Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Две головы и одна нога (пер. В.Селиванова)

• Название: Две головы и одна нога (пер. В.Селиванова)
• Автор: Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-94176-047-7

Пани Иоанна – героиня иронических детективов и авторское «я» писательницы Иоанны Хмелевской, уже получившая мировую известность, едет в Париж на встречу с мужчиной, которого любила всю жизнь. И конечно же, как всегда, поездка сопряжена с такими невероятными приключениями, которых хватило бы на целый сериал.

---

В зеркальце я осмелилась взглянуть лишь тогда, когда выбралась на ту сторону шоссе. Мизюнина машина выползла наверх, но ее передние колеса все еще нависали над откосом. В чем дело? Вроде бы я все рассчитала, достаточно мне оказаться по ту сторону шоссе. Неужели подвела математика? А, сообразила! Я же не приняла во внимание размеров обеих машин.

И я замерла, не зная, на что решиться. Въезжать в злополучный кювет? Ведь каждую минуту «мерседес» может сверзиться вниз. Удерживая в воздухе половину «мерседеса» на натянувшемся тросе, я боялась пошевелиться, боялась сделать одно неверное движение.

И тут из-за поворота шоссе вывернула машина. «Полонез» приближался на нормальной скорости, но видимость из-за дождя ограниченная, моя машина – по одну сторону шоссе, Мизюнина – по другую, а трос поперек шоссе, можно и не заметить. Не дай Бог, врежется в него! Молодец, притормозил, наверное, разглядел наши машины. Остановился. Постоял. Лишь спустя несколько веков водитель решился выйти из машины и подойти ко мне. Мужнина, большой и в самом расцвете сил.

К счастью, он первый заговорил, я бы не знала, с чего начать.

– Что-нибудь случилось? – спросил водитель «полонеза».

– Случилось и еще не кончилось, сами видите.

Водитель сбегал к «мерседесу» и той же рысцой вернулся ко мне с раскрытым ртом. Теперь я уже не дала ему возможности задавать вопросы.

– Помогите! Я стала свидетельницей столкновения на шоссе, от чего вон тот «мерседес» чуть не свалился в озеро, завис на обрыве, я пытаюсь его оттащить и не знаю, как это сделать. Боюсь ослабить трос, видите же, он опять может скатиться к обрыву. Подоприте его чем-нибудь, что ли, или хотя бы проверьте, насколько он прочно держится, могу ли я немного свернуть в сторону. Ну, шевелитесь же, сколько времени мне тут жать на тормоза?!

Услышав мои истошные крики, из «полонеза» выскочила женщина и кинулась осматривать «мерседес». Осмотрела и прибежала ко мне.

– Езус-Мария, там кто-то есть! Мужчина или женщина?

– Женщина.

– Живая или мертвая?

– Кажется, живая, я видела, как дышит. Но потеряла сознание. Хватит болтать, сделайте же что-нибудь! Можно под задние колеса подложить что-то, чтобы больше не скатывались.

Мужчина возразил:

– Как же женщина, когда мужчина!

– И к тому же лысый! – поддержала его спутница.

Я разозлилась.

– Какая разница, лысый или нет, мужчина или женщина? Все равно надо спасать!

И ни с того ни с сего мною овладела совершенно иррациональная жалость к Мизюне. Она сидит там совсем беспомощная, без сознания, а они тут над ее лысиной потешаются. Будь у меня возможность, сбегала бы, натянула ей парик на лысую голову. Ну что за люди, топчутся бестолково, говорят о глупостях вместо того, чтобы делом помочь!

– Немедленно стабилизируйте «мерседес»! – рявкнула я на мужчину.

Нервно вздрогнув, тот перестал пялиться на лысую Мизюню, потянул свою бабу за рукав, велел ей стать по другую сторону «мерседеса», дал мне знак. Они уперлись с двух сторон в дверцы машины, я сняла ногу с тормоза своей, и совместными усилиями мы вытащили наконец проклятый «мерседес» на обочину шоссе.

Вытерев пот со лба, я вышла из машины, и теперь мы уже втроем уставились на Мизюню. Нет, это все-таки судьба. Не могу я напялить на нее съехавший набок парик, все дверцы в «мерседесе» заперты, окна тоже, вот, проверила. Выходит, решение оттащить машину на буксире было единственно правильным, попытки открыть дверь или окна закончились бы тем, что она рухнула бы в озеро. А теперь с меня достаточно, я сделала, что могла, окна пусть выбивает кто-нибудь другой, хотя бы полиция или «скорая помощь».

А Мизюня вроде бы стала приходить в себя. Да, вон пошевелилась и, кажется, простонала.

И я вежливо обратилась к случайным помощникам:

– Вы могли бы остаться здесь еще какое-то время? Я съезжу за полицией, кстати, сразу же дам показания, пусть составят протокол. И «скорую» вызову. Нельзя оставлять машину без присмотра, еще уведут или обчистят.

Помощники охотно согласились. Думаю, главным образом по той причине, что так и не решили спора о половой принадлежности жертвы катастрофы и в мое отсутствие намеревались эту жертву еще раз с пристрастием рассмотреть.

Свернув и спрятав трос, я уехала, оставив их наедине с Мизюней.

* * *

Полицию я разыскивала простейшим способом – гнала по шоссе во всю мощь, надеясь, что где-нибудь меня остановит ГАИ. Опять же по закону подлости, когда нужно, никому в голову не пришло меня остановить, пришлось прибегнуть к посторонней помощи. На бензоколонке в каких-то Сорквитах я дорвалась до телефона и связалась и с полицией, и со «скорой помощью». Не знаю, добрались ли обе бригады до Мизюни, а я свои показания давала уже в Щитне.

По возвращении немедля осчастливила информацией о случившемся капитана Борковского, благодаря чему смогла узнать многие интересующие меня детали. Оказалось, Мизюню столкнул с шоссе Новаковский собственной персоной. Видимо, наконец ему подвернулся удобный случай, свидетелей не было, так что Новаковский даже не стал утруждать себя заменой номеров машины на поддельные. Хорошо, что меня с «тойотой» скрывали придорожные заросли. И в самом деле, шоссе безлюдное, Мизюня со своим «мерседесом» затонет, очень удобный случай…

По всей вероятности, Мизюня знала о Новаковском нечто такое, что могло ему здорово повредить. Ну да пошли они все к черту, надоели – дальше некуда, пусть варятся в собственном соку! И я не стала расспрашивать, что именно она знает, в этом отношении прошлое Новаковского представляло широкое поле деятельности. С меня вполне хватило Мизюниной лысины.

И я переключилась на собственные проблемы. Итак, я спасла жизнь этой гиене. Прекрасно! Пусть живет и процветает со своей лысой головой, одно воспоминание о которой сразу же приводило меня в расчудесное настроение. Надо сказать, повезло мерзавке с покушением, ни один волос… с лысой головы не упал, даже стекол в машине не пришлось разбивать, чтобы извлечь жертву покушения. Жертва очухалась и сама открыла дверцу. Опять же сама, собственноручно поправила съехавший парик, так что никто, кроме супружеской пары из «полонеза», не видел ее лысой головы. Но я не сомневалась – баба из «полонеза» на весь мир растрезвонит об отсутствии волосиков у жертвы автомобильной катастрофы. И этого мне было вполне достаточно. Происшествие удовлетворяло меня до такой степени, что я бы сама не стала распространяться об изъянах во внешности Мизюни, не позвони мне Эва Гурская.

– Привет, ты как? – начала она и, не дожидаясь ответа, понеслась во весь опор: – А у меня новости о Мизюне, думаю, тебе понравятся.

Естественно, я живо отреагировала на такое вступление. Даже если опять какие гадости со стороны Мизюни, меня уже ничто не огорчит.

А Эва самозабвенно щебетала:

– Знаешь, всегда так бывает. Вот ты тогда заговорила о Мизюне, напомнила. Я ведь долгие годы и не вспоминала о ней, не сталкивались мы, разошлись наши жизненные пути-дороги, но после того нашего разговора я вдруг стала на нее натыкаться на каждом шагу. Такое впечатление, что мир состоит из одних Мизюнь. Ну, прямо куда ни повернусь – везде она. И собственной персоной, и через посредников, и слышу о ней, и вижу ее. Представь, ей вдруг захотелось, чтобы я обновила ее гардероб…

– Что же в этом удивительного? – отозвалась я. – Меня это совсем не удивляет.

– Да и меня, сознаюсь, тоже, – скромно согласилась со мной Эва. – Не в том дело. Мы, я имею в виду больших кутюрье, заботимся о своих клиентах, каждый Дом моды дорожит своей репутацией, мы всегда блюдем профессиональную этику, ну как ксендз хранит тайну исповеди, адвокат или там врач, так и мы свято храним тайны своих клиентов. А вот насчет Мизюни… тут меня так и распирает, я просто не в силах удержаться. Естественно, не стану делать заявления для печати, однако с тобой не могу не поделиться… Ты знаешь, что она лысеет со страшной силой?

Ну вот, пожалуйста! Опять та же схема развития событий. Не я раструбила о тайне Мизюни, но о ней стало известно всем. Ни секунды не сомневаюсь – Мизюня предпочла бы сознаться во всем прочем, только не в этом. Призналась бы в махинациях с наследством, в злоупотреблении наркотиками, в убийстве собственного мужа, наконец, но не в том, что лысеет! Хуже этого для нее ничего и быть не может. Позор, страшный позор!

– А ты откуда узнала? – поинтересовалась я.

– Так я же говорю – мы для нее шьем, и одна из моих девушек видела собственными глазами. Пришла Мизюня на примерку, стала платье надевать, и вдруг волосы ее… Нет, ты представляешь! Перекосились! Оказывается, парик носит, а под париком – ничего! Она раздевалась в примерочной, не знала, что за ней подглядывают. Я слышала, такое случается с женщинами в возрасте, что-то происходит в организме, выпадают все волосы. Да и сама встречала пожилых женщин с головой, лысой, как кегельный шар. Хотя нашу Мизюню к пожилым никак не отнесешь. И скажу тебе – это самое неприятное, что может приключиться с женщиной, потому как от лысения нет спасения. Вот, стихи получились. Но я знаю, иначе не было бы лысых, ведь среди моих клиенток есть женщины весьма состоятельные. Я и подумала – позвоню тебе, чтобы порадовать. Я, например, порадовалась.