Эрл Гарднер - Дело любопытной новобрачной

• Название: Дело любопытной новобрачной
• Автор: Эрл Гарднер
• Жанр: Классический детектив

---

— Это же равнозначно проведению следственного эксперимента, ваша честь! — возмущенно воскликнул Мейсон, схватив судью Маркхэма за руку. — Такие вещи не делают без согласия защиты! Так вот о чем, господин обвинитель, вы шептались с полицейским перед отъездом и о чем напомнили ему только что!

— Вы меня обвиняете? — возмутился Лукас.

— Прекратите, господа, — вмешался судья Маркхэм. — Вы привлекаете внимание присяжных.

— В таком случае, мне придется просить членов суда не обращать внимания на этот звонок, — заявил Мейсон.

— Что ж, — усмехнулся Лукас со злорадным огоньком в глазах, — из протокола такую запись можно убрать, но в головах присяжных она останется. Так что не советую вам настаивать на физической невозможности услышать такой звонок.

Судья Маркхэм сочувственно посмотрел на Мейсона, а потом спросил:

— Настаиваете ли вы еще на какой-то проверке?

— Нет, — ответил Мейсон.

Лукас лишь покачал головой.

— В таком случае мы возвращаемся в суд.

— Заседание по делу «Народ против Роды Монтейн» продолжается! — объявил судья Маркхэм.

— Вызывается свидетельница Элен Крейндейлл, — сказал Джон Лукас.

Миссис Крейндейлл была одета с необыкновенной тщательностью, на ее лице застыло выражение понимания всей серьезности миссии, возложенной на нее судьбой. Ее показания во всем соответствовали показаниям мужа, с той лишь разницей, что она не была такой сонной, когда в соседнем доме происходила борьба.

К тому времени, когда подошло время делать вечерний перерыв в заседании, Лукас успел закончить прямой допрос свидетельницы.

Мейсон поднялся на ноги.

— После того, как ваша честь отпустит присяжных на отдых, я бы хотел обсудить один аспект дела, что лучше сделать в отсутствие господ присяжных заседателей.

— Хорошо, — согласился судья Маркхэм. — Слушание дела откладывается до десяти часов утра. Присяжные не должны обсуждать это дело друг с другом или с кем-нибудь другим.

— Ваша честь, — обратился Мейсон к судье, после того, как присяжные покинули зал суда, — Рода Монтейн написала заявление о разводе с Карлом Монтейном. Чтобы оформить соответствующие документы для суда, мне необходимо получить показания ее нынешнего супруга. Чтобы ускорить события, я могу взять эти показания под присягой сегодня же вечером, на что испрашиваю разрешение суда.

Джон Лукас, к которому вернулась вся его былая самоуверенность, сделал нетерпеливый жест.

— И дураку понятно, что вся эта затея с показаниями под присягой имеет своей целью добиться свидания со свидетелем до того, как он предстанет перед судом! — высокомерно заявил он.

— Что же это за свидетель, — усмехнулся Мейсон, — которого приходится держать взаперти, из опасения, что он передумает и скажет суду не то, что от него ждут?!

— Прекратите, господа! — приказал судья Маркхэм. — Защитник имеет право получить от свидетеля показания под присягой, раз они ему необходимы. Это вполне законно.

— Я прошу разрешения на стенографию показаний мистера Монтейна моей секретаршей мисс Деллой Стрит, человеком известным и надежным. Во избежание неприятностей и пересудов при этом будет присутствовать адвокат, представляющий интересы Карла Монтейна. Но если мистер Лукас сочтет необходимым тоже присутствовать, я…

— Я имею право присутствовать, если пожелаю, без вашего разрешения! — рявкнул Лукас.

— Такого права у вас нет! — парировал Мейсон. — Это чисто гражданское дело и не имеет ничего общего с делом уголовным. Поэтому Карлу Монтейну пришлось нанять другого защитника.

Судья Маркхэм стукнул молотком по столу и сказал:

— Суд удаляется на перерыв, заседание возобновится завтра, в десять утра.

Джон Лукас, не скрывая своего торжества, заметил Мейсону с едкой насмешкой в голосе:

— Что-то вы сегодня выступили без присущего вам огонька, господин адвокат. Вам не удалось даже как следует допросить Крейндейллов в отношении дверного звонка.

— Вы забываете, что я еще не закончил перекрестный допрос, — вежливо ответил Мейсон.

Лукас издевательски рассмеялся ему в лицо, повернулся и ушел.

Мейсон покинул зал суда, прошел к телефону и позвонил в отель, где остановился Филипп Монтейн.

— Мистер Монтейн у себя? — спросил он.

Ему ответили, что мистер Монтейн еще не возвращался.

— Прошу передать ему от имени Перри Мейсона, что если завтра в семь тридцать вечера он придет ко мне в кабинет, то мы с ним сможем обсудить вопрос о разделе имущества по делу о разводе Роды Монтейн с его сыном. Вы не забудете?

— Обязательно передадим, — заверили его.

Следующий звонок был Делле Стрит.

— Делла, я просил передать старшему Монтейну, чтобы он завтра пришел ко мне в контору в семь тридцать вечера для обсуждения условий раздела имущества между Карлом и Родой. Но я не уверен, что ему это будет передано. Так что позвони ему попозже и проверь.

— Хорошо, шеф. Ты едешь в офис?

— Нет, — ответил Мейсон. — До завтрашнего утра я решил исчезнуть.

— Послушай, шеф, ты не забыл, что Карл Монтейн не сможет к тебе приехать, поскольку окружной прокурор держит его в тюрьме?

— Я помню, Делла, — усмехнулся адвокат.

— И все же ты настаиваешь, чтобы старший Монтейн приехал?

— Конечно!

— Хорошо, — ответила секретарша. — Я позабочусь, чтобы твое приглашение было ему передано.

Этим вечером Алекс Босвик, главный редактор газеты «Кроникл», знакомый с методами работы Мейсона и знающий, что его кажущаяся безучастность всегда предшествует взрыву бомбы замедленного действия, неожиданному и точно рассчитанному по времени, был поражен своеобразным подходом Мейсона, когда он расспрашивал о дверном звонке. Он немедленно направил двух своих самых пронырливых репортеров к окружному прокурору, чтобы добиться от него разъяснения важности этого самого звонка. Но тут же переменил свое распоряжение — они должны были расспросить самого Перри Мейсона.

Но адвокат словно испарился и появился лишь утром — свежевыбритый, элегантный, уверенный в себе и веселый. Он вошел в зал суда ровно за пять минут до начала заседания.

Первой в свидетельскую ложу снова поднялась миссис Крейндейлл.

Мейсон поднялся и обратился к суду с просьбой позволить электрику установить сухие батареи, чтобы можно было проверить звонок, снятый с двери квартиры Мокси.

— Обвинение не возражает, — самодовольно заявил Джон Лукас. — У защиты должны быть возможности проведения перекрестного допроса самым тщательным образом.

— Очень хорошо! — сурово сказал судья Маркхэм, чтобы пресечь всякую попытку со стороны Лукаса заранее праздновать победу. — Приступаем к проверке дверного звонка.

— Вызовите Сиднея Отиса, — распорядился Лукас.

Толстяк поднялся на возвышение, кинул взгляд на Мейсона, тут же отвел глаза и больше уже не поднимал их.

— Ваше имя? — спросил его Джон Лукас.

— Сидней Отис.

— Где вы проживаете?

— Квартира «В» в Колмонт-апартментс, Норвалк Авеню, триста шестнадцать.

— Чем вы занимаетесь?

— Я электрик.

— Возраст?

— Сорок восемь лет.

— Когда вы въехали в квартиру, которую занимаете в данное время?

— Если не ошибаюсь, двадцатого июня.

— Вам знакомо устройство вашего дверного звонка?

— Да, сэр.

— Как электрик вы должны разбираться в таких вещах?

— Да, сэр.

— Скажите, с того момента как вы переехали в эту квартиру, звонок не менялся? Или, может быть, ремонтировался?

— Я его заменил.

— Что?! — не смог сдержать удивления заместитель окружного прокурора.

— Я сказал, что заменил его, — улыбнулся свидетель.

— Заменили?!

— Ну да, теперь там другой звонок.

— Как это понять? — на лице Лукаса появились растерянность и злость.

— Я же электрик, — просто ответил Сидней Отис. — Как только переехал в эту квартиру, поставил другой звонок. У меня есть небольшой запас…

У Лукаса вырвался вздох облегчения.

— Понятно, вы решили поставить привычный вам звонок, не так ли?

— Конечно. Мой намного лучше.

— Хорошо, — сказал пришедший в себя Лукас. — А тот, что вы сняли, у вас сохранился?

— А как же! Только это был не звонок, а зуммер.

В зале заседаний наступила напряженная, драматическая тишина. Взоры всех присутствующих были направлены на простодушную открытую физиономию Отиса.

Джон Лукас поднялся с места. Теперь кровь залила даже его шею, а косточки пальцев, вцепившихся в край стола, побелели от напряжения.

— Когда вы переехали в квартиру? — спросил он грозно.

— Двадцатого или двадцать первого июня, я точно не помню.

— И сразу же заменили зуммер на дверной звонок?

— Да, сэр. Звонок-то лучше слышно.

— Послушайте, вы ведь электрик?

— Да, сэр.

— Вам не приходилось бывать в остальных квартирах этого дома?