Север Гансовский - Инстинкт?

• Название: Инстинкт?
• Автор: Север Гансовский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-00307-1

---

Стала рассказывать, что из-за этих криков всем пришлось переселиться в восточную часть города. Невозможно было выдержать. Некоторые смотрели издали — близко подойти нельзя было. Какой-то механизм вылез из-под земли. Или часть его. Что-то делал, непрерывно издавая вопли — может быть, как раз затем, чтобы не подходили, не испортили его, не помешали. И вот нагреб эту дюну… Одним словом, переселились. Особенно трудно пришлось членам СОДа. Целые дни таскали из башни на восток оставшиеся мешки сахарной пыли.

Смотрел на нее. Раньше была очень ладная молодая женщина. А теперь еле идет.

Остановилась.

— Посидим еще.

— А далеко? Давайте понесу вас.

— Да нет, ни в коем случае! Что вы?

Все-таки взял ее на руки — весу-то килограммов двадцать пять. Видимо, сильно мучили во время допросов. А она-то, пожалуй, и не знала, где спрятан комплект. Вьюра, наверное, скрыла от членов Совета, надеясь, что сам я об этом не буду говорить.

Понес вверх по песку, потом вниз, но уже в направлении города. Понятно было, что с СОДом что-то случилось. Иначе зачем такие предосторожности — от города, к городу. Созвездие Лепестка стояло прямо над головой. Может быть, оттуда как раз радиосигнал летит сквозь черный космос, регистрируется в «Аварийце». Ребята не знают, что со мной. Должен был, конечно, связаться, но не хотел докапываться до корабля. Узнают видящие, что в нем побывал, спрячут снова, да так, что никогда не найдешь.

А вообще наслаждение было после мучительных недель в душном коридорчике идти в пустыне ночью. И казалось, что в целом на Иакате стало лучше. Про голод Тайат ни слова, значит, горожане как-то выкрутились.

— Ну давайте, я пойду. Отдохнула.

— Да ничего.

— Тогда вот сюда влево вниз.

Мы были теперь на бархане, где я когда-то трудился. На улице, в которую он уже вступил. Стали спускаться к засыпанному до третьего этажа дому. Из окна один кто-то выходит, второй. Третий, кажется, Втв.

— Сергей! Ты? — Распростер объятья.

Поставил Тайат на ноги.

Вдруг боль пронзила всего сразу. Упал на спину. Потерял сознание.

Потом оказалось, что трещина в шейке левого бедренного сустава, надломлена лучевая кость предплечья, сломано четыре ребра, — все, когда протаскивало через червячный вал. Но ведь не чувствовал, вылезая из трубы. Весь поломанный забирался в подвал, вылезал оттуда, шел один и с Тайат по улице, садился, вставал в пустыне, нес молодую женщину, донес до места и только тогда рухнул. Держали счастье, что вырвался из машины, подъем, который испытал, увидев Вьюру, нетерпение, с каким ждал ее, встреча с Тайат и радость вдыхать воздух с моря.

Только к середине следующего дня пришел в себя. Темная комната, а в длинной узенькой щели между массой песка и верхним обрезом оконного проема солнечно. Лежу на полу. Рядом Тайат со здоровенной миской свежего букуна. Умял все, заснул, даже не спросив подтверждения, что букун наконец пошел в столовых. Так дней десять — разбудили, поел и обратно в полусон-полубред. Помню, что на импровизированных носилках пять раз переносили с одного места на другое, то вверх через какие-то дыры протаскивали, то вниз спускали. Однажды, когда поспешно уносили, слышал за стеной крики и шум толпы. Потом лежал в каком-то подвале на окраине вечером, и через два окошка туда били лучи заходящего солнца. Нежился в них. Прозвучали с улицы приближающиеся шаги, несколько человек остановилось рядом. Один нагнулся, заглянул в подвал. Староста! Встретились взглядами, некоторое время смотрели Друг на друга. Потом его лицо исчезло, услышал снаружи равнодушное: «Никого нет».

Вот тебе и староста Рхр.

Поправлялся удивительно быстро. И Тайат тоже. Букун, как выяснилось, пошел, когда я еще в машине сидел. В нем, видимо, изначально были заложены какие-то целебные вещества. Ребра мои, лучевая кость срослись за неделю, на второй уже начал потихонечку вставать. Только левая ключица (позже понял, что еще и ключица) срослась с маленьким смещением. Остальное же, как ничего не было. Ночью уже ходил и бегал в пустыне.

Постепенно выяснил положение в городе. Иакаты против Совета. Кроме детей и молодежи от пятнадцати до двадцати. Власть держит Народная Партия при полном согласии всех взрослых. На «митинги» приходят с лозунгами «ДОЛОЙ РАЗУМ, ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИНСТИНКТ!». Возобновилось прежнее повторяющееся издание. «Ни в коем случае…», в картинной галерее по стенам только Попечитель, от острова отреклись, в газете было официально объявлено, что его никогда не было и нет. Все без какого-либо давления со стороны видящих. Сами. «Тинэйджерам», подросткам и молодежи, строжайше запретили гулять по ночам, собираться группами больше трех человек.

Члены СОДа скрываются в полузасыпанных домах северной части города. Днем показываться на улице им опасно. Втва однажды узнали возле столовой, окружили, кричали, замахивались на него. До побоев дело, правда, не дошло — не хватило решительности. И приказ Комитета Народной Партии арестовывать активистов Совета, вести в тюрьму, тоже не был выполнен. Так же около сквера получилось с Вьюрой. Кто-то, схватив ее за руку, хотел тащить куда полагается, но вступился человек, заявивший, что Вьюра спасла от голода его дочь. Двое стали лицом к лицу, толкая друг друга выпяченными животами и переругиваясь, а Вьюра ушла. Разговор о ней поднимался всякий раз, когда упоминалось ее имя. Вспоминали, рассказывали разные связанные с ней случаи. Узнал, что после ухода «братьев» ночевала только в подвалах центра, привязав к ноге веревку, другой конец которой уходил в ближайшую трубу. На Совете думали, гадали, где она, как спасти. А я так и не сказал никому, что видел ее в компании синих.

При всем том, единственной персоной, которую всерьез искали и всерьез ненавидели в городе, был я. На меня, чужого, а не на «видящих» валили «распущенность» молодежи, остановку машины, голод, черное небо и устрашающее огромное солнце, гибель Змтта. Те, кто по ночам тайно приносил нам букун, пересказывали беседы иакатов на пляже. Там хвастают один перед другим, кто сколько мисок букуна съел за день, соглашаются, что теперь для настоящей жизни опять есть все: превосходная еда, солнечный пляж («А на что нам этот остров сдался, если он вообще есть? Я, например, его не вижу, а ты?» — «Конечно, нет. А как увидишь, если его просто не существует?»), газета и музей для удовлетворения культурных потребностей — то, что листки постоянно одинаковые, а картина по всем залам одна и та же, вовсе не мешает, поскольку ко времени, когда получаешь свежую, позавчерашняя уже забыта, а портрет Попечителя лучше запомнишь именно из-за повторения. И тут же дружно проклинают Совет, особенно меня, за уничтожение статуи, так украшавшей сквер и город. Никого из взрослых не уговоришь в библиотеку, на ремонт городских зданий, откидку песка, который уже захватил восточный район и языками даже вторгается в центр. То есть берут лопаты, только когда букун посылает, но лишь «от сих до сих», ни мгновением больше. Понятно было, почему. Какие уж теперь из взрослых горожан работники? Пять-шесть поколений полного иждивенчества сделали свое, лень и безответственность одолели, мысль о том, чтобы работать, преодолевать первые трудности перехода на самообеспечение ужасает, и никто не думает о завтрашнем дне.

Понятно и… горько. Такие планеты, как Иаката, редки в этой местной звездной системе. Огромная, щедро одаренная природой — не то, чтобы какая-нибудь невеличка без атмосферы, без жизни. Позади расцвет флоры и фауны, цивилизации, культуры. Все еще можно вернуть, дать развиваться и самим развивать дальше. Пусть кругом пустыня, но небо сияет голубизной, водоросли океана дают кислород. Несколько десятков тысяч разумов в городе

— огромное богатство. Но не хотят. Как в прошлом у нас на Земле алкоголики и наркоманы, так и здесь взрослые и пожилые иакаты, не думая о самих себе, о будущем, о потомках, предпочитают медленно вымирать.

Отгремело. Была попытка и сорвалась. Но по ночам где-нибудь во второй, третьей комнате пустой квартиры, куда пролезть-то можно лишь сквозь полузасыпанное песком окно, горит свечка. Свет ее не виден с улицы, а вокруг тесно сидят оставшиеся в живых члены СОДа и активисты.

Долгие обсуждения и споры.

— Горожанам нужна ясная и близкая цель. Лозунг!

— Лозунги ничего не дают. Человека учит только сама жизнь.

— Взрослых она уже выучила. Их не перевоспитаешь. Только молодежь за нас.

— Нет! Наша надежда на всех тех, кто еще не потерял надежды. Даже на стариков. Помните, каким был тот старый маляр?

— Молодежь нужно постепенно отделять от машины.

— Отделить от нее сначала самих себя. А мы сидим здесь и ждем, когда принесут букун.

— Для начала хотя бы медленное движение.

— Как раз немедленное, а не так, что… Необходим прорыв. Например, вывести молодежь из города.

— Куда?.. Если б мы знали, что сейчас в усадьбе делается. Может быть, слуги восстали против господ. Вот там бы начать хозяйствовать. Оттуда не побегаешь на завтрак, обед и ужин.