман», что строго отличали от титула Аббасидов амир ал-муминин, «повелитель правоверных». Этот титул дал власти Альморавидов, по крайней мере в глазах юристов, квазирелигиозную санкцию. Как эти события восприняло население, установить невозможно; они свидетельствуют лишь о нерушимости теоретических принципов, в соответствии с которыми политической властью в дар ал-исламе мог на законном основании обладать только преемник Пророка.

Однако включение в суннитскую «государственную систему» не защитило Альморавидов от оппозиции. Правящая олигархия была не в состоянии обеспечить себе прочную базу из сохранивших ей верность берберов, и, чтобы получить необходимую поддержку, Али ибн Йусуф ибн Ташфин был вынужден использовать тюркских и христианских наемников. Христиане, испанцы и каталонцы во главе со знаменитым «Отступником» (попавшим в руки Альморавидов в качестве пленника), ценились не столько как знатоки военной тактики, сколько как сборщики налогов; они отыскивали племена, удаленные от центра (такая система сбора налогов сохранилась в Марокко до конца XII в.), и прочесывали всю территорию, занимаемую ими. Недовольство использованием наемников-«не-верных» и взиманием «незаконных» налогов, несомненно, способствовало появлению оппозиции режиму, но идеологическая база оппозиции была специфически религиозной.