Илья Новак - Клинки сверкают ярко

• Название: Клинки сверкают ярко
• Автор: Илья Новак
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00994-7

Книгой «Клинки сверкают ярко» открывается серия романов-технофэнтези киевлянина Ильи Новака. Перед нами мир, населенный сказочными существами — гоблинами и эльфами, магами и лепреконами. Но в этом мире, в отличие от множества ему подобных, существует Патина, магический аналог Интернета. А там, где есть Сеть, найдутся и хакеры, готовые рискнуть жизнью ради запретных знаний, дающих простому человеку доступ к Высокой Магии и неслыханному могуществу…

---

А та уже с треском вломилась в широкие парадные двери «Облака». Въехав почти до половины, она остановилась, перегородив проход. Через боковые дверцы нападавшие полезли в бордель. Тут из окна на крышу кареты спрыгнул эльф, а гоблины как раз достигли проломленных дверей. Эльф, бешено вращая клинком, который в лучах солнца превратился в серебристый круг, спрыгнул на головы врагам.

Я перевел взгляд на тех двоих, что остались за баррикадой, вытащил из ножен сабли и, стараясь не шуметь, осторожно пошел вперед.

Когда шеи Хорька Твюджа коснулись с двух сторон лезвия сабель, он даже не пошевелился. Стоя спиной ко мне, закрывая того, кто лежал на земле, он спросил:

— Кто?

— Я держу их крест-накрест, как ножницы, — произнес я. — Большие ножницы, Хорек. Сделаешь что-нибудь не то, и я чикну твою шею.

— Джа… — сказал Хорек. — А мы тебя все утро ищем.

— Ладно, вот и встретились. Много у тебя оружия?

— Мне хватает.

— Бросай. Только осторожно двигай руками.

Он помедлил, затем начал вытаскивать ножи и дротики. Я стоял за его спиной с саблями наготове. Хорек, не наклоняясь, приподнял ногу и достал из сапога тонкий стилет. При этом он чуть качнулся.

— Э! — сказал Хорек. — Резанул, Джа…

Из-под его левого уха потекла тонкая красная струйка. Все-таки эти сабли были на удивление острыми — я же совсем не надавливал.

— Не отвлекайся по мелочам, Хорек. Все?

— Все.

— Точно? Подумай.

Он громко зачавкал табаком, поднял вторую ногу и достал еще один стилет. На мостовой рядом с нами уже образовалась горка из оружия.

— Все теперь, точняк. Больше у меня ничего нет.

Я ждал.

— Ну, сказал же — все!

— Ладно. — Я опустил сабли. — Давай-ка отойди…

Он сделал шаг в сторону и повернулся, но я на него уже не глядел — передо мной лежал Пен Галат. Голова воровского старшины была перемотана, торчащие из-под повязки седые волосы слиплись от крови. На лбу темнела корка засохшей крови, губы плотно сжаты, а лицо серое.

— Я так понимаю, подставил ты нас, — произнес Хорек.

Я перевел взгляд на него — он жевал табак, лицо его было, как всегда, спокойно — и опять взглянул на Пена.

— Жив?

— Жив-то жив, но…

Глаза Пена моргнули, рот приоткрылся.

— Тайник… — прошептал Галат. — В том поместье… пустой. Фиалы нет.

Я кивнул.

— Но в поместье был лиловый бородавочник, да?

Галат закрыл глаза. Все это время из «Облака» доносились крики и шум, а теперь они начали стихать.

— Как дело было, Хорек? Все рассказывай, подробно.

Он кивнул на Галата:

— Наши старшие скумекали объединиться и скопом на поместье наскочить ночью. Найти тайник, взять фиалу, а после ужо порешать, как с нею быть. Ну, меня-то отрядили к Лапуте с деньгами за «Облако», так что я уже под конец разборки к поместью подгреб. Оказалось, там обретался бородавочник, что сейчас старшой в охране Большого Дома. А лиловый бородавочник, это ж… Его бьешь-бьешь, а что получается? Перья токо тупятся. А еще, когда по шишке попадешь, она лопается и тебе в мордень ядовитым дерьмом прыскает. Пятерым нашим рожи поразъедало так, что где глаза, где рот-нос, и не разобрать. И еще он Граму своим топором башку отсек. А Пиндоса вообще в лепешку стоптал. Ну, наши его, конечно, все же порезали. Бром в лобешник тесаком засадил. Ломанули стену — а тайник-то пустой. Что делать? Ты ж нас туда направил, Джа. Решили вернуться к Лапуте, ведь ты с ней дружен и последнее время в борделе отирался. Пришли, тебя нет… А у Брома, как Грама завалили, чердак-то… — хорек постучал себя кулаком по лбу, — … уехал. И он вдруг ни с того ни с сего психанул: мол, все это дело подстроено хозяином… — Хорек повел головой в сторону Пена. — Чтоб, значит, остальных порешить, а «Облако» чтоб ему одному досталось. Мы Брома еле успокоили, подступили к Лапуте с вопросами, а тут эльфы налетели. Я-то теперь понял, они тоже тебя искали, но Бром окончательно свихнулся. Решил, что еще и Самурай хочет под себя бордель взять. Мол, Пен, ты и Самурай втроем сговорились…

— Постой! — перебил я. — Лапута что, еще не уехала?

— Не-е… — протянул Хорек. — Там она, затихарилась где-то.

— Утаскивай хозяина отсюда, — посоветовал я, поворачиваясь к «Облаку». — Может, он еще выживет. А про это дело забудь, Хорек, тут уже все кончено.

В борделе царила тишина — все, кто был здесь, или погибли, или сбежали через окна и задние двери. Я шел, ощущая нарастающую внутреннюю дрожь, повторяя про себя: «Остался один… один…»

Большой зал — пустой, разбросанные пуфики, перевернутая софа, осколки посуды. Трупы. Кухня — пустая, битая посуда, сломанные столы, раздавленные объедки на полу. Трупы. Я взбежал на второй этаж, громко позвал Лапуту и, не дождавшись ответа, вернулся вниз. Спрыгивая с последней ступени, я вытянул перед собой руку с растопыренными пальцами.

Они мелко дрожали. Все тело было напряжено, и в ушах тонко звенело.

Из-под лестницы донеслись стук и тихое поскрипывание. Я метнулся туда.

Из неприметной низкой двери кладовой торчал зад Лапуты. Она выпрямилась, закинула на плечо объемистую котомку, повернулась и увидела меня.

— Джанки… — Мамаша шагнула вперед, приглядываясь к моему лицу. — Больше никого нет, все уроды свалили? Чего ты так раскраснелся?

— Второй, мамаша! — сказал я ей. — Второй готов!

Она прищурилась.

— Кто готов?

— Бородавочник Даб, начальник охраны Большого Дома. Воры прирезали его недавно в бывшем поместье Дэви.

— Это один их тех, кто тогда…

— Да, один из троих. Неклон умер, теперь и Даб. Осталось закончить дело. Ты как, мамаша? Где твои девки?

— Всех распустила. Денег дала на дорогу, после того как со мной за «Облако» рассчитались, и приказала убираться из города. Я уж тоже собралась уходить, да тут Пен и Бром со своими громилами ввалились. Хотели узнать, где ты. Бром, он совсем свихнулся. А после еще эльфы возникли с Самураем, тоже по твою душу. Ну, у них свалка началась, а я здесь спряталась…

— Где Большак?

Мамаша вздохнула:

— Его Самурай унес. В самом начале дал по башке, взвалил на плечо и унес, а своих оставил тут воевать.

Я шагнул назад и потер лоб, соображая:

— Наверно, в Большой Дом он его потащил?

— Может и так. — Лапута поудобнее перехватила котомку. — Что с тобой, Джанки? Ты ж обычно медленный, основательный, а сейчас такой… резкий стал. Нервный.

Я стукнул кулаком по стене, выскочил из-под лестницы и окинул взглядом зал.

— Коротышка твои планы знал? — догадалась Лапута, выходя следом.

— Он мало знал, но о многом догадывался. Я хотел ночью, но… Все, конец. Надо делать это прямо сейчас. У меня все готово, почти все. Лапута, ты уходишь? Куда?

— Погоди, не части. Значит, я сейчас в порт. Там меня поджидает один корабль, с капитаном которого я столковалась еще утром. Я тут, наверно, последняя осталась во всем порту. Народ скарб свой похватал и за город смылся или уплыл, у кого возможность была, от греха подальше. Ты что собираешься делать, Джанки?

Я хлопнул по сумке на поясе:

— Есть чем заняться. Мне в Большой Дом надо.

— Я так и думала. Слушай сюда. В Большом Доме последние месяцы непонятные дела творятся. Всю прислугу оттуда выгнали, осталась только стража на первом этаже. Никого внутрь не пускают, кроме Самурая, Даба и Неклона, но последние двое уже покойники. Говорят, Протектор чем-то болен. И еще говорят, он с корсарскими Капитанами спелся и плавает к ним на каком-то чудном корабле, который никто увидеть не может… Да ты меня слушаешь, Джа?

— Слушаю. Это что ж за невидимый корабль такой? Мамаша, а что сейчас в «Неблагом Дворе»? Он работает еще?

— Это игорный дом, что ли? Нет, закрыт с тех пор, как ты из города исчез. Одного владельца, Тремора, убили тогда, помнишь? Двое других не поделили что-то, один решил из-под Галата уйти, а тот, конечно, стал возражать… Короче, закрыт он. Как и Капище, похожая история.

— Так, хорошо… Мамаша, у меня последнее дело к тебе осталось. Мне сейчас нужны хороший кошачий жеребец, эплейский самострел, длинная крепкая веревка с крюком и факел. Без них — все пропало. И они мне нужны очень быстро, Лапута. Прямо сейчас.

Троллиха сморщила зеленый лоб, соображая, вручила мне свою котомку, развернулась на каблуках и полезла обратно в кладовую.

— Держи, — произнесла Лапута, протягивая свернутую веревку, конец которой был привязан к стреле с длинным древком и четырьмя наконечниками — один прямой, три изогнуты так, что острия их смотрят в обратную сторону. — И вот это… — Она отдала мне факел. — Никаких самострелов здесь нет, Джа, разве что у убитых посмотреть. — Она показала в зал.

— Я смотрел — эплейских там нет, только луки и арбалеты… Ладно, сойдет и лук.

Пока я говорил, мы выбрались из-под лестницы и попали в зал. Я поднял с пола оружие.

— А жеребец?

— Вот с жеребцом сложнее, — сказала Лапута. — Тебе это вправду очень срочно?