Валерия Новодворская - Мой Карфаген обязан быть разрушен

• Название: Мой Карфаген обязан быть разрушен
• Автор: Валерия Новодворская
• Жанр: История

Проблема России – в том, что ее граждане не хотят быть свободными. Они не ценят свободу, не думают о ней – и вообще она в России не котируется. Все это можно было бы свалить на «тысячелетнее рабство», как постоянно и делается – одни указывают на коммунизм, Гулаг и колхозы, другие – на царя и крепостное право, третьи – на монголо-татар – словом, кому что больше нравится. «Не сами, по родителям». Только вот беда: отмазка не канает. Традиция рабства тут ни при чем. Отсутствием интереса – а точнее, любви к свободе – ныне активное поколение обладает само по себе. В самом деле, нынешних россиян никто особенно не притеснял! Взрослели они кто в вегетарианское хрущевско-брежневское время, кто в перестройку, ничего страшнее потешных андроповских рейдов по кинотеатрам не застали, все наблюдали кризис беспомощности позднесоветской и постсоветской власти до состояния почти полной анархии. И на месте «привычного угнетения» обнаруживается – отсутствие у самого обычного, рядового гражданина России иной мотивации, кроме материальной, и страх перед всем и каждым. Все решает действие гражданина, одного гражданина. Монголы и русичи в земле. Крепостники и крепостные в земле. Большевики и белые в земле. Лихие энкеведешники и вохровцы тоже в земле. Все это было, этого больше нет. Здесь и сейчас живем только мы с вами. Действовать должен ныне живущий, но каждый из тех, кто мог действовать, и все они вместе – бездействуют. А это значит, что во всем виноват ты, читающий мои строки. Не общество в целом, а ты. Не столетия крепостного рабства, а ты. Не коммунистический режим – а ты лично. Это в твоей груди – сердце спрута. Сердце жадины. Сердце приспособленца. Сердце труса. Это ты во всем виноват. В России нет демократии потому, что ты ценишь свою жалкую шкуру выше чести. Странно, что ты до сих пор не понял, что спасти шкуру ценой чести нельзя. Выбирающий между жизнью и честью честь получает и жизнь и честь; выбирающий жизнь вместо чести лишается сперва чести, а потом и жизни. Это непреложный закон мира. Это научный факт. Впрочем, зачем я говорю это тебе? Еще столетия назад Бен Франклин сказал: «Меняющие свободу на безопасность не заслуживают ни безопасности, ни свободы». Конечно, в России свято верят каждому, кто называет себя ученым, но поможет ли это? Если Франклину не верят, поверят ли Вельзелю? Страх иррационален. Сердце труса отключает разум. Чтобы стать свободным, надо этого захотеть. Не денег, не власти, не благ мира, которые она якобы принесет с собой – а самой свободы. Не торговаться со своей свободой – «а что я получу взамен» – а просто влюбиться в нее, и она ответит взаимностью.

---

Я сойду на последней странице,

Где беспамятство глуше, чем мох.

О история! Дело и Слово!

Славословье тебе не к лицу.

Я живу. Это право живого -

Имя дать и творцу, и глупцу.

Лекция № 2. Нордические характеры в половецких степях

Как история XIX века, так и современная давно повыдирали друг другу бороды из-за основополагающего, краеугольного вопроса: призывали ли варягов на Русь в силу неспособности без них поддерживать на Руси порядок, или эти варяги явились сами, незваными, и завоевали несчастных, ни в чем неповинных славян?

Поскольку Лиги наций тогда не было, и ни завоеватели, ни завоеванные обратиться ни в Лигу наций, ни в ООН не могли, то этот спор разрешим не эмпирически, а просто концептуально.

На самом деле историки совершенно напрасно скандалят. Этот вопрос – не главный. Среди наших потерь, проторь и убытков, среди всего, что с нами в эти темные века произошло, вопрос о призвании варягов, или о том, что они явились незваными и нежданными, абсолютно никакого значения для нас уже не имел. Давно уже варяги (те самые викинги, те самые скандинавы) обосновались в Ладоге. Там у них была военная база. И с этой базы они совершали рейды.

Иногда наезды, иногда набеги, а иногда такие тематические экспедиции по обоюдной договоренности. Дело в том, что хазары не оправдали возложенных на них надежд. Они хорошо защищали караванные дороги, но и только. Они не защищали поселения. Например, они и не думали защищать полян от древлян, или наоборот. А если вы помните, все эти золотые плоды с античного древа, хотя бы семечки от этих плодов, хотя бы кожура, хотя бы череночек – все это перепадало именно полянам. Потому что только они могли торговать и с Элладой, и с Римом во времена Траяна. У них была та самая пшеница, валюта древнего мира. И все то немногое, что досталось Руси – досталось им.

Но мы с вами въезжаем в X век. К сожалению, не на белом коне. Скорее, мы туда въехали на этом самом знаменитом «коне Блед», учитывая то, о чем мы в прошлый раз говорили.

И с последнего столкновения Руси с античным миром (Руси, которая еще не названа Русью), – мы этим будем обязаны варягам, как и многими другими вещами, прошло шесть веков. За эти шесть веков поляне давно уже забыли и начатки латыни и, тем более, классический древнегреческий язык. Забыли все, что они случайно когда-то перехватили. Поэтому от древлян они отличались только тем, что были земледельцами, и, значит, в какой-то степени задирали нос. Древляне были, с их точки зрения, более дикие. Хотя с точки зрения кого угодно в этот момент дикими могли считаться и поляне. Но все-таки поляне считали, что они среди всех племен первые. Если сравнивать их с нашими радимичами, вятичами, кривичами, дреговичами, древлянами, «чудью, мерью и весью», то, пожалуй, так оно и было.

Итак, поскольку хазары не защищали поселения от печенегов, а защищали только свои караванные дороги, нужны были военные специалисты, нужно было кого-то приглашать и кому-то платить жалованье.

И славяне (те, которые поляне), совершали вылазки в ту самую Ладогу, выбирали себе военных специалистов и призывали их для защиты. Ну, как водится, тот, кого призывают для защиты, иногда увлекается процессом и может очень долго не уходить. Это еще во времена Владимира (который Красный Солнышко) будет случаться. Призвал он варягов, дабы справиться с каким-нибудь очередным непутевым братом, и заплатил. Доехали там они до Киева или до Новгорода. Сказали, положим (это все время бывало и у Ярослава Мудрого, и у Владимира, только со Святославом такие номера не проходили), что «а город-то наш, мы здесь и жить будем. Нам здесь понравилось». И как-то избавиться от них было крайне тяжело. Как от любого хорошо организованного войска более или менее мирным поселянам. К сожалению, славяне по своей военной организации, по военному дару, по чутью, по страсти к войне очень сильно уступали викингам, и когда они встречались не то что в открытом бою, а даже на узких городских улочках, исход был известен заранее. Поэтому от варягов можно было только откупиться.

Благо было чем. Мехов на Руси хватало. Меха очень ценились в тогдашнем Древнем мире. Их охотно носили на Западе и на Юге, хотя вроде бы там меха ни к чему. Меха были нашим золотым запасом. Было чем расплачиваться.

А на севере, на исторической территории викингов, происходили очень интересные вещи. Прошлый раз мы говорили о том даре свободы, о порыве свободы, который они принесли кельтам, который они сумели принести на земли будущей Великобритании и будущей Франции. И там, где это все было схвачено рамкой, медной рамкой римских блистательных законов, схемой четкого гражданского устройства, там начиналась политическая жизнь. Но скандинавы сумели принести миру еще одну важную вещь. И пожалуй, они дали в этом смысле миру больше, чем римляне и, может быть, даже больше, чем эллины. У скандинавов был природный дар к политическому плюрализму. Самая древняя в Европе (и вообще в тогдашнем мире, я уж про Азию и не говорю) многопартийная система принадлежит именно скандинавам. Каким образом это произошло, может быть, мы узнаем, когда изучим их Пантеон и сравним его со славянским Пантеоном.

У славян был очень миленький Пантеон. Такой милый, пасторальный, непритязательный. Все было как у людей. Был и Сварог, который отвечал за небесные дела, и даже даровал кузнечные клещи и борону славянским племенам. Был его сын Даждьбог, который отвечал уже непосредственно за земледелие, плодородие, за Солнце. Был Хорс, который совмещал очень много функций, он, можно сказать, был многостаночником, у него в ведении была охота, было опять-таки Солнце. Был специальный бог скота – бог Велес. То, что славяне были скотоводами, мы и без него знаем. Этим никого нельзя было в тогдашнем мире удивить, ни в Европе, ни в Азии. Нас должно больше интересовать другое. Не необходимые боги, весь этот джентльменский набор: небо, земля, война. Эти функции были везде, в любом Пантеоне. Нас должно интересовать лишнее, не необходимое, а лишнее. Было ли у славян что-нибудь лишнее, которое свидетельствовало бы об интересных вариантах духовного развития, об абстрактном мышлении, о склонности к рефлексии? Потому что, например, бог Смерти есть у египтян и абсолютно не встречается в Междуречье, в Сенааре. Специальный бог Зла, бог Сет, – это тоже только у египтян. Фактически крайне редко случается, что есть божество, которое отвечает за мировое Зло. Если есть такое божество, то это что означает? Это означает, что есть дуализм. Что забьется какая-то вольтова дуга между этими двумя полюсами с плюсом и минусом, между катодом и анодом, и родится свет свободы и цивилизации. Потому что без противостояния, без дифференциации, без дуализма это просто невозможно.

Поэтому это очень важные вещи. К сожалению, лишнего в славянском Пантеоне нет. Он очень скуден. Сначала были Рожаницы – еще задолго до славян и праславян. Две богини. Их изображали то в виде лосих, то в виде двух медведиц. Они отвечали за плодородие, за продолжение рода. Потом появился вместо этих двух Рожаниц Род – мужское божество, которое отвечало за то же самое.

Были такие вспомогательные – не духи даже, а младшие божества, если можно их считать божествами. Скажем, были с одной стороны русалки, очень злокозненные, которые могли и утопить, такие игривые, лукавые и абсолютно не гуманитарного склада. И в то же время были берегини, добрые девы, которые охраняли берега от всего того тревожного и незнакомого, что несла с собой река. Они спасали, наоборот, тонущих, они ладьи вели к твердому берегу, к твердой земле.

Были злые ночные духи. Души неправильно умерших, навьи. Совершенно кошмарные созданья, которые пили кровь, но это были не упыри, упыри были сами по себе. Навьи – это были души предков, которые не упокоились. Им надо было принести жертвы, чтобы эти навьи перестали тревожить живых. Это было очень мрачно. Мрачный был Пантеон.

Но были в нем и очень милые создания – домовые. Домовые, которые подразделялись буквально по месту жительства. Были такие домовые, как баннушко, который, как вы понимаете, жил в бане. Был овинушка, который жил в овине. Очаровательные были такие дедки, типа врубелевского Пана (внешне), даже не языческие, а доисторические, милые, домашние, что-то вроде котят. Такие очаровательные хранители тепла домашнего очага. Это было очень мило. Но мы с вами знаем, что по своим гуманистическим наклонностям славяне превосходили всех тех, с кем мы до сих пор встретились. С этим все было в порядке.

Не хватает чего-то еще. Скажем, был Перун. Бог элитарный. Бог, которому поклонялись воины. Даже иногда тайно. Он был не для всех, он был только для избранных. Ему поклоняться было престижно. Был Лель. Бог Весны, бог песни. Была Лада, которую мы делили иногда с западными славянами. Богиня красоты, богиня весны. Но лишнего абсолютно ничего не было.

Если сравнивать это с эллинским Пантеоном, где были такие абстрактные понятия, как Парки: Клото, Лахезис, Атропос, – которые выпрядали нить человеческой жизни, могли ее ножничками перерезать, то у нас пустовато. Такие Парки свидетельствуют об абстрактном мышлении. Об очень древнем абстрактном мышлении. О попытке постигнуть мир. Этого у нас не было начисто. Богинь Судьбы или духов, которые мстят за нарушение неких правил, Эвменид. У нас не было Эвменид, не было Эринний, они исчезают совершенно. У римлян, впрочем, тоже их не было, но римляне приобрели вместе с завоеванной Элладой весь эллинский Пантеон, и они очень хорошо им попользовались, эти цивилизованные римляне.