Эрл Гарднер - Жонглер преступлениями

• Название: Жонглер преступлениями
• Автор: Эрл Гарднер
• Жанр: Классический детектив

---

Раздался металлический скрежет, сверкнул обнаженный клинок, тщательно отполированный, точно сбалансированный, выкованный мастером, для которого его работа — священнодействие.

Молодой человек едва заметно повел кистью руки, и клинок согнулся в искрящуюся, переливающуюся дугу. Дважды Пол сделал выпад против воображаемого противника. Его ноги дробно затопали по гладкому полу, потом круто изогнутый клинок на какое-то время завис в воздухе и с лязгом отправился обратно в ножны, снова превратившись в деталь невинной трости.

Рожи Магу как завороженный наблюдал за этим представлением.

— Давненько вы уже не фехтовали. Тот поединок в атлетическом клубе пришлось отложить?

— Увы, Рожи. Но ничего — мы еще себя покажем. Я забежал всего на минутку. Расскажи мне о том здоровяке.

— Имя его Гилврэй. Преступники зовут его Большой Форс. Нужно отдать должное этому парню, сэр. Его еще ни разу не поймали за руку и вряд ли когда-нибудь поймают. Сыщики давно его засекли. Теперь они его пасут — да что толку? Чем он сегодня занимался?

— Позавтракал с маникюршей. Знаешь ее, Рожи? Блондинка, довольно молодая, глаза голубые, прямо под левым глазом — едва заметный шрам. На мизинце левой руки — перстень-печатка. Предпочитает все в голубых тонах — голубая сумочка, голубая шляпка, голубой пояс. Сегодня на ней было рыжевато-коричневое платье, но я подозреваю, что обычно она носит голубые туалеты. У ее туфель голубые банты, сочетание рыжевато-коричневого и голубого создает особый эффект. Похоже, она боялась, что ее увидят вместе с Гилврэем. Получила от него пачку банкнотов. Все норовила поскорее с ним распрощаться. Работает в салоне-парикмахерской, неподалеку от Бродвея, за несколько кварталов от того места, где ты сидел.

Рожи Магу поскреб подбородок заскорузлыми пальцами своей единственной руки и скосил глаза.

— Хоть убей, не знаю. Но мне ведь грош цена, когда приходится узнавать людей по описанию. Сколько ни пытаюсь представить человека, ничего не выходит. Зато раз посмотрю на него — он тут же застревает у меня в памяти. Увижу человека и тут же вспоминаю, где и когда с ним встречался, и все, что о нем слышал, и все его пристрастия, и что у него за работенка, и есть ли его фото в картотеке. А заставь меня просто подумать о ком-то… — И проку от тебя никакого. — Прай кивнул. — Это особый дар, — сказал он и, подвинув кресло, открыл дверцу шкафа.

Просторный шкаф содержал целую коллекцию барабанов. Там были большие барабаны, маленькие, средние, пестро раскрашенные и одноцветные. Были там и покрытые орнаментом индийские боевые барабаны.

Он взял рыжеватый с черным барабан, изготовленный в Индии, схваченный белыми обручами, с верхом, оплетенным ремнями.

— Индийские наваджо, Рожи. Слышал что-нибудь о них?

— Ничего, сэр.

— Удивительные люди. И барабаны у них тоже удивительные. Вот в этот они бьют во время танца дождя. Прислушайся к нему, Рожи. Он берет ноту, которую никогда не извлечешь из цивилизованных барабанов. Ты отличишь ее сразу после первого же удара, прежде чем она растворится в общем рокотании. Это резонанс, который возникает в его недрах. Барабан изготовлен из полого дерева, его сердцевина выжжена огнем, и есть в этом что-то варварское. Рожи покачал головой:

— Это все не для меня, сэр. Вы же знаете — мне медведь на ухо наступил. Для меня все мелодии на один лад. Я весь — в зрении. Когда меня делали, то всю память вложили в глаза. А в остальном я — полная развалина. — Он замолчал и робко покосился на Пола. — Можно мне выпить чуток? Рабочий день-то кончился.

Пол кивнул:

— Наливай, Рожи. А я пока обмозгую, почему Большой Форс Гилврэй отвалил девушке целую пачку банкнотов на покупку кадила и на отправку его бандеролью в пригородное местечко.

Рожи вздохнул и подошел к буфету. Пол Прай взял подбитую мехом палочку и принялся легонько выстукивать по церемониальному барабану.

Бум… бум… бум… бум! Медленно, размеренно, ритмично. Он извлекал из барабана первобытные звуки, которые будоражили душу, пульсировали в ушных перепонках, стучали в крови. Причудливые их сочетания навевали образы костров, босых ног, дружно отбивающих такт о землю, неясных силуэтов, корчащихся при свете ритуального огня в этой безумной круговерти. Но Рожи Магу оставался равнодушным к чарующей магии туго натянутой шкуры и полого древесного ствола. Он плеснул себе крепкого пойла, проглотил его залпом, налил еще порцию, с которой вернулся к креслу и стал потягивать мелкими глотками.

Через несколько минут Пол Прай убрал барабан в шкаф и вытащил другой — малый военный барабан. Несколько минут он сидел, задумчиво сощурив глаза, и выстукивал глухую дробь. Барабанные палочки едва заметно ходили в его тонких нервных пальцах.

Это уже стало второй натурой Пола Прая — сосредоточившись на каком-то предмете, он зажимал между колен барабан.

— Рожи, — произнес он почти мечтательно, сопровождая свои слова едва слышной барабанной дробью. — Этой девушке заплатили за преступление.

— Гм… — неопределенно промычал Рожи.

— Покупка кадильницы — только часть общего замысла. Само преступление — впереди. Как раз второго-то этапа и боится девушка.

— Может быть, и так, — согласился однорукий. — Кто их теперь разберет, этих жуликов. Им дай только палец — они тебе всю руку отхватят.

— Когда Гилврэй разговаривал с девчонкой, вид у нее был виноватый, — сказал Пол, продолжая барабанить. — Он ее к чему-то принуждал.

Рожи Магу глубокомысленно уставился на дно стакана.

— Ну и что? Какую-то сопливую девчонку уломали на дело, всучили ей пачку банкнотов. Но на этом ведь не заработаешь.

— Как раз наоборот. Рожи.

(Рапети-там…)

Вот именно на этом мы и сделаем деньги.

(Рапети-там-рапети-там…)

Мы ждем своего шанса, Рожи, и обращаем случай в свою пользу.

(Тати-та-та-та-ти-та-та.)

Мы жонглируем преступлениями и стрижем с них купоны.

— Может быть, босс. Вы ведь все ходы и выходы знаете. Вам и карты в руки… Тут Пол Прай резко вскочил, прервав Рожи на полуслове.

— Ну конечно! — воскликнул он. — Она — маникюрша, она — хорошенькая, она работает в салоне. Какой же я дурак, что не понял, что будет дальше, еще в первом акте пьесы.

И Пол Прай в три стремительных прыжка преодолел расстояние до шкафа, повесил маленький призывный барабанчик, ухмыльнулся своему компаньону и взял шляпу.

— Если я не вернусь к обеду. Рожи, свяжись с Большим Форсом Гилврэем и напомни, что мой обед стынет. Сможешь его разыскать?

— Конечно, босс, конечно. Я знаю, где он засел, знаю парней из его банды. Но это человек опасный. Он думающий и к тому же не робкого десятка.

Прай взял трость-клинок.

— Значит, говоришь, дело рискованное?

— Вы сами это сказали.

— Эээх! — Пол Прай вздохнул, как эпикуреец, учуявший запах яств, как рыболов, забросивший удочку на форель и увидевший, что от его наживки расходятся по воде черные концентрические круги. — Рожи, будь молодцом, не пей слишком много — вдруг придется разговаривать с Гилврэем, а меня дома не окажется.

Рожи с достоинством посмотрел на своего босса остекленевшими глазами.

— Будьте уверены, — грустно сказал он, — в целом мире не наберется столько выпивки, чтобы мне хватило под завязку. И еще — я никогда ничего не забываю.

Пол Прай улыбнулся, закрыл дверь, бодро вышел на улицу и направился к салону-парикмахерской.

Он убедился, что с улицы видно все, что происходит в зале. Потом отправился в фирму, сдающую напрокат машины без водителя, взял себе быстроходный родстер[1], подъехал к фасаду парикмахерской, десять минут выстоял в двухрядной очереди и, улучив момент, притерся к обочине. Двадцать минут спустя ему удалось припарковаться именно там, где он хотел, — прямо перед витриной.

Миссис Монтроз была на своем рабочем месте — у маленького, хорошо освещенного столика. Время от времени она поглядывала на часы. Когда стрелка приблизилась к трем, девушка занервничала и стала еще чаще сверяться с часами.

Пол Прай наблюдал за ней, постукивая по рулю кончиками чувствительных пальцев, и улыбался.

В три десять молодой человек вошел в парикмахерскую, любезно кивнул мастерам, снял пальто и воротничок, вольготно расположился в переднем кресле и кивнул маникюрше.

Понаблюдав за ним, Пол Прай догадался, что маникюрша и есть подлинная причина, по которой молодой человек заглядывает в эту парикмахерскую.

Войдя в зал, он вначале заговорил с парикмахерами. Лишь поприветствовав всех до единого, он как бы невзначай повернулся к столику, за которым, разомкнув губы, сидела девушка с широко раскрытыми глазами. Его кивок был так нарочито равнодушен, что выдавал в нем некоторую напряженность.

Усевшись в кресло, он какое-то время рассматривал свои пальцы, будто раздумывая, стоит ли ему делать маникюр или нет. Потом кивнул девушке и откинулся на спинку.