Мария Галина - Совсем другая сторона

• Название: Совсем другая сторона
• Автор: Мария Галина
• Издательство: Мануфактура
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000

Я точно помнила, как вошла в тоннель. Все остальное как-то здорово перепуталось. Существует проход между мирами… Вот этот? Нет, то был какой-то другой, а это не проход — это нечто чужое и страшное, нечто, что вытягивает из тебя всю твою память… И куда потом все это девается? Еще шаг. Был только холод и страх и усилия, и какая-то попытка движения. Я не помнила ни одного лица, ни одного имени. За моей спиной явно лежал какой-то мир, в этом я до сих пор была уверена. Еще шаг. Считать шаги толку не было — я очень быстро поймала себя на том, что сбилась и все время повторяю одно и то же трехзначное число. На каком языке… не знаю. Все языки существовали еще до того, как я вошла в этот тоннель. Еще шаг...

---

— Садитесь, — сказала она, — Нет, не сюда, — она подвинула стул так, что он оказался почти в центре комнаты, — я принесу воды.

Неужели она выйдет со своей дурацкой пушкой? — подумал он и сразу понял, что ошибся — она передала пистолет конченному. Тот перехватил оружие левой рукой — правая по-прежнему неподвижно лежала на ручке кресла.

Он, морщась, нагнулся и стал ощупывать щиколотку. Похоже, она здорово распухла.

— Послушайте, — обратился он к конченному, — вы бы убрали свою пушку. Я ведь ничего не сделаю.

— Верно, — спокойно согласился тот, — вы просто не успеете.

Женщина вошла в комнату. Она несла таз с теплой водой и полотняные бинты.

— У вас нет никакого перелома, — без всякого сочувствия объяснила она, — это просто растяжение. Вывих. Если вы как следует стянете щиколотку и не будете ходить какое-то время, все пройдет.

— Угу, — сказал он угрюмо. Ему было неуютно. Под внимательными взглядами он нагнулся и понял, что не может стянуть сапог — мешала проклятая опухоль. Он сказал:

— Мне нужен нож.

Он думал, что она сейчас начнет препираться с ним, но она отстегнула нож, висевший у пояса и бросила его — не сильно, так что он мог легко его перехватить. Он разрезал сапог — обидно было это делать, но больше ничего не оставалось, — и вопросительно поглядел на нее.

— Бросьте его на стол, — сказала она.

Он кинул нож на стол. Она подошла к столу, забрала нож и опять стала внимательно разглядывать его, опершись ладонями о дощатую поверхность.

Он промыл ногу в горячей воде — легче от этого не стало, — и плотно перевязал.

— Идите к столу, — сказала женщина. Он на одной ноге проковылял к столу, волоча табурет за собой.

Женщина забрала таз, его несчастный разрезанный сапог и вышла.

Он слышал, как она гремит посудой за кухонной перегородкой. Наконец, она вновь появилась, держа в руках поднос с посудой, и стала накрывать на стол. Он глядел, как она разливает в кружки горячее вино — волосы у нее были светлые, глаза — тоже, а выражение лица непроницаемое — не поймешь, о чем она думает.

— Чего вы боитесь? — спросил он, наконец. — Я один, у меня нет оружия, да еще и нога повреждена. Что я могу вам сделать?

Она подняла на него глаза. Взгляд ничего не выражал.

— Я не то, чтобы боюсь, — задумчиво ответила она, — Но во всем этом есть что-то странное.

— Странное? — удивленно переспросил он, надеясь при этом, что у него достаточно глупый вид.

Женщина лишь тихонько покачала головой. Он смотрел, как она подошла к конченному, привычно подставляя плечо. Тот тяжело уместился за столом, но она продолжала стоять — то ли потому, что так уж держалась здешних обычаев, то ли просто боялась выпустить его из виду.

После горячего вина боль немного отпустила. Он расслабился — в конце концов, все обернулось не так уж и плохо — он мог по-прежнему валяться в ночном холодном поле, не набреди он на этот дом, а что он бы мог тогда делать — разбитый, с больной ногой…

Пистолет лежал на столе, рядом с конченным — он подумал, что, если очень постарается, то сможет перехватить его, и, наконец, прекратить весь этот бред, но потом решил не пытаться — скорее всего, у человека, который сидел на другом конце стола, еще сохранилась великолепная реакция — иначе он не был бы так спокоен. А получить дыру в плече помимо всех прочих неурядиц, ему вовсе не хотелось. Поэтому, он продолжал поглощать ужин, вытянув под столом свою больную ногу.

Вино привело его в хорошее настроение, и он благодушно спросил:

— А если я сейчас пойду спать, вы что, так и собираетесь просидеть с пистолетом всю ночь?

— Нет, — мягко сказала женщина. Она по-прежнему не сводила с него глаз, и он вдруг почувствовал себя неуютно, встретив этот страшный, напряженный взгляд. — Я просто запру вас снаружи, вот и все.

Утром, проснувшись, он какое-то время лежал на просторной, но жесткой постели, пытаясь сообразить, где он находится. В маленькое окошко под потолком лился тусклый серый свет. Наконец, он вспомнил все, что произошло вчера и застонал сквозь стиснутые зубы — так неудачно все получилось. Он лежал, вытянувшись, чувствуя, как приливает кровь к занемевшей ноге, и раздумывал над тем, что ему делать дальше. В результате он выбрал две возможности — воспользоваться передатчиком, который наверняка должен быть в доме — у них у всех есть передатчики, — либо тихо уйти на своих двоих. Потому что что-то было неладно. Он чувствовал это.

Он резко спустил ноги на пол — и понял, что, по крайней мере, этот вариант провалился. Нога, стянутая бинтами, не болела, пока он держал ее неподвижно, но, стоило ему лишь пошевелиться… О, Господи!

Слабо постанывая, он двинулся к двери — она была не заперта.

Он помнил, что чертова баба говорила что-то насчет того, что собирается запереть его. Может, не так уж все и плохо…

Все было так уж плохо. Когда он спустился вниз, она была там.

Конченного нигде не было видно, но она была там. Она просто сидела за столом и ждала. Когда он появился на верхней площадке лестницы, она подняла голову и посмотрела на него.

— Ну, что ты так смотришь? — спросил он жалобно. — Ты же видишь, я тебе не врал. Я же еле хожу.

— Вижу, — сказала она без улыбки. У нее было странное лицо, — словно она уж очень хотела сделать что-то, но никак не могла решиться.

— У вас есть передатчик? — Он старался, чтобы вопрос прозвучал как можно небрежнее. Столько домов, столько мест, где можно получить ночлег, и надо же ему было напороться на бабу с той стороны!

— Передатчик был, — согласилась она охотно, — Но они его разбили. Впрочем, если бы он и был, я разбила бы его сама — у тебя на глазах.

Он спустился по лестнице. Женщина по-прежнему сидела, аккуратно положив перед собой ладони. Пистолета при ней, вроде, не было, впрочем, при таком балахоне…

Она дождалась, пока он сел за стол — на единственный стул в противоположном конце стола, — и лишь тогда пошевелилась. Она не встала — просто подперла голову рукой и продолжала внимательно его разглядывать, словно он представлял собой что-то мерзкое и слегка опасное.

— Ну, что ж, — сказала она наконец. — Может, мы поговорим?

— Если ты хочешь, — ответил он неохотно, — Только о чем?

— Для начала тебе будет приятно узнать, что я вас ненавижу. Всех вас. И я охотно тебя пристрелила бы, если бы получила такую возможность.

— О чем ты говоришь? — пробормотал он ошеломленно. — Я тут один. И ты могла меня пристрелить. Вчера, если хотела.

— Да ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Это же мерзость, что вы делаете. Вы же их медленно убиваете.

Он неожиданно почувствовал усталость. Слишком большую усталость, он не мог больше валять дурака и притворяться. В конце концов, она ведь была с той стороны… К сожалению, она была с той стороны.

— Да. — Сказал он. — Ты права. Мы их медленно убиваем. Здесь, на этой стороне они получают какой-то срок жизни, и те из них, кто не проявляет никакой агрессивности, протягивают дольше остальных. Кстати, я не знаю, как это делается. Это какое-то химическое соединение, что ли. Его распыляют в воздухе.

— Вся ваша пакость, — произнесла она брезгливо.

— Да. Вся наша пакость. Здесь живут три племени — три совершенно разных расы! И, заметь, живут мирно. А ты знаешь, что случилось с сульпами на той стороне — ведь они там были! Их просто перебили еще на заре истории. А что случилось бы с леммами? Да когда отряд с той стороны напал на факторию, им даже не нужно было тратить патроны — они пришили только вас, только людей, сколько их там было — штук двадцать — и пожалуйста, вся фактория уже набита мертвыми леммами. А ведь они могли бы обороняться, если бы захотели — ты же видела, на каком уровне находится их цивилизация! И где они на той стороне? Есть? Да если бы леммы придумали себе ад, он бы был там, на той стороне…

Она молчала. Он знал, что ему не удастся ее убедить, но неожиданно почувствовал облегчение оттого, что больше не нужно было притворяться.

— Я примерно понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она, наконец, — я так все и полагала. Но вы что, думаете, что выбиваете тех, кто отличается повышенным агрессивным потенциалом, и все — этим все ограничивается?

— Да-да…— ответил он устало. — Мы уничтожаем самое лучшее. Творческий поиск, да? Дух искания, все эти штуки. Творчество… Здесь ведь застывшая культура, ты ведь заметила? Они могут пользоваться чужими достижениями, на это у них ума хватает. А самим придумать что-нибудь — нет… это им не по силам.

— На той стороне… — сказала она неуверенно.

— Ну-ну, говори, — подхватил он, — я с удовольствием тебя послушаю. У меня как раз приступ ностальгии.

— Да нет у тебя никакой ностальгии, — возразила она раздраженно, — да и у меня тоже. Но…я не знаю…

— Что?

— Должен же быть какой-то другой путь?

— Но ведь это и есть другой путь, — мягко возразил он.