Cecil Forester - Лейтенант Хорнблауэр

• Название: Лейтенант Хорнблауэр
• Автор: Cecil Forester
• Жанр: Морские приключения

«Я нашел „Хорнблауэра“ восхитительным, чрезвычайно увлекательным.»

Сэр Уинстон Черчилль

Издательство «Континент-Пресс» представляет русскому читателю прославленную серию романов Сесила Скотта Форестера (1899–1966) – знаменитого английского писателя, военного историка и голливудского сценариста. В первом томе читатель познакомится с юностью одного из самых обаятельных и любимых героев английской литературы – Горацио Хорнблауэра, который, пройдя через «дедовщину», шторма, морские сражения, французский и испанский плен, становится одним из самых блестящих молодых офицеров Нельсоновского флота. В следующих книгах мы увидим его капитаном фрегата и линейного корабля, коммондором, адмиралом и пэром Англии, узнаем о его приключениях в Латинской Америке, Франции, Турции и России, о его семейных неурядицах, романтических увлечениях и большой любви, которую он пронес через всю жизнь.

---

Просвистело ядро – какая злая судьба направила его именно сюда, в это самое место? Летящие щепки, простертые тела – ядро угодило прямо в сплошную человеческую массу у шпиля. Красные струйки крови потекли по освещенной солнцем палубе; люди в понятном замешательстве отступили от покалеченных тел.

– По местам стоять! – заорал Смит. – Эй, юнги! Уберите этих с дороги! Новую вымбовку на шпиль! Ну, давай дружно!

Ядро, произведшее эти ужасные разрушения, не потеряло свою силу, пройдя через человеческие тела; оно полетело дальше, разбило станину пушечного лафета и застряло в борту судна. И кровь не остудила его; в следующую минуту из того места, где оно застряло, повалил дым. Буш собственноручно схватил пожарное ведро и выплеснул его содержимое на пышущее жаром ядро. Одним ведром не остудить двадцать четыре фунта раскаленного докрасна железа, но пожарные уже спешили залить дымящуюся угрозу.

Мертвых и раненных оттащили в сторону. Матросы вновь встали к вымбовкам.

– Пошел! – крикнул Бут.

Щелк… щелк… щелк… все медленней вращался шпиль. Наконец он остановился совсем. Кнехты стонали от напряжения.

– Пошел! Пошел!

Щелк! Неохотно, после долгого перерыва, щелк! И все. Безжалостное солнце жгло напряженные спины матросов; их мозолистые ноги упирались в палубные доски, тела налегали на вымбовки. Оставив их надрываться, Буш спустился вниз. Он мог послать снизу еще людей, чтоб утроить команду у шпиля. Так он и сделал. В дымном полумраке матросы с трудом тащили на корму последнее из носовых орудий. Хорнблауэр стоял у пушек, руководя наводкой. Буш поставил ногу на канат. Он был тверд, не как натянутая веревка, а как деревянная жердь. Тут через подошву ботинка Буш почувствовал легкое, очень легкое вздрагивание; у шпиля утроенная команда налегла на вымбовки. Щелчок еще одного отвоеванного пала отдался в древесине судна. Канат вздрогнул чуть посильнее и снова замер, твердый и неподвижный. Он не сдвинулся под ногой Буша и на один дюйм, хотя, как тот знал, у шпиля сто пятьдесят человек со всей мочи налегают на вымбовки. Через люк слабо доносились подбадривающие крики Смита и Бута, но канат не двигался ни на дюйм. Подошел Хорнблауэр и отдал Бушу честь.

– Заметно движение, когда я стреляю из пушки, сэр? – с этими словами он повернулся и махнул канониру среднего орудия. Оно было уже заряжено и выдвинуто. Канонир поднес пальник к запальному отверстию, пушка громыхнула и в дыму откатилась назад. Буш, стоявший на канате ногой, ощутил легкое движение.

– Так, вибрация… нет… да! – Буша осенило. Задавая вопрос, он уже знал ответ. – Что вы предлагаете?

– Я могу выстрелить из всех пушек сразу, чтобы корабль встряхнуло. Тогда глина может его отпустить.

Да, конечно. «Слава» лежала на глине, которая засасывала ее и не пускала. Если судно сильно встряхнуть, натягивая в то же время канат, может быть удастся его вытащить.

– Я думаю, стоит попытаться, клянусь Богом, – сказал Буш.

– Очень хорошо. Я заряжу и подготовлю пушки через три минуты, сэр. – Хорнблауэр повернулся к батарее и сложил руки рупором. – Прекратите огонь! Прекратите огонь, все.

– Я пойду, скажу на шпиле, – произнес Буш.

– Очень хорошо, сэр. – Хорнблауэр продолжал отдавать приказы. – Двойные заряды. Выдвигай.

Это было последнее, что Буш услышал, поднимаясь на главную палубу. Он сообщил о своем решении Смиту, тот сразу одобрительно кивнул.

– Стой! – закричал Смит, и потные люди у вымбовок расслабили усталые спины.

Пришлось объяснять Бакленду. Он тоже согласился, Несчастный принужден был наблюдать крах своего первого независимого командования. Этот человек, чье судно находилось в смертельной опасности, цеплялся руками за ограждение, сжимая его так, словно хотел свернуть в штопор. Посреди всего этого Смит сообщил чрезвычайно важную новость.

– Робертс мертв, – сказал он, почти не разжимая губ

– Нет!

– Он мертв. Его разорвало ядром на барказе.

– Господи…

К чести Буша надо сказать, что он прежде пожалел о смерти Робертса, и лишь после этого отметил про себя, что теперь он первый лейтенант линейного корабля. Но сейчас не было времени ни скорбеть, ни радоваться. «Слава» была на мели под неприятельским огнем. Буш крикнул в люк:

– Эй, внизу! Мистер Хорнблауэр!

– Сэр!

– Готовы пушки?

– Еще минуточку, сэр.

– Лучше заранее натянуть канат, – сказал Буш Смиту, потом, громче, в люк: – Ждите моего приказа, мистер Хорнблауэр.

– Есть, сэр.

Матросы встали к вымбовкам, уперлись ногами и телами.

– Пошел! – закричал Бут. – Пошел!

С тем же успехом матросы могли бы толкать стену собора, так мало продвинулись вымбовки после первого дюйма.

– Пошел!

Буш оставил их и побежал вниз. Он поставил ногу на жесткий канат и кивнул Хорнблауэру. Пятнадцать пушек – две с левого борта оттащили на корму – были выдвинуты, орудийные расчеты ждали приказа.

– Канониры, возьмите ваши пальники! – крикнул Хорнблауэр. – Остальным отойти! Я буду считать «раз, два, три». На счет «три» вы опускаете пальники. Ясно?

Послышался согласный гул.

– Все готовы? Все пальники горят? – Канониры помахали пальниками, чтоб те разгорелись поярче. – Тогда раз… два… три!

Пальники опустились в отверстия, и пушки громыхнули почти одновременно. Несмотря на неизбежные вариации количества пороха в запальных отверстиях все пятнадцать выстрелов прогремели в течение секунды. Буш, державший ногу на канате, почувствовал, как отдача тряхнула корабль – двойной заряд усилил эффект. Дым клубился в одуряюще жарком воздухе, но Буш не обращал внимания. Когда корабль тряхнуло, канат вздрогнул. Он движется! Бушу пришлось переставить ногу. Все отчетливо услышали щелчок пала на лебедке. Щелк… щелк… Кто-то в дыму крикнул «ура!», остальные подхватили.

– Молчать! – заорал Хорнблауэр.

Щелк… щелк… щелк… Щелчки шли с неохотой, но корабль двигался. Канат скользил медленно, словно смертельно раненое животное. Промежутки между щелчками становились короче, это должен был признать даже Буш. Канат скользил все быстрее и быстрее.

– Оставляю вас здесь за старшего, мистер Хорнблауэр, – сказал Буш и бросился на главную палубу. Раз корабль снялся с мели, дел у первого лейтенанта будет по горло. Палы, казалось, выстукивали веселую мелодию, так быстро крутился шпиль.

Дел на палубе было и впрямь по горло. Надо было немедленно решать, что делать дальше. Буш отсалютовал Бакленду.

– Будут приказания, сэр?

Бакленд обратил к нему несчастный взор.

– Мы пропустили прилив, – сказал он.

Сейчас прилив достиг максимальной отметки. Если они еще раз сядут на мель, верповать судно будет еще труднее.

– Да, сэр, – сказал Буш.

Решать предстояло Бакленду, и только Бакленду – вся ответственность лежала на нем. Но как тяжело человеку признать провал своей первой операции! Бакленд оглядел бухту, словно ища вдохновения. Над окутанной дымом батареей развевался испанский флаг – ничто тут не вдохновляло.

– Мы можем выбраться из бухты только с береговым бризом, – сказал Бакленд.

– Да, сэр.

Береговому бризу дуть недолго, подумал Буш; Бакленд знал это не хуже него. В этот момент ядро, пущенное из форта, ударило в грот-руслень; послышался грохот, судно вздрогнуло, полетели щепки. Они услышали крик, зовущий пожарных, и Бакленд принял, наконец, горькое решение.

– Надо выбирать шпринг, – сказал он. – Разверните судно носом к морю.

– Есть, сэр.

Отступление… поражение… вот что означал этот приказ. Но и поражение нужно встречать стойко: даже после этого приказа требовалась масса работы, чтобы увести судно от непосредственной опасности. Буш повернулся, чтоб отдать приказ.

– Эй, на шпиле! Стой!

Щелканье прекратилось, и судно свободно двинулось по мутной, вспененной воде бухты. Чтоб отступить, оно должно повернуться кормой к неприятелю, развернуться в ограниченном пространстве и выбираться в море. К счастью, все для этого было готово: выбирая носовой швартов, до того без дела висевший между клюзом и якорем, корабль можно быстро развернуть.

– Отцепить кабаляринг от кормового каната!

Приказы отдавались быстро и четко, дело было привычное, хотя выполнять его приходилось под градом каленых ядер. Шлюпки все еще были на воде: если капризный ветер утихнет, они отбуксируют потрепанное судно в безопасность. Шпиль потянул носовой швартов, и нос «Славы» повернулся кругом. Хотя бриз уже сменился удушающим безветрием, корабль заметно продвигался – но горечь поражения! но вид этой проклятой батареи! Пока шпиль подтягивал судно к якорю, Буш обдумывал, что делать дальше. Он снова отсалютовал Бакленду.

– Мне верповать ее из бухты, сэр?

Бакленд стоял у нактоуза, бессмысленно уставясь на форт. Не трусость – это очевидно – но потрясение и неуверенность в будущем временно отняли у него способность мыслить логически. Вопрос Буша вернул его на землю.